Владислав Выставной - Массовка

Павел тихо смеялся таким мыслям: нет, право же, главное – не сорваться, не смешать два совершенно несопоставимых мира. К сожалению, его скрытый мир требует постоянной подпитки из мира материального. И это повод вновь обратиться к бизнесу.

Возвращение к делам… Даже не верится, что можно до такой степени запустить бизнес. Конечно – болезнь, близость смерти и все такое… Но – убытки, убытки! Стоило убрать руку с пульса, как дела заколотило, словно в лихорадке, и теперь перед глазами – панические отчеты заместителей, путаные трусливые письма руководителей разных уровней. Хаос, разброд, страх за собственные шкуры. А тут еще и кризис…

Все вода. Проходили и не такие испытания. Конечно, есть сложности. Например с неким крутым покровителем, которого не стало. Пожалуй, не стоит никому говорить о его бесславном конце в деревянном бараке от рук безумцев. Не видать ему роскошных похорон и орденов на шелковых подушечках. Потому как он давно стал никому не нужным прахом.

И теперь пора налаживать новые связи.

С лица не сползала довольная улыбка: как это захватывает – налаживать связи, организовывать процессы, запускать проекты. Если подумать – он уже давно в некотором смысле полубог. И сейчас его положение лишь чудесным образом упрочилось, обрастая мистическим ореолом, таинственной животворной силой…

Внизу ждет машина. Рустам нервно оглядывает окрестности, переговариваясь по рации с сотрудниками охраны. Босс давненько не выезжал отсюда, так что это – в некотором роде событие.

Павел смотрел вниз через окно Комнаты правды: он соскребал побелку со стекла, жадно глядя вовне. Словно стремясь сожрать внешний мир изголодавшимся взглядом…

Настроение прекрасное. Хочется в бой.

– Чувствуешь себя победителем?

Павел обернулся. Кого-кого, а такого гостя он даже не мечтал здесь увидеть. Видимо, что-то и впрямь меняется, раз сюда пожаловал его мучитель – собственной персоной.

– Я уж и не надеялся… – Павел развел руками.

Оба улыбались друг другу, понимая: ни капли искренности нет в этих улыбках.

Чувства Павла просты и прозрачны: ненависть и злое торжество. Он, все-таки жив, в жизни его появился смысл, подпитываемый темной силой поклонения безумцев. Может, такая жизнь и отвратительна – но она лучше смерти и, тем более – жизни в шкуре вечного Должника.

Что ощущает Переходящий дорогу – тайна. Он всегда улыбается. И это приводит в бешенство. Но Павел не переставал твердить себе: за невзрачным человеком в поношенном плаще – сила. Та, что способна расплющить человека в пыль.

– Ты жив, бодр и, как посмотрю, довольно весел, – сказал Переходящий , обходя комнату, рассматривая замазанные побелкой окна. – И затеи у тебя презабавные. Даже лагерь развлечений построил. Ты на редкость здоровый и веселый человек…

Переходящий говорил серьезно, кивая в такт словам. Павла же перекашивало, кулаки невольно сжимались…

– Чего тебе надо? – сухо спросил он.

Переходящий замер, с удивлением посмотрел на Павла.

– Мне надо? – проговорил он. – По-моему, это ты так упорно искал встречи. Давал поручения, привлекал людей. Или я не прав?

Павел сжал зубы.

Переходящий знает свое дело: всегда являться ни к месту. И не нужен он именно сейчас, когда настроение бывшего приговоренного, пришло в норму, когда ждет его элита бизнеса и политики, призванная вытащить тонущую империю из пропасти…

– Ты всегда прав, Переходящий… – произнес Павел.

– Надеюсь, ты это искреннее, – усмехнулся Переходящий дорогу. – Ладно, не злись. Я признаю: ты действительно удивил меня. И смог несколько… хм… перехитрить судьбу.

Переходящий хихикнул. Это крайне не понравилось Павлу.

– Я что же, все равно умру? – спросил он.

– Все мы умрем, – сказал гость. – Но как раз ты можешь обмануть статистику. И уже понял – как…

Он снова хихикнул. Подошел к креслу, уселся. Сложил на груди руки и, не переставая скалиться, уставился на Павла.

– Здорово, что ты рад за меня, – процедил Павел.

– Честно говоря, мне совершенно наплевать, – сказал Переходящий дорогу. – Вас, лишних, слишком много, чтобы переживать за каждого. Кстати – поздравляю, вместо тебя умрет другой.

– Спасибо, – спокойно ответил Павел.

– Твой приятель, Артемий.

– Вот как? Вы виделись?

– Представь – он все-таки нашел меня. Или я его, хе-хе… Кстати, ты теперь должен ему денег, верно? А вместо этого решил убить – ведь парень слишком много знает, а? Ты снова должник, Павел! И у тебя не много времени, чтобы вернуть долг.

Переходящий издевался. Павел взял себя в руки и теперь снова казался равнодушным.

– Если ты обещаешь, что он умрет – долг снимается сам собой…

Переходящий подался вперед и медленно поводил перед собой сухим длинным пальцем:

– Э, нет! Долг никогда не снимается! Долг можно только простить. Или перевести на другого – ты это знаешь.

В кармане тихо разрывался мобильник: наверное, референты сходили с ума, страшась срыва встречи. Павел лишь стиснул зубы, посмотрел на долгожданного и ненавистного гостя.

– Да, ты стал очень нужным человеком, – задумчиво сказал Переходящий. – Рад за тебя. Честно. Только вот, по правде, не захотел бы поменяться с тобой местами…

– Это почему же? Ты такое же чудовище, как и я. Даже хуже…

– Э, нет. Может, я и чудовище, но я – свободное чудовище. Ты понимаешь, о чем я?

– Не вполне…

– Скоро поймешь. Что ж, рад был повидаться. Езжай – тебя заждались. Может, еще свидимся…

Павел не ответил. Он повернулся – и быстро вышел, оставив Переходящего за спиной.

За бронированным стеклом проплывают знакомые улицы. Плывут быстро – несмотря на чудовищную пробку, замершую справа. Лимузин несется по разделительной полосе, не брезгуя и встречной.

Ему можно.

Многое можно. Очень многое. Такое, что недоступно простым смертным. И это – не фигуральное выражение.

Павел немного нервничал. Первый боевой настрой как-то незаметно прошел, уступив место беспокойству. Павел пытался разобраться: что именно заставляет сердце биться неровно, от чего путаются мысли? Прогонял в уме возможные сценарии, и нельзя сказать, что все выглядело так уж безнадежно. Все в пределах нормы. Даже крупные убытки не смогут пошатнуть гигантскую империю, которую он строил тщательно, в расчете на самые неприятные неожиданности.

Дело в чем-то другом.

– Останови машину, – приказал Павел. – Да, да – вот здесь!

Рустам открыл дверь. Павел с трудом выбрался наружу. Именно – с трудом. Словно кончился вдруг запас бодрости, с которым он отправлялся в город. Огляделся. Он не очень хорошо представлял, зачем остановил машину именно в этом месте.

Рустам нервничал. Охрана в принципе не любит подобных порывов охраняемых. Ее можно понять.