Роберт Стайн - Глубокая беда

Доктор Д. и Шина тут же выбежали на мой зов. Я оглянулся на дверь и — бух! — врезался в Шину.

— Где у тебя глаза, Билли? — заверещала она.

— Что стряслось? — заволновался дядя.

— Голова! Там, в аквариуме, человеческая голова! — Я показываю пальцем на свою каюту.

Доктор Д. хмуро посмотрел на меня и прямиком направился в мою каюту. Шина за ним. Я за ней.

— Вон, смотрите! — едва переведя дыхание, кричу я.

А голова выпучила свои глазищи и смотрит на нас из-за стекла.

Но почему Доктор Д. и Шина так спокойны? Меня от одного её вида чуть не вывернуло. Я сглотнул слюну и отвернулся. А Шина хихикнула.

Чего тут смешного?

И тут она идёт к аквариуму и преспокойненько суёт в него руку.

— Ты что, с ума сошла? Не вздумай трогать! — кричу я ей.

А Шина смеётся и вытаскивает голову за волосы. А потом как тряхнёт этой головой, чтоб вода, значит, с неё стекла. Я от ужаса не решаюсь посмотреть. А как глянул, так всё и понял. Теперь-то я разглядел: никакая это не человеческая голова.

— Что, получил? Получил? Обманули дурака на четыре кулака! — кривляясь, Шина показывает мне язык. — Вот тебе за все твои мерзкие шутки, которыми ты изводил меня всё лето!

Доктор Д. рассмеялся.

— Должен признаться, ты и меня провела, — признался он. — Вода действует как увеличительное стекло. И голова куклы действительно как живая. Славная шутка, Шина!

— Спасибо. — Шина раскланялась.

А я почувствовал, что лицо у меня начало гореть. Что правда, то правда. От стыда я готов был сквозь землю провалиться. Не привык я, чтоб меня дурачили. Оно и понятно. Ведь шутник-то у нас я, а не Шина.

Я — к аквариуму. Смотрю, как будто чего-то не хватает.

— Эй, — кричу я Шине, — ты куда моих золотых рыбок дела? И улитку?

Шина только плечами повела. Я хвать её за шею.

— Куда, — кричу, — ты их дела?

— Да не бойсь! Я переложила их в банку и поставила в ванную комнату.

— Так иди и принеси! — не на шутку разозлился я.

— Иду, иду, — говорит Шина и действительно приносит банку с рыбками и улиткой.

Я опустил их в аквариум. Так-то оно лучше.

— И чтоб пальцем к ним не смела притрагиваться! Чтобы с ними никакая беда не приключилась. Поняла?

Некоторое время я стоял и наблюдал, как рыбки суетливо носятся по аквариуму.

— Дай им планктон, Билли, — посоветовал доктор Д. — Пусть взбодрятся.

Я откупорил склянку и вылил немного мутной жижи в аквариум. Рыбки тотчас рванулись на поверхность и начали пожирать планктон.

— Во! Похоже, еда им пришлась по вкусу, — говорю я.

Доктор Д. усмехнулся, но глаза у него оставались серьёзными.

— А теперь вот что, ребятишки: я буду в лаборатории, пора заняться этим гольяном… Прошу мне не мешать.

— Мы будем как мышки, — пообещала Шина.

Но доктор Д., похоже, уже не слышал её. Уходя, он бормотал себе под нос о том, что происходит нечто странное и непонятное, и вид у него был удручённый.

Знать бы, как всё обернётся и какие ещё приключения ждут нас впереди…

Я вышагивал по палубе, напряжённо думая, как отомстить Шине за её злую шутку.

Весь день она чувствовала себя явно не в своей тарелке. Нервничала. Видать, ждала от меня какой-нибудь каверзы. Только ничего путного в голову мне не приходило. Я полночи строил планы, пока не заснул.

А сегодня она успокоилась. Будто обо всём позабыла. Никаких угрызений совести.

Только ещё не вечер. Смеётся тот, кто смеётся последним.

Надо придумать что-нибудь, отчего волосы у неё дыбом встанут. Только что? Что может напугать её?

Косить под акулу — дело дохлое. К тому же с этим я уже опростоволосился. Ну, Шина, берегись: за мной должок! А что, если засунуть ей в кровать что-нибудь этакое?

Полуденное солнце пекло немилосердно. В Карибах летом настоящее пекло. От жары моя голова начала раскалываться. Но кое-что я всё же придумал.

Хватаю свою маску с трубкой и быстро натягиваю её на голову. Надо незаметно улизнуть и кое-что обследовать.

Правда, Доктор Д. не разрешил далеко уплывать. Но и не хотел, чтоб ему мешали. В общем, натянул я маску, сунул в рот трубку и спускаюсь по трапу в воду.

— Ага, попался!

Я так и вздрогнул от неожиданности. Пронзительный голос Шины застал меня врасплох.

— Куда это мы собрались? — спрашивает она. — Доктор Д. ведь запретил нам покидать яхту.

— Я недалеко, — говорю, только чтобы отделаться от неё. — Я подыхаю от жары и скуки. И больше ни секунды не вынесу в этом пекле.

— Тогда и я с тобой. — Шина хватает свою амуницию.

Я с трапа плюхаюсь в воду. Она следом.

— Зря мы это делаем, — шепчет Шина. — А что, если акула вернётся?

— Ищи ветра в поле! Акула! Что ты выдумываешь? Ничего с нами не случится.

— Ты уверен? — спрашивает Шина, натягивая маску.

— Смеёшься? Конечно, уверен.

День тихий, солнечный. На море — штиль. Что может произойти?

И мы с Шиной поплыли. Вода под солнечными бликами так и переливается. Одно удовольствие посмотреть на всякую морскую мелюзгу.

Только вот увидели мы совсем иное. О чём даже не помышляли.

Я силой окунул голову Шины под воду. А когда она, отплевалась и задыхаясь, вынырнула, завопил во всю глотку:

— Акула!

Шина стукнула меня кулаком по голове — бац!

— Не смей так шутить, Билли, — возмутилась она, но я заметил, как она беспокойно оглянулась.

На горизонте никаких признаков акульего плавника, лишь лимонно-жёлтые рыбки, сбившиеся в стайку, поблёскивают в воде как крошечные солнышки.

Я медленно поплыл за ними к коралловому рифу.

Что за красота! Коралловый риф с бесконечно снующими вдоль его розового овала золотистыми рыбками смотрится так здорово! Солнечные лучи проникают глубоко в воду. Риф как волшебный замок из песка.

Из щели выполз краб. Заметив меня, тут же юркнул обратно в щель и исчез.

На поверхности воды, где распластался планктон (в точности такой, как в склянках доктора Д.), внезапно показалась жёлтая рыба. Раскрыв пасть, она с жадностью стала заглатывать невидимый корм. Совсем как мои золотые рыбки.

Я высунул голову из-под воды и вытолкнул трубку.

— Шина! — позвал я сестру. — Ты посмотри.

Ни ответа, ни привета.

— Шина!

На другом конце рифа я услышал всплеск. Потом ещё.

Ласты Шины ритмично колотили по воде, так и мелькали. Я поплыл за ней. Голова её была под водой, она дышала через трубку. Очевидно, за чем-то наблюдала.

— Шина! — позвал я снова.

Но она меня не слышала. Правда, она не услышала бы меня, будь я даже рядом с её локтём. Такая уж она, Шина. Когда она, к примеру, делает домашние задания, то ничего вокруг не слышит и не видит, вся с головой уходит в работу. Не мудрено, что у неё одни пятёрки. Мама с папой ею не нахвалятся.

Я вздохнул и поплыл. Надо догнать её. Она плывёт в открытое море.