Абрахам Меррит - Лик в бездне (сборник)

– Я не уверен, что на земле, – ответил он. И показал на что–то похожее на высокий пюпитр, накрытый куском тяжелого шелка с вышитыми на нем китайскими рисунками. Несколько мгновений он колебался, потом подошел к шкафу. Достал оттуда два тяжелых ружья, те самые, я вспомнил, с которыми в последний раз охотился на слонов.

– Вы не сочтете меня сумасшедшим, если я попрошу вас держать одно из них наготове, пока мы будем разговаривать, Уорд? – извиняющимся тоном спросил он. – Это ведь вполне реально?

Он распахнул халат и показал перевязанную грудь. Я без дальнейших вопросов взял одно из ружей, и он схватил меня за плечо. Потом подошел к пюпитру и снял покрывало.

– Вот оно, – сказал Херндон.

Тогда я впервые увидел драконье стекло!

Ничего подобного ему не существовало! Никогда! Вначале вы видели только холодную зеленую мерцающую прозрачность, как в море, когда плывешь в спокойный летний день под водой и смотришь вверх сквозь воду. По краям всплески алого и золотого, отблески изумруда, сверкание серебра и слоновой кости. А в основании топазовый диск, обрамленный красным пламенем, пронизываемым маленькими желтыми язычками.

Потом вы начинаете понимать, что эта зеленая прозрачность – овальный кусок полированного камня. Вспышки и отблески становятся драконами. Их двенадцать. Глаза у них изумрудные, клыки слоновой кости, когти из золота. Драконы чешуйчатые, и каждая чешуйка уложена так, что у основания она зеленая, как первобытные джунгли, потом становится ярко–алой, а к концу алое сменяется золотым. Крылья серебристые и зеленые и тесно прижаты к бокам.

И эти драконы живые. Никогда не было столько жизни в металле и дереве со времен Аль–Ахрама, скульптора древнего Ада, который изваял первого крокодила, и в наказание ревнивый Всемогущий вдохнул жизнь в его создание!

Наконец вы замечаете, что топазовый диск, обрамленный маленькими желтыми огоньками, является вершиной металлической сферы, вокруг которой обвивается тринадцатый дракон, тонкий и красный, и кусает свой скорпионий хвост.

Первый же взгляд на драконье стекло заставляет затаить дыхание. Да, и второй, и третий взгляды тоже – и вообще всякий раз, как вы на него смотрите.

– Где вы его взяли? – потрясенно спросил я.

Херндон спокойно ответил:

– Оно было в маленьком тайном помещении во дворце императора. Мы обнаружили это помещение, – он немного помолчал, – скажем, по чистой случайности. Как только я его увидел, я понял, что оно должно быть моим. Что вы о нем думаете?

– Думаю! – воскликнул я. – Думаю! Да это чудеснейшая вещь, какую когда–либо изготовлял человек! Что это за камень? Гагат?

– Не уверен, – ответил Херндон. – Но идите сюда. Встаньте передо мной.

Он выключил свет в комнате и повернул другой выключатель, и напротив меня три закрытые электрические лампы бросили свои лучи на зеркальный овал.

– Смотрите! – сказал Херндон. – И говорите мне, что видите.

Я посмотрел в стекло. Вначале я ничего не видел, кроме лучей, уходящих все дальше, дальше – казалось, в бесконечность. И потом…

– Милостивый Боже! – воскликнул я, застыв от ужаса. – Джим, что это за адское существо?

– Спокойней, старина, – послышался голос Херндона. В нем слышалось облегчение и странная радость. – Спокойней; скажите мне, что вы видите.

Я ответил:

– Мне кажется, что я смотрю через бесконечное расстояние, и все же то, что я вижу, близко ко мне, как будто по другую сторону стекла. Я вижу расселину, которая разделяет две темно–зеленые массы. Я вижу лапу, гигантскую отвратительную лапу, протянутую через расселину. У лапы семь когтей, они разжимаются и сжимаются, разжимаются и сжимаются. Милостивый Боже, какая лапа, Джим! Такие лапы в аду лам хватают слепые души, пролетающие мимо!

– Смотрите, смотрите дальше, в ущелье, над лапой. Ущелье расширяется. Что вы видите?

– Я вижу невероятно высокую гору, вздымающуюся в небо, как пирамида. За нею вспышки пламени, она очерчена на их фоне. Вижу, как большой светящийся шар, похожий на луну, медленно выходит из пламени. Вот и другой шар движется поперек горы. И третий плывет в пламени на дальней стороне…

– Семь лун Рака, – прошептал Херндон, как бы про себя. – Семь лун, которые купаются в розовом пламени Рака, это пламя жизни и оно окружает Лалил как диадема. Тот, на кого светили семь лун Рака, привязан к Лалил на всю жизнь и на десять тысяч жизней.

Он протянул руку и повернул выключатель. В комнате зажегся свет.

– Джим, – сказал я, – это не может быть реальностью! Что это? Какая–то дьявольская иллюзия в этом стекле?

Он размотал бинты на груди.

– На лапе, которую вы видели, семь когтей, – спокойно ответил он. – Посмотрите на это.

По белой коже груди от левого плеча к правым нижним ребрам, тянулись семь заживающих царапин. Как будто поперек груди провели гигантским стальным гребнем. Как будто провели бороной.

– Это сделала лапа, – сказал он так же спокойно, как раньше.

– Уорд, – продолжал он, прежде чем я мог что–нибудь сказать, – я хотел, чтобы вы увидели – то, что вы видели. Я не знал, увидите ли вы. И не знаю, поверите ли мне даже сейчас. Не думаю, что если бы я был на вашем месте…

Он подошел к пюпитру и набросил покрывало на драконье стекло.

– Я вам расскажу, – сказал он. – Но я хотел бы, чтобы меня… не прерывали. Поэтому я и закрыл его.

– Не думаю, – медленно начал он, – не думаю, Уорд, что вы когда–нибудь слышали о Раке–Чудотворце, который жил у начала вещей, и о том, как Великий Чудотворец изгнал его за пределы мира.

– Не слышал, – коротко ответил я, все еще потрясенный зрелищем.

– Это большая часть того, что я собираюсь вам рассказать, – продолжал он. – Конечно, вы решите, что это вздор, но… вначале я встретился с этой легендой на Тибете. Потом снова – имена, конечно, были изменены, – когда уходил из Китая.

– Я понял так, что боги еще суетились поблизости от человека, когда родился Рак. Происхождение у него какое–то скандальное. Став старше, Рак не удовлетворился наблюдением, как другие совершают чудеса. Он сам хотел их совершать и… гм… изучил метод. Немного погодя Великий Чудотворец натолкнулся на некоторые вещи, сотворенные Раком, и нашел их восхитительными – немного слишком восхитительными. Он не хотел уничтожать меньшего чудотворца, потому что – так гласит сплетня–легенда – чувствовал за него определенную ответственность. И он дал Раку место где–то за пределами мира и дал ему власть над десятками миллионов рождений – приманивать или захватывать душу, уводить ее в свое владение, так чтобы у него был свой народ – и над этим народом Раку дано высшее, низшее и среднее правосудие.

– И Рак ушел за пределы мира. Он оградил свое владение облаками. Он поднял гигантскую гору и на ее склоне выстроил город для мужчин и женщин, которые должны были принадлежать ему. Он окружил город удивительными садами и поместил в садах множество вещей – одни хорошие, другие… ужасные. Вокруг горы он, как диадему, разместил семь лун и разжег за горой огонь – огонь жизни, и через этот огонь вечно должны проходить луны.