Абрахам Меррит - Лик в бездне (сборник)

На месте Ю Чина стоял ряд лучников, больше десяти. Четыре светильника отбрасывали на них тени. Они были в древних кольчугах, на головах черные блестящие шлемы. Под забралами с бесстрастных лиц смотрели желтые раскосые глаза. Луки натянуты, тетивы напряжены, треугольные головки стрел, как змеи, готовы к прыжку. Мередит тупо смотрел на них. Откуда они взялись? Во главе цепи стоял гигант семи футов ростом, с древним лицом, как будто вырезанным из грушевого дерева. Его стрела была нацелена Мередиту в сердце. Остальные…

Он прыгнул назад, встал между Бреннером и Лассалем. Они стояли, недоверчиво глядя на линию лучников. Он увидел, как немец поднял пистолет, услышал, как он хрипло сказал: «Лунные лучники…», услышал крик Лассаля: «Бросай, дурак!» Услышал щелчок тетивы, свист стрелы, увидел, как стрела пронзила запястье немца и пистолет со звоном упал на пол храма.

Лассаль крикнул:

— Не двигайтесь, Мередит!

Пистолет француза ударился о пол.

Он услышал приказ — голос Ю Чина. Лучники двинулись вперед, не касаясь троих, но угрожая им своими стрелами. Трое повернули назад.

Неожиданно под алтарем в свете четырех светильников Мередит увидел колыбель и в ней спящего ребенка.

Рядом с колыбелью стоял Ю Чин.

Священник поманил его. Лучники расступились, и Мередит прошел вперед. Ю Чин смотрел на него непроницаемым взором. Тем же спокойным тоном, совершенно лишенным гнева или упрека, сказал:

— Я знаю правду. Вы считаете, что я ничего не смогу доказать. Вы правы — не смогу. В земном суде. А другого вы не боитесь. Но слушайте внимательно: у вас есть основания бояться меня. Однажды ребенок вашего брата будет послан к вам. До этого дня хорошо заботьтесь об интересах девочки и не пытайтесь — прямо или косвенно — повредить ей. У вас есть деньги, оставленные вам братом. В вашем распоряжении проценты с состояния. Пройдет не меньше семи лет, прежде чем она появится. Хорошо используйте эти годы, Чарлз Мередит: для вас возможно хотя бы отчасти загладить причиненное вами зло, хотя, конечно, полностью погасить свой долг вы не сможете. Но говорю вам: не пытайтесь отыскать ребенка, прежде чем его к вам пришлют, не досаждайте мне. А когда она придет к вам, дело будет уже не в моих руках. Вы меня поняли, Чарлз Мередит?

Мередит услышал собственный голос:

— Я вас понял. Будет так, как вы говорите.

Ю Чин достал из–под одежды пакет. Он сказал:

— Здесь описаны обстоятельства смерти вашего брата, его жены и рождения ребенка. Они засвидетельствованы мною и другими очевидцами. Моей подписи достаточно, чтобы доказать подлинность документа. Я указал причины, по которым считаю бесполезным добиваться наказания убийц вашего брата и членов его отряда. Написал, что предводитель нападавших пойман и казнен. Это правда! Истинные причины моих действий останутся вам неизвестны. Теперь подберите ваше бесполезное оружие — по крайней мере бесполезное здесь — берите бумаги и уходите!

Мередит взял документы. Поднял пистолеты. Повернулся и прошел между лучниками туда, где у выхода стояли Бреннер и Лассаль под стрелами лучников. Они вышли из храма и двинулись по древней дороге.

Молча, как в полусне, миновали они бдительные сосны и наконец оказались на поляне, где оставили лошадей…

Послышалось проклятие немца. Он осторожно двигал запястьем. И вдруг все трое будто проснулись. Фон Бреннер воскликнул:

— Стрела! Я чувствовал ее… Видел. Но нет никакой стрелы, никакого следа. И рука моя не ранена.

Лассаль очень тихо ответил:

— Никакой стрелы не было, фон Бреннер. И лучников не было. Тем не менее давайте побыстрее уходить отсюда.

Мередит возразил:

— Но я видел, как ударила стрела. И лучников видел.

— Схватив нас за запястье, Ю Чин овладел нашим мозгом, — ответил Лассаль. — Если бы мы не поверили в реальность лучников… мы бы их не увидели. Стрела не могла причинить вам вреда, фон Бреннер. Но священник захватил нас. Нам пришлось поверить в их реальность. — Он отвязал свою лошадь. Повернулся к Мередиту, поставив ногу в стремя. — Ю Чин угрожал вам?

Мередит с угрюмым весельем ответил:

— Да… но дал мне семь лет до осуществления угрозы.

Лассаль сказал:

— Хорошо. Тогда мы возвращаемся в Пекин. Переночуем в деревне этого слишком информированного старосты, поедем назад открыто. Но поедем быстро.

Он стиснул бока лошади коленями и поскакал. Остальные последовали за ним. Лошадь с широким китайским седлом спокойно смотрела им вслед.

Через два часа после наступления темноты они добрались до деревни. Староста был вежлив, снабдил их пищей и убежищем на ночь, но неразговорчив. Мередит молчал. Перед тем как они закутались в одеяла, он сказал Лассалю:

— Когда священник схватил вас за руку, вы собирались что–то сказать… что–то о родимом пятне на груди ребенка. Что?

Лассаль ответил:

— Я хотел сказать, что это символ женщины–лисы.

— Не говорите, что вы верите в этот вздор!

— Я вам говорю только, что такое пятно — символ женщины–лисы.

Вмешался фон Бреннер:

— Я видывал странные вещи в этом проклятом Китае и в других местах, Пьер. Но никогда стрела не протыкала руку человека и торчала в ней, дрожа… а потом исчезала. Но рука была мертва… моя рука.

Лассаль ответил:

— Послушайте, Франц. Священник большой человек. Я видел, как такое проделывают так называемые волшебники в Индии и Тибете. Но никогда не видел такой полноты, совершенства. Лучники пришли в наш мозг из мозга священника — да, это я знаю. Но говорю вам, Франц, если бы вы поверили, что стрела пронзила вам сердце, сердце ваше умерло бы так же, как рука. Говорю вам опять: он большой человек, этот священник.

Мередит сказал:

— Но…

— Ради Бога, неужели вы ничему не можете научиться? — Лассаль закутался в одеяла. И замолчал.

Мередит долго лежал без сна. Он размышлял. «Ю Чин ни черта не знает. Если бы знал, разве пообещал бы отдать мне ребенка? Он знает, что ничего нельзя доказать. — Он думал: — Он считает, что может запугать меня, и девочка, когда вырастет, получит свое наследство. — И еще думал: — Лассаль такой же сумасшедший, как Ли Конг. Лучники все время где–то прятались. Они, конечно, реальны. А если это гипноз, хотел бы я посмотреть, как поверю в это в Нью–Йорке!» — Он рассмеялся.

Очень хорошее соглашение, решил он наконец. Вероятно, священник не пришлет ему девочку… еще лет десять. А тем временем… «Хотел бы я посмотреть на этот ряд лучников в ночном клубе Бронкса!» Для него это хорошее соглашение. Священник такой же маразматик, как Мартин.

Он был доволен. И уснул.

К северу от нас в зенит уходил луч света. Он начинался за пятью вершинами. Луч пробивал столб голубого тумана с такими резкими границами, как дождь, идущий из тучи с четкими краями. Похоже на луч прожектора в ажурной дымке. Теней он не отбрасывал.