Август Дерлет - Маска Ктулху

Этим вечером, на закате, Уэйн находился возле своего дома и был занят тем, что обозревал в бинокль окрестности. Наведя его в сторону монастыря, он вдруг заметил, как там метнулась чья-то тень. Старик принялся настраивать окуляры; в это время по дороге со стороны моря шел его работник, Герберт Грин, ведя в поводу лошадей. Как только Грин поравнялся с руинами, тень показалась вновь — выпрыгнув из-за камней, она шаром покатилась в сторону дороги. Лошади рванулись вперед, потащив за собой Грина, но тень оказалась проворнее и в мгновение ока набросилась на него. Через несколько секунд все скрылось в облаке пыли, из которого вскоре вынырнули обезумевшие лошади, волоча за собой Грина и вцепившееся в него странное существо. Затем тварь бросила человека и скрылась в развалинах, а лошади притащили его на ферму — мертвого, заледенелого и расплющенного в лепешку.

— Где он? — спросил я.

— У меня дома, на веранде, я его одеялом прикрыл. Лошади унеслись, а я побежал за вами, да только зачем ему теперь доктор?

— Мы идем к вам, — сказал я, — а вы отправляйтесь в похоронное бюро. Если к вашему возвращению нас не будет, значит, мы пошли к монастырю.

В сгущающихся сумерках Уэйн быстро удалился.

— Уже двое, — тихо сказал Химери, стараясь говорить спокойно, но голос выдал его глубочайшее волнение.

Тело Герберта Грина мы нашли в доме Джаспера Уэйна. На руках убитого все еще виднелись следы от повода, на котором его тащили лошади. Я откинул одеяло — и сразу отвернулся, едва удержавшись на ногах. Ибо тело Грина находилось точно в таком же состоянии, что и тело старого Крэмтона, — твердое, замерзшее, с расплющенной плотью. Первый такой труп вызвал во мне сильную тревогу; второй поверг меня в ужас — и не столько ввиду необычности происшедшего, сколько потому, что это могла быть далеко не последняя смерть.

И все же мы были обязаны найти какое-то решение. Делать возле второго трупа нам было уже нечего — нас ждали развалины старого монастыря, где скрывалась опаснейшая тварь.

Когда мы подошли к монастырю, вечерние тени становились темнее и длиннее. Вокруг царила полная тишина. Так что же, в конце концов, мы ищем? Какое существо? Об этом я шепотом спросил Вернона.

— Сам не знаю, — ответил тот. — Что-то невероятно жуткое, иначе Джефф не испугался бы до такой степени. Если тварь здесь, вам об этом скажет камень.

Мы замолчали и стали ждать. Ночных шумов было немного, до нас доносились лишь отдаленный шум прибоя и крики круживших в вышине козодоев. Так продолжалось несколько минут. Внезапно я услышал новый звук — словно по земле тащили что-то тяжелое; вскоре послышалось отвратительное чавканье. Звуки доносились откуда-то снизу, где, по моему предположению, должен был находиться каменный саркофаг.

— Слава богу, у нас есть камень! — пробормотал Вернон.

Внезапно посреди руин возникло какое-то невероятное бесформенное существо, из недр которого исторгся низкий, хриплый вопль. Немного постояв, монстр перевалился через камни и неуклюже пополз вниз, на равнину, окружающую развалины древнего собора. Там он начал двигаться быстрее и вскоре исчез из виду.

— Дайте мне камень, — сказал Вернон.

Я молча повиновался.

Вернон что-то крикнул и побежал в сторону твари; мы с Химери бросились за ним. Однако жуткое существо нас, видимо, не заметило, поскольку продолжало упорно ползти в сторону собора с такой скоростью, что мы вскоре отстали. Оказавшись возле развалин собора, тварь скользнула внутрь, а мы остановились, глядя на его разрушенные стены. Вернон предупредил, чтобы мы держались все вместе, иначе тварь может схватить меня или Химери, тем самым увеличив свою силу, и тогда камень станет против нее уже бессилен.

Мы осторожно ступили под мрачные своды собора и тихо двинулись по его темным коридорам, высматривая тварь, затем, немного осмелев, начали продвигаться быстрее. Тварь не появлялась. Вероятно, она укрылась где-то в боковых ходах. Или, может быть, она вернулась к дому Уэйна? Через полчаса мои спутники пришли в уныние и начали поговаривать о возвращении к монастырю или в Линвольд.

Как вдруг в одном из коридоров прямо перед нами внезапно возникло что-то огромное, зеленоватого цвета; взревев, тварь бросилась прямо на нас. Вернон, не медля, вскинул руку с зажатым в ней камнем. Тварь остановилась — но только на мгновение; вдруг из нее высунулось длинное щупальце и хотело обвиться вокруг Химери, но Вернон рванулся вперед, прикрываясь камнем, и тварь отпрянула, издав злобный свист. Из темноты на нас смотрели три сверкающих свирепых глаза; там, где должна была находиться пасть, зияло огромное черное отверстие. Внезапно тело твари начало светиться зловещим голубовато-зеленым светом. И тогда она вновь бросилась на нас.

То, что случилось потом, бывает только в ночных кошмарах или больном воображении. Казалось, битва с пришельцем из другого мира не кончится никогда; однако постепенно тварь начала слабеть, а затем, тяжело переваливаясь, поползла прочь от собора Хайдстолл и скрылась в развалинах монастыря. Там она снова сражалась с нами, сражалась долго и упорно, пока наконец не убралась в один из подземных коридоров.

Я думаю, что и мы к концу той битвы впали в дикое исступление, когда постепенно, дюйм за дюймом, оттесняли тварь к каменному саркофагу, из которого ее так неосмотрительно выпустил Джеффри Мэлверн, нашедший в развалинах монастыря странный камешек в форме пятиконечной звезды. Не помню, сколько длился тот бой, но когда мы, задыхаясь и падая от усталости, вернулись с морского берега, начинался рассвет. Саркофаг, вновь запечатанный камнем, лежал на дне моря, а нам события прошедшей ночи казались кошмарным сном, таким же невероятным, как и мерзкая аморфная тварь, что пыталась проникнуть в наш мир, выбравшись из своего древнего заточения.

Никто так и не смог сказать, откуда она пришла. Никто так и не понял, по каким законам она существовала в течение стольких веков, как зародилась, развивалась и однажды попала в наш мир, чтобы сеять в нем хаос и разрушение. И кто знает, что произойдет, если когда-нибудь найдется еще один беспечный исследователь, который отыщет спрятанный нами камень и вновь выпустит на свободу опаснейшую тварь? А может быть, в иных уголках земли притаились и другие твари, ожидающие своего часа?