Сергей Головачев - Лысая гора

Несмотря на сходство в одежде, они разительно отличаются друг от друга. Один из них – чернокожий, с гладко выбритым лицом, у другого – лицо белое, но заросшее окладистой чёрной бородой.

На фоне зелёных деревьев люди в чёрном выглядят очень неестественно и оттого ещё больше пугают. Странным выглядит и то, что они идут, обнявшись. Рука одного лежит у другого на талии, второй держит руку у первого на плече. Увидев девушек, они отстраняются друг от друга.

– Кто это такие? – испуганно шепчет Майя.

– Тихо, – отвечает Жива.

Жива понимает, что избежать встречи с ними не удастся, поскольку дорожка узкая и пролегает по дну яра, поэтому она берёт инициативу на себя и, не подавая вида, первой обращается к ним:

– Молодые люди, вы тут девушку в белом платье не видели?

Бородатый с изумлением смотрит на неё, явно не ожидая такого вопроса. Безбородый замирает и смотрит на неё как бы с недоумением, словно не понимая её. Простой, казалось бы, вопрос сбивает обоих с толку.

– Мы тут девушку в белом платье не видели? – обретает, наконец, дар речи чернокожий, зачем-то переспрашивая у приятеля.

– Нет, – отвечает бородач в шляпе. – Зато мы видим перед собой двух других девушек.

– А разве они не знают, что здесь опасно? – деланно беспокоясь, спрашивает безбородый.

– Знают, – отвечает ему бородатый.

– А разве они не знают, что здесь девушки бесследно пропадают? – продолжает темнокожий.

– Вы знаете об этом? – спрашивает бородатый у девушек.

Майя и Жива молча кивают. Их пугает то, что они не видят глаз молодых людей за тёмными стёклами очков.

– Тогда зачем, спрашивается, вы сюда пришли?

От этих слов девушек пробирает мороз по коже, и теперь уже они теряют дар речи.

– Видимо, они надеются, что маньяки им не встретятся на дорожке, – улыбаясь, объясняет тот, что в шляпе. – Я уже не говорю о всяких там вампирах.

– А что, разве они здесь тоже гуляют? – деланно удивляется тот, кто в тюбетейке.

– Может, скажете, что это вы и есть? – спрашивает она и, словно фотографируя молодых людей, приставляет к левому глазу треугольник, составленный из совмещённых двух больших и двух указательных пальцев.

То, что она видит в треугольник своим всевидящим оком, заставляет её содрогнуться: лицо чернокожего, на самом деле, покрыто змеиной чешуёй, а щёки бородатого напоминают ороговевшую кожу ящера.

Иные!

Люди в чёрном молча переглядываются и как-то странно усмехаются, давая понять, что они и есть те самые.

– Только попробуйте нам что-нибудь сделать, – храбро заявляет им Жива.

– А то что? – интересуется бородатый.

– А то вам не поздоровится.

– Они, видимо, хотят нас напугать, Дэн. Тебе страшно?

– Очень, – деланно пугается Дэн. – А знаешь почему, Микки?

– Почему? – пожимает плечами бородатый.

– Потому что стоит им только закричать, как тут же поднимется буря, способная ломать деревья, как спички.

Майя и Жива удивлённо переглядываются друг с другом.

– Ты глубоко ошибаешься, – отрицательно мотает шляпой Микки. – Даже если они и закричат, их никто не услышит.

– Так что, им даже рот зажимать не нужно?

– Нет.

Безбородый Дэн подходят к Майе.

– Ещё один шаг и я закричу, – предупреждает Жива.

Безбородый делает этот злополучный шаг.

Жива визжит, вернее, она открывает рот, чтобы завизжать. Но визга совершенно не слышно. Голос у неё внезапно исчез, из горла у неё выходит только сип, как будто она кричит в себя.

Майя также пробует закричать, но и у неё ничего не получается.

– А-а, – сипит она. – Так это вы украли Зою? Что вы с ней сделали?

– Пока ещё ничего, – признаётся Дэн.

– Вы хотите принести её в жертву? – шепчет Жива. – Выпить её кровь?

– Нет большего заблуждения, чем это, – мягко замечает Дэн. – Настоящие вампиры не пьют кровь у людей!

– Ты не вампир, – прорезается вдруг голос у Живы, – ты – змея!

– Ха-ха, – усмехается ей разоблачённый аспид. – Где это ты видела змею, которая пьёт кровь? Тем более, что пить её нам запрещено. Кровь – это душа любого тела. А ваша красная кровь – это рабская кровь.

– Что же ты тогда делаешь? – испуганно восклицает Майя.

Тупо уставившись на неё, человек-змея ничего не отвечает. Человек-ящер также сохраняет молчание. Хотя глаза их скрыты за чёрными очками, Жива прослеживает по положению головы, куда направлен взгляд аспида. Дэн смотрит в нижнюю корневую чакру Майи. Неожиданно у той подкашиваются ноги, и она оседает на землю.

– Что с тобой? – бросается Жива к двоюродной сестре.

– Я не чувствую ног, – обессилено шепчет Майя.

Сразу поняв, в чём дело, Жива кидает на аспида гневный взгляд.

– Что ты с ней сделал, гад?

– Ничего, – отвечает Дэн. – Я ведь даже не касался её!

– Вставай! – умоляет сестру Жива.

– Я не могу, – чуть не плача, отвечает Майя.

Жива резко проводит рукой за спиной сестры, делая зигзагообразное молниеносное движение и тем самым словно обрубая невидимые нити.

– Молния, сверкай!

Затем она тут же коротко хлопает в ладоши и громко кричит:

– Гром, греми! Перун, помоги!

Услышав призыв к Перуну, к самому главному из языческих богов, аспид и херувим испуганно замирают.

Неожиданно Жива замечает, что сверху по тропинке на них с огромной скоростью мчится чёрно-красное пятно. Этим пятном оказывается велосипедист на горном велосипеде в чёрно-красном облегающем трико с защитным шлемом на голове, тот самый, чей портрет нарисован на подпорной стене.

– Бежим! – кивает она сестре, хватает её за руку, и они вместе стремглав бросаются навстречу приближающемуся байкеру, оставляя иных позади.

Развив сумасшедшую скорость, велосипедист со свистом проносится мимо расступившихся в стороны двух девушек в традиционных украинских нарядах, резко тормозит и едва не сбивает с ног двух молодых людей в чёрных шляпах.

Майя и Жива бегут вверх по тропинке так, что только пятки сверкают. Убедившись вскоре, что их никто не преследуют, они останавливаются на пригорке и переводят дух.

– Чего это они? – спрашивает Муромский у людей в чёрном.

– А кто их знает? – пожимает плечами Микки.

– Наверно, вас увидели и испугались, – усмехается Дэн.

Собираясь ехать дальше, Муромский, на всякий случай, спрашивает:

– Вы тут девочку… в белом платье, случайно, не видели?

– Видели, – неожиданно отвечает Микки.

– Где?

– Вон там, – показывает Дэн. – Внизу, в высохшем озере.

Муромский скатывается на велосипеде вниз и останавливается перед котлованом, полностью заросший метровым сухостоем.

– Зоя! – зовёт он.

Нет ответа. Спешившись, он бросает велосипед и спускается в котлован.

– Зоя, ты где? Отзовись!