Алекс Прохоров - Месть Жреца-некроманта

Авл Самник, все, также орудуя копьем, выволок свинью из огня и присел рядом, чтобы получше рассмотреть. Она продолжала шевелиться. Солдат осторожно потрогал тварь. Внезапно, она изогнулась и ее клыки вцепились в запястье солдата немного ниже локтя. Тот заорал и попытался вырвать руку. Ему это удалось, но при этом в зубах хряка остался немалый шмот его плоти. Брызнула кровь. Зажимая рану и пронзительно крича от боли и ужаса, Авл отскочил от костра. Публий и Эвн принялись яростно колоть свинью мечами. Они вонзали их, едва ли не по самую рукоять. Туша сочилась черной кровью, хрипела, корчилась, но отказывалась подыхать. Видя тщетность своих усилий, Публий и Эвн принялись яростно рубить животное. Отсекли все четыре конечности. Ужасные, колотые и рубленные раны, в вперемежку с ожогами сплошь покрывали тушу хряка, но он всё равно был жив. В конце концов, уставшие, взмокшие от пота либурнарии разрубили животное пополам. Теперь, дёргались две половинки, причём верхняя, даже пыталась ползти, упираясь двумя передними культями.

- Это колдовство! – взвыл Публий, обрушивая на хряка удар за ударом. – Злое колдовство!

В конце концов, солдаты отсекли голову хряку, потом каждую из трёх образовавшихся частей разрубили еще на несколько кусков. Но они эти бесформенные, сочащиеся кровью куски продолжали шевелиться, извиваться, пульсировать и судорожно дергаться.

Публий и Эвн стояли вокруг этого месива и тяжело шумно дышали. По их бледным, перекошенным страхом лицам градом катил пот.

- Друзья, мне, что-то плохо, - донёсся до них слабый голос Авла Самника.

Всё то время, пока они кромсали тушу, их товарищ сидел чуть в стороне. По лицу его разлилась смертельная бледность, рука сильно кровоточила.

- Не повезло тебе, - пробормотал Публий. - Лекаря надо. Иди к Аристису, он осмотрит и перевяжет тебя..

Авл Самник с заметным трудом поднялся. Всё также, зажимая рваную рану рукой, он побрел в сторону основного лагеря. Вскоре, темнота поглотила его.

- Надо было с ним пойти, – пробормотал Публий.

- Нельзя, – покачал головой Эвн. – Ты же знаешь, здесь должно остаться не меньше двух человек.

Авл шел вперед и с каждым шагом ему становилось все хуже и хуже. Один раз, его даже вырвало, чем-то темно-зеленым, словно сгустком водорослей. Но ничего подобного он не ел. Голова кружилась, в ушах стоял звон, ноги подкашивались и перед глазами всё плыло.

Когда до скал и ведущей вверх тропы оставалось шагов двадцать, ноги перестали слушаться его, и Авл упал на песок. Стало немного легче. Он решил немного полежать, чтобы собраться с силами и продолжить путь. Кровотечение было, уже не столь обильное и это обрадовало несчастного. Но он тешил себя самообманом. Он и не догадывался, какая кровавая дорожка протянулась вслед за ним, отмечая весь его путь от костра на берегу до места, где он сейчас находился. И чем больше Авл Самник лежал, тем, во все большее забытье впадал. Потом, вдруг живот его пронзила такая боль, что он не смог даже закричать, лишь согнулся и захрипел. Он понимал, что умирает и эта короткая передышка в самом начале, как только он упал, была словно насмешка, перед его смертью, ставшей мучительной и страшной. Авл бился в агонии несколько минут. Он искусал себе губы и язык, рот его наполнился кровью и слюной, желудок содрогался в спазмах, изо рта умирающего исторгалась какая-то кроваво- липкая полужидкая масса.

Через несколько минут Авл Самник был мертв. Наступила тишина. Ночные небеса наблюдали за миром, лежавшим под ним миллионами далёких сияющих звёзд.

По прошествии нескольких минут тело Авла Самника начало подавать признаки жизни. Шевельнулась рука, задергались веки, рот открылся, и оттуда потекла по щеке и дальше на песок струйка крови, смешанная с чем-то зеленым. Затем, мертвец открыл глаза и поднялся. Он постоял немного, словно пытаясь понять, где находится и соображал, что ему предпринять, потом повернулся и слегка пошатываясь из стороны в сторону, направился обратно к побережью, к сверкающему во тьме костру.

Вечером, как обычно рабы получили свой скудный ужин: немного сухарей, сушеных фиников и воды. Амакис, быстро поев, начал по своему обыкновению прогуливаться туда-сюда. Зная дюжину языков, он слушал, что говорят другие. Обо всех разговорах, разумеется, важных, он докладывал старшему надсмотрщику Главкию. За это он получал еду получше и даже немного вина.

Пока, Амакис прогуливался, за ним пристально наблюдал нубиец Марумба. Глаза огромного негра сверкали в полутьме. В них была ненависть. Многие другие рабы, также недолюбливали Амакиса и при его приближении, тут же замолкали, а после провожали соглядатая Главкия ненавидящими взглядами.

Походив внизу, Амакис начал подниматься по лестнице на второй этаж здания. Марумба бесшумно отделившись от стены, возле которой неподвижно сидел, последовал за ним. В свете единственного факела, укреплённого на стене между первым и вторым этажом, в помещении было трудно, что-либо разглядеть. На ступенях, потолке и стенах пролегали черные, непроницаемые тени.

Поравнявшись с факелом, Марумба заметил нечто странное: вокруг пламени было какое-то зеленоватое свечение. Едва заметное, полупризрачное и пропавшее быстрее, чем Марумба успел понять что это. Амакис, стоял на ступеньку выше негра. Он собирался продолжить свой путь на второй этаж, и тут, Марумба решился.

- Прощай, гаденыш, – шепнул нубиец и толкнул Амакиса. Тот, коротко вскрикнул и полетел вниз. Послышался глухой стук упавшего тела. Через несколько секунд отовсюду начали раздаваться встревоженные голоса. Рабы сбегались и с первого и со второго этажа, все с тревогой спрашивали друг друга, что случилось. Обнаружив тело Амакиса, люди столпились вокруг.

- Оступился и упал, - с усмешкой сказал Марумба, спускаясь с лестницы.

- Может и так, – произнёс паннонец по имени Бревк. – Мне, нет до этого дела. Но что теперь делать с трупом?

- Выбросим его в окно! – крикнул кто-то.

- Нет, нельзя, - возразил Бревк, - Стражники решат, что его убил кто-то из нас. Он быстро взглянул на все ещё усмехающегося нубийца. – Нужно сказать, что он оступился.

- Как это оступился?

Вперед, проталкиваясь через толпу вышел высокий, могучего телосложения капподакиец Савл. – Вы что, римлян тупицами считаете? Они ни на мгновение не поверят, что с их соглядатаем случился несчастный случай. Начнут искать, пытать всех подряд, пока не найдут виновного. Но сколько из нас пострадает, прежде чем это случится?

Савл пристально посмотрел на Марумбу. Их взгляды встретились. Ни тот ни другой не отвели взгляда.

- Я думаю, мы сами должны определить виновного и выдать его стражникам, - твердо произнес капподакиец.

- И кого ты считаешь виновным? – спросил Марумба. В его голосе явственно слышалась угроза.