Магдалена Козак - Ночар

Человек тяжело вздохнул, сдаваясь. Похоже, он вообще не удостоится осмысленного ответа на свой вопрос.

— Мы подозреваем, все дело именно в регенерации, симбионт разрушает именно этот барьер, позволяет клетке делиться сверхпрограммно, и в то же время удерживает ее самодисциплину, не позволяет стать опухолью. И учит ее новым вещам. Вот и все. — Веспер умолк, как будто он считал тему исчерпанной.

— Как это все? — возмутился Крошка. — Говори со мной нормальным человеческим языком, а ты мне прочитал какую-то лекцию по клеткам, и все? Я простой мент, со мной надо простыми словами!

Ночар залез рукой в карман блузы от тренировочного костюма, где он держал фляжку, а затем, перехватив взгляд полицейского, опустил ее с легким вздохом.

— Меня вырвет, — всерьез предостерег его Крошка.

— Ладно, ладно, — проворчал Веспер. — Что еще хочешь узнать? В чем именно состоит влияние симбионта на цитофизиологию? Мы не знаем, никто не знает. Разумеется, наши лаборатории работают над этим, но у нас пока что недостаточно данных. Это не так просто, цитофизиология нормальной человеческой клетки тоже еще не совсем изучена, так что о большем пока нечего говорить…

— Ты что, думаешь, что я тебя спрашиваю про какой-то научный бред? — возмутился человек. — Опиши мне, как это работает на практике! Как происходит, шаг за шагом, кто вы такие, чего мне от вас ожидать, и так далее. На прак-ти-ке, понимаешь?

— Ладно, я расскажу проще, — согласился ночар. — Сначала тебя выбирает Лорд, проверяет, годишься ли ты. Потом он тебя убивает. — Он перехватил испуганный взгляд человека и покачал головой: — Вот-вот, именно. А убив, он дает тебе свою кровь с симбионтом. Лучше всего, если перед смертью ты потеряешь много крови, тогда твоя собственная иммунная система особо не рыпается. Ну и мы ждем, обычно три дня, пока этот механизм заработает, не всегда удается, но все-таки чаще да, чем нет. Между делом тебя быстренько хоронят и все такое. А потом ты встаешь и пробуждаешься для Ночи. Как исключительно крутой парень. Если, конечно, тебе не повредят головы или сердца, или не порежут на мелкие кусочки. Тогда на тебе заживет почти все. Единственное что, ты становишься очень светочувствителен, особенно в отношении ультрафиолета. Страшно жжет. Так что ты предпочтешь ночь, раз уж и так все видишь, поскольку зрение у тебя теперь тоже очень хорошее.

— Что… как? — пробормотал потрясенный Крошка. — Ты ходишь, почти бессмертный, ночью… — Внезапно он перевел на товарища испуганный взгляд. — И пьешь кровь?

— Искусственную, — попытался его успокоить Веспер. — Такую, с завода…

— То есть ты гребаный вампир, ты мне это пытаешься сказать?! — крикнул шокированный человек. — Вы здесь все такие! Поэтому вы живете здесь ночью и все везде так темно… И вы умеете летать, а совсем не карабкаетесь, теперь я понимаю!

— Симбионт усиливает врожденные сверхъестественные способности человека, — сказал ночар, пытаясь несмотря на явное волнение собеседника сохранить спокойствие, — включая телекинез и левитацию. В зависимости от того, у кого какой талант и над чем он будет работать, то он лучше всего разовьет. Но некоторый основной набор умений имеем мы все, вот так.

Полицейский на минуту замолчал. Поднял со столика стакан с апельсиновым соком и начал пить медленно, как будто через силу, пытаясь таким образом успокоиться. Внезапно он отставил стакан и обвинительно посмотрел на ночара.

— И этот симбионт велит тебе пить кровь? — гневно бросил он. — И убивать невинных людей?

Веспер зло втянул воздух. Похоже, Крошка не хочет его понять, просто не хочет. Он знает правду и не собирается принимать во внимание никаких других точек зрения.

— Я пью искусственную кровь, — процедил ночар, остатками сил пытаясь сохранить спокойствие. — И я никогда не убил невинного!

— Прекрати, старик! Та девушка в больнице вылетела через окно благодаря тебе! — не выдержал антитеррорист. — А я не мог понять, почему ты так спокойно пожертвовал ее жизнью. — Он снова помотал головой, а затем со жгучей горечью добавил: — Зато теперь я знаю. Потому что ты — не человек! Ее судьба была тебе безразлична, и все тут!

Веспер сжал губы, злость снова нарастала. Разумеется, он жалел ту стажерку. Но он принял решение и теперь не будет лить слезы на плече умного господина полицейского, который ведет себя так, будто и так все знает лучше. Неблагодарная сволочь.

Ночар поднялся с кресла и встал над Крошкой. Его ладони сжались в кулаки, а в деснах чувствовался знакомый зуд.

— Я был на службе! — резко бросил он. — И у меня была задача. Любой ценой охранять Петра Язьвиньского. — Веспер глубоко вздохнул. — И на этом тема закрыта!

Полицейский тоже вскочил и выпрямился. Он застонал от боли, но тотчас же овладел собой и посмотрел Весперу в лицо с явным вызовом.

— Пока что у младшего аспиранта Язьвиньского есть исключительное право на собственную жизнь! — зло крикнул он. — И если я решил, что следует расстаться с ней именно в тот конкретный момент, то это не ваше собачье дело! Это мое решение, исключительно мое! Ничье собачье дело, тем более не гребаных вампиров, которые ценой невинных жертв играют в собственные игры!

Веспер почувствовал, как из его десен выдвигаются клыки, а сердце ускоряет ритм. Выплеск адреналина готовил его тело к немедленной атаке. Расширенные зрачки жадно ловили каждую тень движения противника.

«Это ведь Крошка, — внезапно появилась спасительная мысль. — Он только человек и не должен всего понимать… Прости его, старик. Просто прости».

И он отступил, разжал кулаки. Вернулся к креслу и сел, изо всех сил пытаясь овладеть собой.

— Там были еще ренегаты, — с трудом произнес ночар. — К твоему сведению, это такие классические плохие вампиры родом из дешевых ужастиков. Те, которые нападают, убивают и пьют кровь из еще теплых жил. Они бы заполучили тебя, перетянули на свою сторону… Я не мог этого допустить.

— Поскольку ты, как я понимаю, хороший вампир, да? — бросил Крошка. — Да? — повторил он с нажимом, наблюдая за клыками, торчащими из-под губ оппонента.

Веспер мгновение помолчал, борясь с клубящимися в душе эмоциями. Гнев переплетался там со стыдом, огорчением, чем еще? — он не мог определить.

— Нет, — в конце концов тихо сказал он. — Я только чуть менее плохой.

Полицейский упал на кресло, положил локти на колени и спрятал лицо в ладонях.

— Сначала я думал, что вы из «пятерки», — сказал он с обреченностью в голосе. — Потом, что это что-то другое, какие-то сверхсекретные правительственные супермены, или что-нибудь в этом роде. А вы просто притворяетесь. Вы совсем не… Легальные!

— Я никем не притворяюсь, — устало ответил Веспер. — Я — сотрудник АВБ, я, как и все, давал присягу. Вот только реализую ее немного нетрадиционными методами. — Он засмеялся с легким оттенком горечи.