Иннокентий Соколов - Бог из глины

(Хей-хо! А парень это…)

Существо выглянуло из шкафа. Красные фонарики глаз вперились в Надежду. Она замерла от ужаса. Бежать было некуда. Воздух в комнате сгустился настолько, что стало трудно дышать. Звуки пропали, исчезли куда-то, остались только бормотание существа, да ее хриплое дыхание.

В комнате запахло чем-то горелым. Существо выбиралось наружу, и Надежда смогла рассмотреть его полностью. Это было слишком кошмарным, чтобы казаться правдой. Как можно описать то, что не может быть описано обычными словами, образами? Словно мир сдвинулся, и разорвалась зыбкая граница между сном и явью, пропустив самое отвратительное чудовище, которое только можно представить.

Первобытный ужас сковал тело. Древняя, заложенная в генах память проснулась, связала по рукам и ногам, не оставляя шанса убежать, скрыться — потому что от этого невозможно убежать, как невозможно убежать от себя самого, от своих ночных страхов. Ожившие монстры, что может быть страшнее? — только осознание того, что нет спасения из этого кошмара, и нужно успеть насладиться оставшимися секундами, втянуть напоследок прогорклый воздух, понимая, что лучше его нет ничего на свете, осмотреться вокруг, впитывая темноту спальни, ибо это последнее, что увидят глаза, до того, как существо вонзит свои острые когти, вырывая увиденное из окровавленных глазниц.

(Хей-хо, детка! Твой взгляд стечет под его пальцами, мутными каплями, словно слезы!)

Существо было похоже на отражение тьмы, в зеркале страха. Неправдоподобно длинные руки-лапы, с утолщениями на локтях, покрытыми взбугрившимися складками кожи, короткая шерсть, непонятно бурого цвета. Худые ноги, с торчащими коленями, покрытыми все теми же кожаными складками. Абсолютно лысый череп, обтянутый морщинистой кожей, уши летучей мыши, торчащие вверх, прислушивались к каждому шороху. Почему-то Надежде показалось, что существо слышит ее страх, слышит, как сердце пропускает удары, сбиваясь с ритма. Огромная пасть ощерилась сотнями мелких, но, тем не менее, острых (достаточно острых для того, чтобы терзать твою слабую плоть, дорогуша), над сплющенным, похожим на свиной пятачок, носом, горели ненавистью два глубоко посаженных глаза.

Существо повело взглядом, ловя в перекрестии глаз ее испуганный силуэт. Впалая грудь чуть вздымалась, словно существо не могло привыкнуть к воздуху этого мира. За плечами виднелся небольшой горб. Существо раскрыло пасть, из которой дохнуло отвратительным смрадом. Надежда задохнулась от омерзения.

Оно тянуло к ней свои лапы, приближалось, ковыляя на тонких длинных ногах. Надежда слышала, как острые когти существа царапают пол.

(Скреб… Скреб… Я уже рядом…)

Существо приближалось, оно не спешило, уверенное, что испуганная жертва никуда не денется, скованная ужасом надежнее всяких цепей, связанная страхом, надежнее самой толстой и крепкой веревки.

(Скреб поскреб…)

Уже совсем близко.

Сергей заворочался во сне, и существо замерло, вслушиваясь в его бормотание.

Оно боится разбудить Сергея!!! Надежда попыталась пошевелить рукой. Пальцы отказывались слушаться. Пелена ужаса накрыла разум, отсекая все попытки достучаться до беспомощного тела.

(Ну давай детка. У тебя есть маленький, мизерный, ничтожный шанс…)

Надя почувствовала, как испарина покрыла лоб. Такой пустяк — шевельнуть пальцем. Нужно просто захотеть сильно-сильно…

Существо снова перевело на нее горящий взгляд. Надежда буквально ощутила, как багровые лучи скрещиваются у нее на груди. Существо шагнуло к ней.

Надежда шумно выдохнула.

(Черт, ну давай детка, пошевеливайся, если не хочешь, чтобы оно заграбастало тебя в объятия!)

Сергей что-то пробормотал, существо послушно остановилось, словно подчиняясь чужой воле.

Надежда сумела сжать руки в кулаки.

(Еще немного, и…)

Она, что есть силы, толкнула Сергея, и существо пронзительно завизжало во тьме. Оно кинулось к Надежде, размахивая нелепыми руками, выпустив когти, отталкиваясь ногами от скрипящего пола.

Сергей перевернулся на другой бок. Надежда что есть силы, вцепилась в плечо мужа.

— Ну давай же, проснись, пожалуйста, проснись!!!

Она тормошила его, понимая, что еще чуть-чуть и…

(Хей-хо!!!)

… оно достанет ее.

— Пожалуйста, ну, пожалуйста, Сережа… Сереженька…

Сергей открыл глаза, с трудом выбираясь из сладкого омута сновидений.

— А… что такое…

Надежда повернула голову. Существо исчезло. Словно и не было ожившего кошмара. Только чуть скрипнула, закрываясь, дверка шкафа, украшенная причудливым орнаментом.

Сергей замотал головой, просыпаясь.

— Что случилось?

Он бормотал, словно мальчишка, который не хочет просыпаться, потому что нужно идти в ненавистную школу, где прыщавые одногодки будут дразнить и всячески измываться над бедным парнишкой, демонстрируя свое сомнительное превосходство.

— Вставай, вставай же… — Плакала Надежда, утирая слезы рукой.

Сергей окончательно проснулся. Он нехотя выполз из постели, нащупал выключатель. Вспыхнул свет, и тьма неохотно убралась прочь, свернулась клубочком под кроватью, за задней стенкой шкафа, затаилась в уголках, чтобы выползти потом назад, возвращая утраченную власть.

Он окинул комнату осоловевшим взглядом, совершенно не соображая, что происходит.

— Да в чем дело-то? — Сергей не сводил раздраженного взгляда с заплаканного лица Надежды. На секунду даже показалось, что он сейчас ударит ее. Потом это ощущение ушло, растворилось в потоке слез.

— Там, в шкафу — Надежда протянула руку, указывая на дверку — Там кто-то есть…

Сергей вздрогнул. Он даже слегка попятился, стараясь не подать виду, что ее слова как-то задели его. От пристального взгляда Надежды не укрылось его волнение.

Боже, да он все знает! — поняла Надежда. — Все эти кошмарные сны, все происходящее в этом доме — все как-то связано с ним.

(Хей детка, похоже, он что-то скрывает от любимой женушки!)

Сергей облизал пересохшие губы.

— Послушай детка… — он запнулся, понимая, как фальшиво сейчас звучат его слова. Детка-конфетка, восьми десятков килограмм весом.

Надежда смотрела на мужа, не веря глазам.

(Он запинается, как не выучивший урок школьник…)

— Тебе что-то приснилось? Это просто кошмар — бубнил под нос Сергей, успокаивая скорее самого себя.

— Да? Может быть, тогда давай откроем этот гребаный шкаф, и посмотрим, какой кошмар может таиться на полке, между шелковыми трусиками, подаренными на Рождество, и старой прошлогодней ночнушкой — Надежда представила, как бросает эффектную фразу, стирая глупую улыбку с его лица, но вместо этого промолчала.

Сергей взялся за дверку. Сущий пустяк — распахнуть ее, и ткнуть женушку носом в тряпье, да так чтобы она раз и навсегда выбросила из своей пустой башки весь этот бред. Мало ли что могло присниться этой дурехе. Подумать только! Чудовище, живущее в шкафу — полный бред…