Джим Батчер - Холодные деньки

Затем я вытянул к земле левую руку и снова крикнул, взметнув почву одним повелительным жестом. Из земли вырвалась туманная металлическая пыль. Она завертелась вокруг меня, формируя доспехи, покрытые шипами и выступающими лезвиями.

— Окей, дружище, – прорычал я темной воле, даже сейчас пытавшейся подчинить меня. – Теперь мне известно, кто я. Давай посмотрим, кто ты. Я схватил посох и вонзил его в землю подо мной.

— Кто ты!? – потребовал я ответа. – Играя с моим разумом, играй по моим правилам. Назови себя!

Безбрежный рев, подобный предштормовому арктическому ветру, был мне ответом.

— Ну уж нет, – пробурчал я. – Ты это затеял, хитрозадый ублюдок! Хочешь подобраться ко мне с близкой и личной стороны, так давай сыграем! Кто ты?

Оглушающий стон, подобный реву океана, зазвучал в небе.

— В третий раз требую я от тебя! – прокричал я, концентрируя волю, позволяя ей проникнуть в мой голос, рокочущий над местностью. – В третий раз предлагаю! Именем своим повелеваю тебе: назовись мне!

Огромное нечто возникло из облачных завихрений. Лицом его можно было назвать лишь в самом широком и грубом понимании этого слова. Такое лицо мог бы слепить из глины ребенок. В глубине его глаз сверкали молнии, и голос его был подобен буре.

Я Разрушитель Врат, Предвестник!

Я Внушающий Страх, Уничтожитель Веры!

Я Тот, Кто Идет Впереди!

Секунду я просто стоял на месте, изумленно уставившись на небо.

Адские колокола.

Сработало.

Как только тварь заговорила, я понял, с кем имею дело, как будто мне в руки попал отпечаток самой его сути, квинтэссенция его "я".

На секунду, не больше того, я его понял, понял его поступки, желания, планы, а затем…

Затем все это ускользнуло, знание испарилось так же, как и пришло, за исключением каким-то образом уцелевших обломков прозрения.

Я знал, что тварью, пытающейся пробраться ко мне в голову, был Идущий. Единственное, что мне было о них известно, так это то, что никому ничего о них неизвестно. А также то, что они сулили неприятности.

Один из них пытался убить меня, когда мне было всего шестнадцать. Тот-Кто-Идет-Следом практически преуспел в этом. Разве что… Теперь, когда это уже в прошлом, я не был уверен, что он действительно пытался меня убить. Скорее просто огрызался. Не знаю зачем, но он пытался меня спровоцировать.

А та тварь - Акулья Морда, которая пыталась залезть ко мне в голову, была подобна Идущему, практически на одном уровне с ним. Она была огромна, могущественна и совершенно отличалась от всего, с чем я сталкивался раньше. Конечно Акулья Морда все равно не была ровней Мэб. Но она была ужасающе, невыносимо глубже чем Королева Зимы, как если бы фотографию скульптуры сравнивали с самим оригиналом. В ее распоряжении были силы за гранью всего мной виденного, к ней нельзя было применить никаких мерок, она просто находилась за гранью понимания, за гранью всего.

Эта тварь представляла собой силу из Иномирья, а я был песчинкой, противопоставленной надвигающейся волне это силы.

Но знаете что?

Песчинка может и являлась всем что осталось от того, что некогда было горой, но что есть, то есть. Волна накатывает и исчезает. Пускай она яростно бьет по песчинке как бы то ни было. Пускай высокие горы ощущают весь ужас медленного и непрерывного приступа на них вод. Пускай долины содрогаются от безжалостно сковывающего их льда. Пускай материки бесследно исчезают под темной приливной волной.

Но что до этого песчинке?

Она как-то не впечатлена.

Пускай волна накатывает. Когда она отступит, песок никуда не денется.

Так что я смотрел на эту рожу в небе и смеялся. Смеялся презрительно и вызывающе, над этой огромной вихрящейся силой, и я не просто чувствовал себя хорошо от этого смеха. Я чувствовал себя правильно.

- Давай же! - прокричал я. - Давай же, сожри меня! Посмотрим, достаточно ли у тебя большое брюхо, чтобы меня переварить!

Я поднял вверх посох, и по мере того, как я вливал в него силу, вырезанные на нем руны начали наливаться золотисто-белым огнем. Воздух стал ледяным от силы Зимы, а лезвия на моих доспехах покрылись инеем. Я крепко уперся ногами в землю, и свет Огня Души начал исходить из трещин в земле вокруг. Я оскалился голодным небесам, выгнул средний палец в оскорбительном жесте и заорал:

- Вперед!

Яростный крик наполнил воздух, и звук этого крика сотряс и землю и небеса, заставив почву изгибаться, а вихрящиеся тучи испуганно отпрянуть.

Я обнаружил себя на заднем сиденье Харлея, сжимая талию Кэррин одной рукой и вцепившись в винчестер второй. Мотоцикл еще ехал, но не ускорялся. Похоже, мы ехали вдоль берега.

Кэррин издала низкий булькающий звук и бессильно обмякла. Я усадил ее прямо, прислонив ко мне, и через несколько секунд она встряхнула головой, проворчав:

- Ненавижу, когда мне плавят мозги.

- Он залез и к тебе в голову? - спросил я.

- Он… Она бросила на меня взгляд через плечо и содрогнулась. - Ага.

- Теперь ты в порядке?

- Я начинаю злиться, - ответила мне Кэррин.

По воздуху разнесся чудовищно веселый звук - звук смеха Эрлкинга. Он приблизился на своем гигантском коне к мотоциклу и поднял меч в жесте свирепого вызова. Затем его горящий взгляд обратился ко мне, и он произнес своим убийственно-веселым голосом:

- Отличная работа, звездорожденный!

- Эээ.. Спасибо?

Повелитель гоблинов снова рассмеялся. Звук его смеха относился к тем звукам, которые засядут у вас в голове, а потом разбудят посреди ночи, заставляя гадать, не окружили ли вашу кровать ядовитые змеи, собирающиеся в нее заползти.

Я взглянул назад. Охота распалась на рваное подобие прежней сплоченности, но даже так всадники и гончие не оставляли попыток восстановить строй. Я оглянулся вокруг, но не заметил и следа Акульей Морды.

Зато я заметил кое-что другое - острые гребни волн, похожие на те, которые оставляют за собой лодки. И этих гребней была чертова куча.

- А вот и они! - крикнул я Эрлкингу. - Удачной охоты!

- Чувствую, она определенно будет удачной. - отозвался он с той же веселой злобой и погнал скакуна направо. Половина всадников и гончих отделились от общего числа за ним, а строй второй половины дальше потек за мной.

Я указал на нашу цель, пока Эрлкинг направлялся к своей. - Туда! - позвал я их. - Сделаем это!

Тигрохарлей испустил еще один рычащий рев, и мы с Кэррин понеслись ко второй барже. Обе половины Охоты издали адский крик - и приближающиеся в воде твари разделились на две равные группы, устремившись вперед. Мы гнали с Иными к баржам наперегонки.

В этот раз на нашей стороне уже не было элемента неожиданности. Едва ли прошло больше минуты или двух, как Охота объявила о своем наступлении, но я увидел, как на барже впереди заметались какие-то силуэты.