Равиль Шагиев - Феранисса - Странная Любовь

- Что там такое?

- Я не знаю, но мне кажется именно это и предает ее глазам яркий окрас.

- И только?

- Возможно это всего лишь начало.

- Чего начало? - обеспокоенно выпалил Петр.

- Изменения в вампира.

При мысли, что Татьяна будет выглядеть другой, не похожей на человека, Петр пришел в ярость и гнев, но продолжая рассуждать логически произнес:

- Нечто подобное...

И тут из Татьяны вырвался зверский крик, не похожий на человеческий, скорее животный. Колени ее склонились к поли и словно прилипли к холодному металлическому полу, а появившийся жестокий звон в ушах она закрыла руками, но не помогало все тело зудело, чесалось и болело. Глаза сомкнулись в болезненных муках. Петр грозно рявкнул на Миртьялонию Ли и та отошла немного подальше, а затем склонился над своей женой со словами "Что с тобой?!". Теперь понятно для чего предназначались эти металлические квадратные предметы, а если вернее сказать - чипы. Также понятно и то, почему вампиры в лаборатории не использовали свои магические способности, у них их попросту не было. Это обычные люди, превращенные с помощью чипов в жалкое подобие вампира или же это полумертвые люди чей мозг еще функционирует. Но все еще непонятно, что же такое в конце концов образец и зачем его выращивать?

- Я обязательно тебе помогу милая! - взмолился он, и наконец ее боли прошли.

Татьяна открыла глаза и словно что-то изменилось, она не могла сказать что именно, но чувствовала это чувствами. Тяжело дыша она поднялась, - уже не было больно, но что-то определенно не так. Хищный взгляд скользнул на лицо Петра и тут она почувствовала как в его сильном мужском теле бьется, - такое хрупкое, легкодоступное для нее, - сердце. И каждый его стук предавал ее разуму некое сладостное влечение. Ощутила как стремительно бежит по его венам, - такая горячая, нежная, сочная, сладкая, льющаяся потоками по конечностям тела, - кровь. Ей так хотелось испить этот сладостный напиток, так хотелось вырвать сердце и жадно чмокая съесть. Не было сомнений, она действительно превращалась в вампира.

Она потянулась зубами к его нежной шеи и пока она делала эти зубы превратились в клыки зверя, жадные и беспощадные. Как только они коснулись его кожи, порезав плоть, сделав небольшие ранки, из которых посачилась кровь, он откинул ее от себя.

- Прости! - извинилась она, - Я не хотела. Я сама не знаю, что на меня нашло.

- Теперь она полностью стала вампиром. Одной из нас. - монотонно заключил Навиар.

- Она ни одна из вас, мертвых! - закричал Петр повернувшись к Навиару и тыча пистолетом тому прямо в лицо. - Вампирами не становятся так просто, только мертвыми людьми, мертвецами.

- Тогда я не знаю как объяснить подобное с ее стороны.

Петр вспомнил слова сказанные на экране монитора Эвгенией: Но будете ли вы довольны найденным?

- Я должен что-то сделать, я должен... - он упал на колени словно без надежды на ее спасение, а затем собрав свою волю в силу встал и заявил. - Я найду как вынуть из ее эту штуковину. Обязательно найду.

- Вы никуда не пой...

Навиар наконец осознал значимость слов Атирмилии, понял и попытался остановить Петра, но за это тут же схватил чесночную пулю в лоб. Из появившейся раны вылилось некоторое количество черной красной крови и его тело упало на пол. Не было сомнений он был мертв, даже вампир не сможет выжить после попадания пули в голову, это факт. И похоже настало время Мирти, но она почуяв беду, тут же стремительно схватилась за пистолет Петра и попыталась выхватить. Несколько выпущенных пуль угодили прямо в потолок, а затем пистолет выпал из рук Петра. Мирти никак не ожидавшая каких-либо действий от пережившей подобную боль Татьяны, не успев увернуться от гаечного ключа, приняла на шейный позвоночник удар, и тот хрустнул. Ее тело ударилось о стену и она задыхаясь, но не умирая, хватая воздух ртом, медленно скатилась вниз, кровавый след от крови из шейной артерии остался на стене.

- Я им не доверял и мои опасения оказались не столь уж и надуманными.

Татьяна кинулась на него и зарыдала. Петр делал все, что мог, но успокоить ее было трудно. Она плакала так горько и обидно, что казалось та боль, которая разрывает ее изнутри, передалась и частью ему. Он нежно поцеловал ее в губы, и плач на мгновение стих. Не думая ни секунды он прижал ее тело к себе и одна из его рук обхватила ее грудь, скользнула выше за шею, туда же последовала и другая. Это сработало безупречно. Плач прекратился, она спокойно взглянула на него оценивая мужские прелести тела.

- Я люблю тебя!

- Я знаю... - и он крепко обнял ее.

Затем проклятый свет вырубился и в коридоре воцарился полнейший мрак.

- Только не надо ничего бояться.

- Я не боюсь... - ответила Татьяна.

Что за мысли у него? Как будто она и так не боится!

- Я должен исправить то, что сотворили с тобой вампиры.

- Я знаю. - прошепталось в полней темноте. - Я понимаю тебя. Но ведь тебе известны последствия всего этого, жизнь... такая удивительная вещь! Знаешь иногда мне даже интересно, как долго еще я смогу работать на этой работе.

- Ты и вправду хочешь покинуть свою работу? - поинтересовался он, пораженной ее рассказом.

Он не на шутку обрадовался, губы его на долю секунды изобразили смех. До сих пор у него были сомнения, предлагать ли ей уйти с работы и заняться своей личной жизнью. Не стоит больше подставлять жизнь опасности. Он коснулся ее плеча.

- Тебе больно?

- Едва ли, скорее слишком мутно.

- Я был бы счастлив если ты ушла бы с работы.

- Да будет так, Петя. - она облизнула свои губы, они казались ей такими сухими, что вот-вот рассыплются земляную пыль.

Из места откуда пришел Петр послышались вопли, крики, рыдания, сопения, рычания, и они слышались все ближе и отчетливее. Казалось еще чуть и издающие подобное будут здесь, готовые разорвать их на мелкие кусочки.

Татьяна повернулась и прилипла спиною к его спине. Он автоматически достал второй пистолет, оружие Татьяны, которое она обронила когда какой-то то вампир вырубил ее и уволок сюда. Хотя он еще не осознал, хотел ли делать это. Впрочем, его желания сейчас не играли ровным счетом никакой роли. Он вернулся за Татьяной и это главное, а теперь нужно уходить отсюда, но нет сначала нужно избавиться от того, что теперь внутри его жены. Эх, и почему все так сложно? Почему он просто не может смириться с этим и уйти прямо сейчас?

- Не беспокойся за меня, - сказала она, - со мной будет все в порядке.

Им ничего не оставалось, кроме как бежать что есть мочи, подобно загнанному в ловушку зверю.

В голове Петра мгновенно созрел план: бежать! Это был очень отличный план, гораздо лучше чем сражаться без их приспособлений, и только с пистолетами в руках. Сколько они продержатся? Две, три минуты, или долгих шесть? Некто не даст им сосчитать.