Людмила Горбченко - Наследие викинга

- Это неплохая идея. Мне нужно заглянуть в гостиницу. Сходить в церковь, я уже давно не посещал храм Господень, а это грех, – Тибальд еще раз оглядел барельеф и удовлетворенно кивнул головой: готово. – И с Орианной я сам поговорю. Посмотрю, что там за друзья.

- Вот и хорошо. Значит, вы пойдете сегодня. А я установлю камень и вернусь в замок, чтобы встретить Рождество со своими родственниками. Встретимся после праздника. – Говоря это, я уже знал, что больше не увижу своих друзей. Когда они вернутся, меня здесь уже не будет.

Я чувствовал, как какая-то опасность, приближаясь, все теснее сжимала свой роковой круг вокруг замка и всех нас. Мне нужно было уходить, чтобы увести ее за собой. Мы не сможем выстоять против этой угрозы. Я теперь все время думал о пророчестве, которое мне когда-то рассказал Андре. Я не хотел больше рисковать.

- Господин Мишель, вы чем-то обеспокоены? Может нам остаться? – Тьери внимательно посмотрел на меня.

- Все в порядке, Тьери, просто я давно не был у Дианы. Да и встреча с родственниками всегда волнительна для меня. Они уже съезжаются и в замке шумно, тесно и весело. Рождество – веселый праздник. В Париже сейчас проводятся рождественские ярмарки – идите, повеселитесь. Не стоит упускать случая развлечься, когда выпадает такая возможность.

- Тогда возьмите с собой оружие Лорда и шипы, так на всякий случай, – предложил Тьери.

Вечером мы вышли из подземелья и, простившись, разошлись.

Стояла тихая морозная ночь, когда я пробрался к могиле Дианы. Снег толстым белым покрывалом, простеганным следами мелких зверушек, укрывал кладбище. Ни один человеческий след не нарушал рисунка. Я взялся за камень, стоявший на ее могильном холмике и, легко подняв, отставил в сторону. Ямка для барельефа была мала, и я, став на колени, стал руками выгребать землю, расширяя углубление. Вдруг, когда я выбросил в сторону очередную пригоршню земли, что-то блеснуло. Я увидел золотую, красиво свитую цепочку и на ней медальон. Я поднял его и, нажав на замочек, открыл. С нарисованного портрета на меня смотрела Диана. Любимое лицо в обрамлении густых золотистых волос, огромные синие глаза были чуть грустны, теплая улыбка словно успокаивала меня, говоря, что все будет хорошо. На внутренней стороне крышки было написано:

Что это?! Я схожу от тоски с ума?! Как мог в ее могиле оказаться медальон?! Я оглянулся вокруг – никого. Да и следов на снегу не было – сюда давно никто не приходил. Но медальон был таким чистым и блестящим, словно его только что положили под камень. Я был не в силах оторвать взгляда от ее лица.

Только когда в монастыре зазвонили к заутрене, я скрылся в лесу и отправился в замок.

Сочельник. В замке сейчас вся семья готовит Буш дё Ноэль – рождественское полено из вишневого дерева. Один из самых любимых мною рождественских обрядов. Полено торжественно внесут в дом, и отец, как хозяин замка и глава семьи, польет его маслом и разогретым вином, все прочитают молитвы, и самые маленькие девочки нашего рода подожгут его щепками от прошлогоднего полена. Затем они усядутся за стол и веселым разговорам, танцам и шуткам не будет конца. В эту ночь все, даже дети, не ложатся спать вовремя. Часто няни уносят их в спальни спящими: они засыпают прямо на полу или в креслах. Это волшебная ночь, и то, что я нашел портрет Дианы, только тому подтверждение.

Наступал вечер, и, если я хотел застать церемонию возложения полена в главный камин, мне нужно было поторопиться. Я пробрался по тайному входу в нишу за картиной. В замке было тихо – наверное, все стоят на молитве. Пристроившись в тесной и пыльной каморке, я, затаив дыхание, заглянул внутрь:

Все сидели за столом, что немало удивило меня: ведь время пира еще не наступило. Свечи горели в люстре, во всех канделябрах и подсвечниках, их свет, отражаясь, поблескивал на серебряной и хрустальной посуде. Никто за столом не разговаривал и не двигался. Что-то жуткое было в этой неподвижности и молчании. Тишина давила на уши, только тихий, едва различимый звук нарушал ее. Я прислушался: такой звук могла издавать вода, капающая на пол.

И вдруг запах человеческой крови, как огненной молнией, ударил в меня!

Кровь! Море крови!! Океан!!!

Ее запах, нахлынувший со всех сторон, душил, лишая рассудка. Я, задыхаясь, схватился за горло, стараясь остановить дыхание, но это было бесполезно – запах проникал в мой нос, голову, мозг! Толкнув картину, я порвал полотно и вывалился на пол. Корчась в невероятных муках, я полз к двери, стараясь быстрее выбраться на чистый воздух.

- Не так быстро, мой друг, не так быстро, – услышал я за спиной. И в тот же миг меня подхватили и поставили на ноги.

Ничего не понимая, почти на грани сознания, я медленно повернулся. Прямо за мной стоял человек в плаще с капюшоном и горящими красным огнем глазами.

- Мы еще не закончили, – он рассмеялся каким-то жутким нечеловеческим смехом, – посмотри, что я тебе приготовил. Он рывком повернул мою голову. Подняв затуманенный взгляд, я увидел человека, привязанного к перилам балкона, где во время балов играют музыканты. Это была женщина, ее голова склонилась на бок, из раны на шее на пол капала кровь.

- Мишель, сынок. Ты жив, мой мальчик, – тихо прошептала мама.

- Хорош подарок на Рождество? Давай, выпей ее крови. Ты не сможешь устоять, не теперь!

В глазах потемнело. Я ничего не чувствовал. Туман заволакивал темной пеленой мои глаза и разум. Я словно летел в бездонную яму. Из тумана доносился голос мамы, он звал меня, как в детстве весело и беззаботно: «Мишель, Мишель, проказник, где ты? Вернись!» И смех, мамин смех.

Все отошло на задний план. Только ее голос держал меня на краю жуткой ямы, не давая упасть в черную тьму. Я должен что-то сделать там, наверху. Что-то важное и страшное. Я напряг свое сознание, стараясь удержать его.

- Ну, ты совсем дохляк! – услышал я голос, – скис, так неинтересно. Вот Тьёдвальд – тот был силен. С ним было не скучно. А ты только и можешь, что лить слезы да страдать на кладбище. Давай, встряхнись! Отомсти за них! Ты же их любишь, или как там у вас это называется? – Я чувствовал, как меня трясут.

- Я даже попытался расшевелить тебя, разорив Рауля. Я полагал, что ты бросишься искать меня, и поэтому показался тебе. Но ты нашел другой способ помочь ему. Тьери, он погиб из-за тебя. Ты безвольный слабак. Даже то, что я убил Жаклин и Андре, не показалось тебе достаточным для мести. А теперь я сделал достаточно, чтобы в тебе проснулась ненависть?

- Оставь его. Убей меня, не трогай сына, – голос мамы звучал тихо и немощно.

- Ты знаешь, кем стал твой сын?! Чудовищем, вампиром! И я заставлю его попробовать твоей крови. Я насильно затолкаю ее в его глотку! Мне надоел ваш род! Вы плодитесь, как мыши, я устал от вас! Я хочу свободы. За что меня приговорили торчать возле вас? Ты хоть знаешь, скольких малюток из вашего рода я истребил за эти века? Я упустил только двоих. Не нашел в них ничего интересного. Ты виновата в том, что он остался жить. Тебе и отвечать. Он должен выпить человеческой крови – так почему бы не твоей?!