Синеусов Владимир - Тень Города

— Посвети на пол, Аня! — Владимир присел на корточки и стал возиться с висячим кодовым замком, запирающим тяжёлую опломбированную каким-то ведомством, крышку колодца, на которой было написано: «Осторожно, кабель связи!».

— Володя, нам придётся туда лезть? Мы же все извозимся, — Анна с недоумением смотрела на Владимира, в то время, как он отстегнул и сбросил замок.

— Извозимся, Аня, — Владимир посмотрел на женщину, улыбнувшись, — но переоденемся, — там есть во что.

— А там действительно телефонные кабели, или надпись и пломба для того, чтобы отпугнуть случайных гостей, если, скажем, при замене щита эту каморку обнаружат?

— И на этот случай тоже, Аня, — Владимир поднял крышку, показав Анне жестом, чтобы она отошла, — но телефонный кабель там действительно есть, а в бункере, есть устройство прослушки городской линии, очень полезная штука для Комитета.

Владимир и Анна спустились в узкую шахту, на дне которой оказался небольшой неосвещённый тоннель, по нему и проходил кабель. Пройдя немного на север, Владимир нашёл что искал — небольшую бронированную дверь, по-быстрому открыл замок, — через мгновение они оказались в предбаннике бункера, Владимир захлопнул за собой дверцу, автоматически зажёгся свет, и Анна увидела укреплённую стену из компаунда, а то, и титановую, в центре которой была дверь, более подходящая банковским хранилищам.

— Ну вот и наша точка, Аня. Построен ещё при Сталине, позднее, переоборудован в противоядерное убежище с системами жизнеобеспечения, в конце восьмидесятых — заброшен, обнаружен во время одной из наших с Саней, — Владимир немного помрачнел, — любимых подземных прогулок. Мы сдали бункер Комитету, те его немного улучшили, ну и… стали использовать, так сказать, в не совсем мирных целях. А вот эта, — Владимир вводил коды в электронный замок двери, — дверка, в западной стене, — ведёт в старое гражданское бомбоубежище, через которое мы выйдем отсюда, увы, из бомбоубежища сюда попасть нельзя, только с Фонтанки, мы сделали так, чтобы диггеры-любители не обнаружили бункерок. Зато, тот путь, которым мы выйдем на поверхность, намного шире и чище. Тяжёлая дверь толщиной сантиметров в десять комбинированной брони медленно отошла. Впереди зажёгся свет…

Через несколько минут, выйдя во внутренний дворик старой «сталинки», Владимир и Анна не обнаружили собственного бронера, и несколько секунд стояли, осматриваясь. Только, когда настойчивый сигнал, с виду, какой-то малолитражной иномарки, напомнил им о действенности разработок Иллюзии, они неспеша направились к своей машине.

Владимир бросил в багажник небольшую, но длинную сумку, и быстро сел на своё место, Анна уже разместилась в машине.

— Всё прошло гладко, товарищ майор? — восемнадцатая окинула их взглядом и спросила, — когда вы переоделись, и зачем?

— Порядок, Таня, — скороговоркой выпалил Владимир, — сейчас, на Московский проспект — целесообразно ехать по центральным улицам, там вычислить труднее, — модель завела двигатель и выехала из небольшого дворика.

— Но, Володя, Пасюк скоро вернётся, нас не обнаружит, тогда наш обман раскроется сразу, что будет на руку Абрамову! А ты по кратчайшему пути, там же, — женщина опасалась действовать неожиданно, но слишком смело, — аа, зачем ты прихватил из бункера ещё оружие и деньги, разве «девяноста первого» и таниной пушки мало? Да и средств… — Владимир перебил Анну, не дав договорить.

— Обман раскроется не ранее чем завтра, Пасюк решит, что мы его не дождались. И решит, что он избежал неприятного разговора о доходах и занятиях погибшего капитана, из его, кстати, отделения, так что звонить прокурору он надумает не скоро. А насчет кратчайшего, — всё-таки лучше поехать по Пулковскому шоссе, свернуть на Колпино, а потом — выехать на федералку, времени потеряем немного, хотя я считаю это перестраховкой, они будут ждать нас в Москве, не распыляя силы. Бикалиберка и СВУ нам не помешают, «ферзь» Абрамова — профи экстра класса, и мне не хотелось бы вступать с ним в контакт иначе как из-за титана бронера и с дальности менее километра. А деньги — нашими кредитками нельзя пользоваться — мгновенно вычислят, вот и взял килограмм налички, — пошутил Владимир.

— Владимир полностью прав, товарищ капитан! — восемнадцатая вмешалась в разговор, обратившись к Анне, — мы будем в Москве менее чем через пять часов, значит, им нужно прибыть часа на три раньше нас — Абрамов смирился с тем, что упустил нас в Питере. А оружие — я просветила сумку майора — СВУ-А и ОЦ-139К могут пригодиться ввиду того, что у девять-девяноста первого мала прицельная дальность, а пользоваться моим пулемётом, который, весит больше человека моей комплекции, при свидетелях не стоит, — Владимир улыбнулся, услышав, что восемнадцатая оценила игрушки, прихваченные им из арсенала в бункере.

Из города им, действительно, удалось выбраться без приключений. Едва бронер выехал на федеральную трассу, Владимир выпил снотворное, он чувствовал какую-то непомерную тяжесть, свалившуюся на него, усталость. Анна не собиралась спать, но, толи, расслабившись после пережитого напряжения, или же просто — убаюканная мерным посвистом встречных машин, тоже вскоре уснула. Модель включила кондиционер, — июльское солнце нагрело салон как печку. Она мягко вела бронер, едва за сто двадцать, не забывая время от времени сбавлять скорость, — восемнадцатая обнаруживала гаишников с нескольких километров.

Когда Владимир проснулся, северная природа уже сменилась более скупой центрально-русской. Солнце явственно клонилось к закату, он взглянул на часы, — почти восемь.

В салоне было прохладно, — модель врубила кондиционер на полную. Майор прислонился лицом к стеклу. Он думал и вспоминал, глядя не то на лес, проносившийся мимо, не то на собственное искажённое до неузнаваемости отражение…

— Что такое, милый? — Анна проснулась от глухого, но мощного удара, даже модель смотрела на майора с каким-то недоумением, повернувшись в пол-оборота.

— Товарищ капитан, Владимир просто врезал ладонью по бронестеклу, не обращайте внимания, вероятно, просто нервы. И не спрашивайте его ни о чём! — непонятно, с чего это «титановой Барби» пришло в голову защищать Владимира, но сам майор пропустил эти слова мимо ушей, сосредоточенно уставившись на свою ладонь.

— Володя, ну зачем, ты же руку разбил… Я всё понимаю, но всё-таки, Володя, держись, осталось совсем немного, — Анна пыталась успокоить его, — надо бы пластырем заклеить…

— Это не моя кровь, Аня, — Владимир повернулся к девушке, и посмотрел сквозь неё, — это кровь тех, гражданских, которые взлетели на воздух под Выборгом, тех грушников которых зажарил Абрамов, и Сани, Сани, чёрт возьми! Они все погибли из-за меня, все!