Алекс Прохоров - Месть Жреца-некроманта

Сабин, Марк Петрий и отступившие вместе с ними солдаты по приставным лестницам забрались на стену. Отсюда они видели гибель центуриона Гая Фалиска и то, что защищать лагерь было уже бессмысленно. Он был наводнен мертвецами. Появился ещё один хряк, даже крупнее того, что проломил стену. Нельзя было терять ни минуты. Римляне начали спрыгивать со стены вниз. Затем, отряд спешно направился в сторону гор у подножья которых густо росли джунгли. Ни Сабин, ни келевст пока не представляли, что они будут делать. Сейчас их гнал вперед животный страх. Подальше! Подальше от этих мертвецов! Подальше от лагеря, переполненного смертью, кровью и страданием. Найти укрытие, передохнуть и отдышаться. Потом, можно придумать план, как пробиться к побережью к основному лагерю.

Но никто из беглецов еще не знал, что не будет им ни отдыха ни укрытия. Не все мертвецы пошл на приступ лагеря, многие отправились в разные стороны и наткнуться на них можно было теперь где угодно. И не только ожили после смерти те два хряка, которые ворвались в лагерь. Зеленоватый туман, появившийся со стороны болот, расползся по довольно значительной территории, частицы его проникали и в почву и в жидкую грязь и все кто соприкоснулся с ним , был обречен стать ожившим трупом, в случае скорой гибели. Ну а те, кто были уже мертвы, вернулись к жизни, очень скоро, после того, как зеленоватое марево коснулось их.

На краю отдаленного болота ожил полуразложившийся труп огромного хряка. Наткнувшись на небольшую группу своих сородичей, он убил их всех и вскоре джунгли наполнились рычанием и плодоядным, голодным воем диких свиней. На краю одной из рыбацких деревушек, где островитяне хоронили своих соплеменников, умерших от старости или болезней или несчастных случаев, что были, в общем-то, редки, но все же иногда случались, земля зашевелилась, и десятка два холмиков начали осыпаться. Вскоре показались худые, покрытые серой, полуистлевшей кожей руки с длинными ногтями, затем черепа с полусгнившей плотью и из могил начали выбираться мертвецы. То же самое происходила во всех местах недавних захоронений. Мертвецы разной степени разложения вставали из могил, чтобы искать живых и присоединить их к своей кошмарной бездушной армии.

Трое либурнариев Публий Габиний, Авл Самник и Эвн Фессалиец рассчитывали хорошо провести время, пока продолжается их смена – вторая из трёх. Палатка часовых была расположена на песчаной полосе, протянувшейся между двух лагун. Здесь, они развели костерок и расстелили вокруг на песке свои плащи. Либурнарии должны были присматривать за вытащенными на берег кораблями. Но, по-правде сказать, они не особенно то утруждали себя наблюдением. Больше, смотрели в сторону береговых скал, где разместилась основная масса их товарищей. Оттуда мог нагрянуть центурион с проверкой. Но опыт, приобретенный тремя часовыми за долгие годы службы, подсказывал им, что вряд ли визиты центуриона будут частыми. Возможно, разок подойдёт, но не более. Как и все остальные, их центурион Фабий Филон прибывал в несколько расслабленном состоянии. Ну, в самом деле, кто позарится на римские корабли? Не местные же дикари, которых и за противников то смешно считать. К тому же, с местными, их трибун Севериан, вроде бы договорился о мире. Да и ни одного из местных, солдаты ещё не видели. Похоже, дикари вообще не появлялись в этой части острова.

Днем Публию Габинию повезло. Зайдя в заросли кустарника, в трех милях от лагеря, чтобы справить малую нужду, он наткнулся там на крупного одичавшего хряка, которого и прикончил копьём. Тушу, приятели решили обжарить на костре и полакомиться свининкой. Что и говорить, соскучились уже по свежему мясу.

Хряка выпотрошили и смастерив над костром вертел на боковых опорах, начали поджаривать. С туши, уже капал жир и вокруг разносился аппетитный запах, когда Эвн Фессалиец заметил, как вокруг клубится какая то странная зеленоватая дымка. Она, была едва заметна и быстро пропала. Во тьме ночи, ее бы вообще не заметили, лишь благодаря отблескам костра, Эвн уловил полупризрачное вихрение, которое списал на обман зрения , и через минуту, уже забыл о нём.

- Хорош поросёночек, - между тем, сказал Авл Самник, потирая в предвкушении руки. – Сочный, жирный, пальчики оближешь. Ну что, приступим?

- Пару минут ещё, - ответил Публий Габиний.

Товарищи расселись вокруг костра, устроившись на плащах. Все с нетерпением ждали окончания этих двух-трёх минут. Авл Самник взялся за вертел, чтобы немного повернуть тушу и поджарить одно место на боку, которое, по его мнению, было ещё сыровато. И тут, он заметил одну странность. Ему показалось, что туша охвачена легкой, едва заметной тряской. Сперва, солдат решил, что ему показалось. Такое, порой бывает и в неровном, колеблющемся свете костра многое мерещится. В этом виноваты и уставшие за день глаза и тьма вокруг и обманчивые тени. Но вскоре, шевеление началось вполне очевидное. Более того, веки свиньи открылись и на Авла Самника уставились два мутных, остекленевших глаза. Публий и Эвн ещё ничего не заметили, сидя в сторонке, они обменивались пошлыми шутками. Авл резко вскочил и отпрянул от костра.

- Смотрите! – крикнул он, охваченный страхом.

Товарищи, сначала в недоумении уставились на него, потом туда, куда он показывал. Свиная туша, уже тряслась настолько явственно, что это нельзя было списать на игру отблесков огня и колеблющиеся тени. Поджаренное, выпотрошенное тело яростно извивалось и дёргало ножками, словно хотело освободиться от вертела. Хряк, даже повернул голову к троими солдатам и издал ужасающий хриплый вздох.

Либурнарии, в ужасе попятились, совершенно не понимая, что происходит. Как мог поджаренный со всех сторон хряк, чьи кишки и другие несъедобные органы были выброшены в море, подавать признаки жизни?

- Публий, дружище, ты, точно прикончил его? – задал глупый вопрос Авл Самник.

- Конечно прикончил, - прорычал Публий, со страхом и растерянностью наблюдая за ожившей тушей. – Думаешь, я не способен отличить мертвую свинью от живой?

Про то, что они сами выпотрошили тушу все и забыли.

Хряк начал рычать и хрипеть. В носу его клокотало и булькало, из обеих ноздрей брызгала кровь.

- Отцепи его! – крикнул Публий.

Авл взял своё копьё, подсунул под вертел и обрушил его вместе с хряком прямо в костёр. Пламя резко взметнулось вверх, послышался треск жира и щетины. Добыча либурнариев, продолжала извиваться и не смотря на то, что лежала на раскалённых углях, и всю её жадно лизал огонь не стала вопить громче, как всякое живое существо, а издавала всё те же приглушенные звуки. Туша хряка покрылась ожогами, кровь спеклась и налипла тут и там черными корками.