Людмила Энжел - Пепел 2. Бездна.

- Я умер?

- Ты давно мёртв, с того момента, как закрыл глаза на его боль, как заткнул уши, чтобы не слышать его крики, - он выпрямляется и делает шаг в мою сторону, он бесшумно передвигается, словно парит над телами.

- Я молил о прощении, я каюсь, я не хотел!

- Тише, Винсент, тише, ты можешь обманывать кого угодно, но здесь это бесполезно. Ты хотел, внутри своего существа ты хотел, чтобы ему врезали, хотел, чтобы его избили, ты желал этого, как я теперь желаю твою плоть и кровь. Ты моя еда. Я тоже обречён, но ты, гниль, будешь платить за всё кровью!

- Нет, нет, что это, сон? Как такое может быть?

- Не бойся, тебя не будут рвать на куски, не сделают из тебя врата, как из более мерзких отморозков, ты просто будешь нашей пищей.

Он медленно плывёт за мной, я не в силах подняться, грязь, словно болото, не даёт мне встать.

- Господи, да светится имя твоё…

- Брось, Винс, это бесполезно! Здесь нет Бога, здесь только боль, она теперь твой Бог, твой смысл и твой страх. Ты не знал любви, не знал прощения, раскаялся лишь в том, что поломал себе жизнь, а не в том, что поломал чью-то.

- Нет, прошу вас, умоляю!

- Громче, громче, мой дорогой Винс, привлеки демонов, и они не просто выпьют из тебя кровь, как я, они сожрут тебя по частям.

Я в ужасе, я не знаю, что мне делать. Это ночной кошмар, этого не может быть. И его большой рот, со скалящимися клыками – это наваждение. Он впивается мне в шею, и мне кажется, что я умираю снова…Тьма, такая терпкая и липкая, как запах сирени, только здесь нет сирени, здесь только боль…

35.

Я Стэнли Шелдон, вернее я обладатель его тела. Я до сих пор не могу называть себя его именем. У меня было всё не так прекрасно, как мне хотелось бы. Прошло немало времени с тех пор, как я вышел из больницы. Мои волосы постепенно отрасли, я сделал привычную мне стрижку, и покрасил их. Заработал немного денег, купил другую одежду. Почти доделал татуировку, спина болит жутко, я совсем не даю ей успевать заживать, мне надо действовать быстрее, моё терпение заканчивается. Я поссорился со всеми друзьями Стэнли, тупые увальни, им не понравилось, что я изменил имидж, не понравилось и то, что я стал красить волосы и глаза, забил на тренировки, не разделяю их увлечения голыми девицами. Сначала они мирились со всем происходящим, но позже я стал раздражать их. Постоянно молчу, уткнувшись в экран телефона, они смеются и пьют пиво, а я, не поднимая глаз, рассматриваю картинки и переписываюсь с друзьями в интернете, которых никогда не видел в реальной жизни. Первым на меня обозлился Мик, он, вдруг, чётко понял, что я не интересуюсь женщинами и начал подшучивать на эту тему. Я старался не обращать внимания, всё реже и реже приходил на эти сходки. В конце концов, после очередной подобной шутки я поцеловал его при всех. Нет, он мне не нравится, обычный спортсмен с короткой стрижкой и светлыми бровями, но я сделал это, чтобы разозлить его. И Мик разозлился, в прошлой жизни, я бы получил по первое число, но в этой у меня у самого неплохое тело, да и силы больше, поэтому я поймал его кулак на лету, а второй рукой схватил за горло.

- Я тебя нравлюсь, милый, или ты просто любишь со мной разговаривать? – прошипел я сквозь зубы. Все были ошарашены первым моим действием, а второе привело их во временную панику, они пытались оттащить меня в сторону. Митчелл, крикнул, что сейчас врежет мне, и я разжал хватку.

- Я ухожу и больше не вернусь, теперь я другой, забудьте, что у вас был такой друг Стэнли, его больше нет! Я Эван Брайт, - развернулся и направился к выходу, потом остановился и посмотрел на их изумлённые лица, - И, кстати, да, я гей, а Мик целуется просто отвратительно, тренируйся, дружище! – И ушёл.

Не буду скрывать, что они потом заваливали меня сообщениями и звонками, везде было одно и то же: «Что случилось?», «Да, ты что, сволочь, я из тебя дурь выбью!». Я улыбался, видя их реакцию, они испугались, это было проявление страха. Пару раз я встречал Митчелла, идущего на противоположной стороне улицы, но он не заметил меня, и, слава Богу! Я знал, что рано или поздно, они наткнуться на меня, и захотят взять реванш за свою позорно-трусливую реакцию, поэтому твёрдо решил, что нужно быстрее убираться отсюда. И вот сегодня этот долгожданный день настал: вещи собраны, татуировка доделана и саднит, как чёртовы шрамы при порезе, есть немного денег, волосы идеальны, макияж тоже. Валить отсюда, нахрен! – девиз звучит в голове, я предельно ясно понимаю, куда и зачем я бегу. Я потерял столько драгоценного времени, терпения больше нет. Сегодня ночью, я сбегаю…

36.

Я Джей Рэйн. Я никак не могу взять в толк, как так вышло, что Ники теперь остаётся у меня почти каждую ночь? Иногда я вышвыриваю его, чтобы он шёл домой, но чаще всего при моей попытке выставить его, он начинает липнуть ко мне. Что я могу поделать? Он стал умнее, перестал давить на жалость, стал почти таким, каким мне бы всегда хотелось его видеть, научился не мешать мне и доставлять удовольствие. Он нравится Сиене, мы пару раз делали это втроём. Не могу сказать, что это стало для меня каким-то открытием, но было неплохо. Я заметил и внешние перемены в Ники, он начал выражать свою сексуальность более явно, более откровенно, вся эта облегающая одежда, выражение лица, жесты. Так же я почувствовал, что ревную его к другим парням, к его высказываниям о них. Я изо всех сил стараюсь казаться хладнокровной скотиной, но когда вижу его большие глаза, когда он прижимается ко мне, словно ища защиты, я не могу оттолкнуть его. Подобное наваждение пугает меня. Мне нельзя переступать грань, за которой я буду человеком со слабостями. Любые чувства и привязанности – слабости. Я бы хотел относиться к нему так же, как к Сиене, но не могу, это другое… что-то более сильное. Страсть, смешанная с какими-то болезненно-человеческими чувствами. Даже сейчас, когда я стою перед зеркалом и пытаюсь побриться, его руки трогают мои волосы на затылке. В другой раз, я бы пришёл в бешенство, но сейчас мне так нравятся его прикосновения и то, что он рядом.

- Тебе не пора на учёбу?

- Нет, у меня каникулы, ты забыл? – его голос тихий и приятный.

- Мне надо кое-куда съездить, иди домой, увидимся позже.

- Хорошо, - он послушно отступает. Я вижу в зеркале выражение его лица, он не очень-то рад, но слушается. Хороший мальчик! С каждым днём всё лучше и лучше, я даже начинаются побаиваться его послушности. Куда подевался тот эгоистичный подросток, вечно требующий к себе внимания?

Я умываюсь и выхожу в комнату. Ники уже собрался и идёт мимо меня, не смотрит, не надоедает, не пристаёт, просто проходит мимо и якобы невзначай касается меня пальцами. Это настоящий удар током, я хватаю его за шею сзади и разворачиваю к себе.

- А сказать «пока» не хочешь?