Андрей Изюмов - Летун. Другая история.

Она, естественно, ничего не ответила.

«Какой же ты идиот! — прочитал Андрей ее мысли. — Нас ведь сейчас здесь порежут на части!»

Как по мановению волшебной палочки вокруг Андрея возникли шесть серебристых кистей, видеть которые не дано было ни Насте, ни стоящим перед ним отморозкам. Пять штук легли на грудь каждому, ограничивая перемещение, шестая плавно слилась с кулаком Андрюхи, придав ему нечеловеческую силу.

— Тогда я! — рявкнул он и, рванувшись вперед, изо всех сил тут же снес центрального гопника мощнейшим правым прямым.

Хрустнула челюсть, потерявшее сознание тело улетело на несколько метров назад, а освободившаяся кисть тут же слилась с его левым кулаком.

Четверо оставшихся на ногах отморозков попытались сорваться с места, что им, конечно же, не удалось. За эти пару секунд Андрей нанес еще три удара, вырубая шпану одного за другим.

Отскочив назад, он отпустил последнего и, оскалившись, прорычал, глядя ему прямо в глаза:

— Сейчас, сука, ты можешь выбирать! Забирай этих уродов и вали к чертовой матери, или рискни и продолжи то, что они начали!

Гопник попятился назад, споткнулся, приземлившись на задницу, после чего, перевернувшись, прямо на четвереньках пустился наутек, начисто позабыв о своих подельниках.

Андрей вернулся к сестре и забрал у нее гитару.

— Охренеть… — только и выдавила из себя Настя. — Как ты их! Да ты монстр!

Андрей усмехнулся и забросил гитару за спину.

— Да ладно, брось. Я самый обычный человек.

В своих снах Андрей часто видел все совершенно с другой стороны.

Голова Эла падает на землю одновременно с Андрюхой, которого больше не держат кисти Фредди. Чуть поодаль, скрючившись на полу от ужаса, забившись в угол, сидит Лена.

— Зачем я это сделала?! — кричит она. — Что же я натворила?! Господи, что же я натворила?!

Андрюха все так же ползет к ней, чувствую адскую боль в раненой ноге, потом относит любимую на диван, прихрамывая и совершенно забывая о том, что ему дано летать.

— Что будет со мной? — все так же плачет Лена. — Что будет с нами теперь?!

Андрей смотрит на нее и понимает, что девушка ужасно его боится. панический страх сковывает ее. И Лена не засыпает у него на руках, а создает кисть и отрывает сама себе голову.

— Я не смогу дальше жить, неся на себе вину за убийство! — кричит она перед тем, как смыкаются серебристые пальцы, и брызги крови обдают лицо Андрея…

Уже в который раз Андрюха проснулся в холодном поту. Сон не менялся никогда, как будто нечто навсегда отразилось в его подсознании, то и дело «радуя» его этими ужасными картинками.

Сердце колотилось так, словно планировало выпрыгивать из грудной клетки сию же секунду. Андрей отбросил простыню в сторону и, шагая очень тихо, чтобы не разбудить родителей, выбрался на кухню.

Умылся. Ледяная вода неплохо привела мысли в порядок. Подумав немного, Андрюха разогрел себе в микроволновке кружку воды и насыпал туда две ложки растворимого кофе.

Все так же аккуратно вышел во двор и уставился в ночное небо.

«Лена жива, и с ней все в полном порядке, — подумалось ему, — уже два года скоро, как в полном порядке…»

Он сделал пару глотков, чувствуя, как горячая жидкость распространяется по его телу. Сейчас, да и, собственно, каждый раз после таких вот кошмаров, ему больше всего на свете хотелось взлететь в небо и рвануть к Лене. Восстановить девушке память, если это, конечно, получится, и снова появиться в ее жизни.

Он мог бы поменять что-то за долю секунды, но сам не был до конца уверен, что хочет именно этого.

— Будь все так, как есть, — прошептал он вслух, залпом допил кофе и вернулся в дом.

Пасмурное утро целиком и полностью отражало то состояние души Андрея, которое было задано еще ночным кошмаром. Он с удовольствием спал и спал бы еще несколько часов, если бы не разрывающийся на части телефон, два звонка которого он уже проигнорировал.

Неизвестный и нежеланный собеседник, кем бы он ни был, никак не хотел униматься. Андрюха зевнул, выругался и поднялся с дивана. Добрел до письменного стола и, порывшись с несколько секунд в горе скопившегося там хлама, выудил мобильник.

Номер был ему неизвестен.

— Алло? — пробурчал Андрюха в трубку, даже голосом стараясь показать то, насколько не нужен ему и этот разговор, и этот звонящий, в особенности в такую рань.

— Андрюша? — голос был женский, судя по звуку, просто захлебывающийся от слез. — Это твой номер, все правильно?

Он ничего не понимал, ровно, как и не мог узнать голос звонящей.

— Да. Это Андрей, — недоумевая, ответил он, — с кем я говорю?

— Это Инна Александровна…

«Мама Ани», — тут же вспомнил он.

— … мама Ани Герасимовой, — сквозь слезы выдавила женщина. — У нас горе… огромное… помоги, пожалуйста!

Остатки сна как рукой сняло.

— Куда мне подойти? — только и спросил Андрей.

В больнице в этот ранний час, к тому же, в воскресенье не было ни единой души. Да что уж тут говорить, даже самого Андрея не сразу пустили, пока мама Ани не вышла к главному входу, представив его как брата своей дочери. Сейчас они сидели на скрипучих деревянных стульях возле палаты, в которую положили Аню, и Андрей внимательно слушал, свирепея с каждым произнесенным ею словом.

— С тех пор, как вы расстались той самой зимой, у моей доченьки не было ни одного молодого человека, — не убирая промокшего платка от лица, говорила Инна Александровна, — она стала более мрачной, замкнутой, перестала много гулять… все чаще вечерами сидела дома. Потом у нее появился парень… — мама снова сбилась и разразилась новым потоком рыданий.

Андрей подвинулся ближе и крепко обнял женщину, стараясь ее успокоить.

— Тише, — прошептал он, — все уже кончилось. Расскажите, пожалуйста, что было дальше?

— Я не знаю, где именно они познакомились! Но произошло это пару недель назад! Я ни разу не видела его, только Аня кое-что рассказывала, но абсолютно неважное, скорее так — подростковые будни… кино, кафе и тому подобное…

Андрей кивнул, подбадривая ее.

— Вчера вечером они праздновали его день рождения… потом, когда все разошлись, он начал приставать к Ане! Она отказала! И тогда этот подонок избил ее и изнасиловал! — выдавила Инна Александровна вместе с очередным потоком слез.

Андрюха похолодел. Волосы на голове встали дыбом, бешено застучало сердце, на какой-то миг у него даже потемнело в глазах.

— А я, дура, выключила телефон! — уже чуть ли не кричала женщина. — Аня просила меня не мешать их отдыху, и я, впервые в своей жизни, предоставила дочери полную свободу! Даже домашний по привычке на ночь из сети выдернула! И проснулась от звонка в дверь… в пять утра! Аня стояла на пороге… лицо заплаканное, разорванная юбка, ее ноги дрожали, а сама она сползала по стенке, уже не контролируя собственное тело… моя любимая доченька!