Дмитрий Хворост - История первая. Беглец. История вторая. Странник.

Старый брюзга опустил глаза. Как бы он не поносил их, в глубине души ему было жаль погибших.

— Я вам чем-нибудь помог?

— Не знаю… возможно. А куда направилась Фламма?

— На фестиваль, скорее всего. Ей сейчас пришлось много чего выслушать от меня.

— Кстати, по поводу неё, — подала голос Сания, сделав шаг вперёд. — А что вы знаете об этой девочке?

— Только то, что уже рассказал вам.

— Да, это я помню, но как фонарь… — она кивнула на трепещущий язычок пламени. — Попал к ней в руки? И кто его украл?

Старик облизал губы, собираясь отвечать, но ему помешали. Люди на улице удивлённо заохали и начали показывать пальцами куда-то в сторону от центра. Я первым вылетел за ограду и увидел высокий столб ярко-оранжевого пламени, выросший прямо посреди лагеря беженцев. Он был огромным, и от его света стало светло, как днём. Надо ли говорить, что ноги меня сами понесли туда, где разверзлась сама бездна?

Все мысли о спасении пострадавших тут же вылетели у меня из головы, уже когда я покинул черту города и начал преодолевать расстояние в три сотни шагов, разделяющие село и поселение беженцев. Точнее, то место, где оно когда-то было. Теперь от сотен палаток и тысяч дарклингов не осталось даже пепла. Огонь уже поутих, и стало видно, что там вместо равнины большой котлован с кипящей расплавленной жижей на дне. А затем раздался громкий крик ужаса, идущий откуда-то справа. Секунды мне хватило, чтобы узнать голос Калиши. Правда в этот раз суккуба и единорог меня опередили. Прежде чем иллюзия лопнула, издав звук порвавшейся струны, всем желающим предлагалось полюбоваться на воистину фантасмагоричную сцену — огромная мускулистая амазонка на плечах хилой девочки-аристократки. К счастью, много таковых не нашлось — люди пока не рисковали приближаться к опасному месту. Из-за поворота показался только Годфрид, схватившийся за сердце, когда увидел преображение моих подруг в демона и монстра.

Когда я подоспел туда, эта парочка уже успела убедиться, что жизни девочки ничего не угрожает — она лишь потеряла сознание. Сания, в человеческом обличие, положила её голову к себе на колени и проверяла зрачки. А вот Тия неотрывно следила за полыхающим кратером. Не удержавшись, я тоже туда глянул и обомлел. На его краю стояла Фламма. Её рыжие волосы развевались на горячем ветру, над ладонями танцевали языки пламени, а на лице застыла улыбка. Но не кровожадная, злобная или жестокая. Она так же улыбалась, когда принесла старику воды.

— О, aïeul, ты тут! — обрадовано чирикнула она, поворачиваясь к нам. — Смотри, я их всех сожгла! Теперь ты будешь рад!?

Годфрид окаменел, застыв не донеся ступни до земли. Его глаза были как два блюдца, а челюсть мелко тряслась.

— Aïeul, что с тобой!? А, тут ещё эта грязная малявка уцелела! — Фламма вытянула руку и указала на Калишу. — Сейчас я уберу её, не расстраивайся!

В Санию и спящую девочку ринулся поток пламени. Единорог с трудом успела перекинуться в промежуточную форму и уйти с пути верной смерти.

— Ф… ф….Фламма!? — наконец-то выдавил из себя старик. — Так это ты? Зачем?

— Что «зачем»? — не поняла рыжая, медленно взлетая над землёй и воспаряя в ночное небо.

— Зачем… ты это сделала?

— Но, aïeul, ты же сам сказал, что ненавидишь их! А раз так, то я решила, что могу их сжечь! Ты же раньше ничего не имел против! — она склонила голову, зависнув примерно в восьми локтях. — Я что-то сделала не так!?

— Раньше? Не может быть…

Мне тоже не верилось в происходящее. Чтобы эта милая девочка оказалась. Кстати, а кто она? Лично я не знаю такого могущественного монстра, управляющего огнём. На элементаля не похожа. На игниса и ифрита тем более. Что же это за холера!?

— Одушевлённая, — резко сказала Атрама. — Редчайший случай, когда предмет пропитывается насквозь человеческими эмоциями, мыслями, памятью. Всем. И обретает своё собственное сознание. Она — не монстр. Эти существа не имеют классификации и расцениваются обычными людьми, как «чудо».

Я горько усмехнулся. Если это чудо, то Азиерис с Тимисом у нас самые расчудесные ребята из всех когда-либо живших на этой грешной земле! Хотя, эта девочка может дать и им фору. Вот так запросто спалить не одну тысячу. Где в ней хоть капелька человечности!?

— Милостивые всеединые, спасите наши души, — еле шевеля губами пролепетал Годфрид, с трудом стоя на подкашивающихся ногах.

— Атрама, спрячься! Тебе огонь смертельно опасен!

Пламя, тем временем, объяло ноги Фламмы и загорелось, казалось, в самом её животе. Девочка крутанулась в воздухе и послала в зазевавшуюся Санию огненное колесо. И стать бы нашей подруге хорошо прожаренным единорогом, если бы не Тия, заслонившая её с собой. Взрывом демоницу откинуло далеко назад. Одуряюще завоняло палёной шерстью.

— Тия!

— Со мной всё в порядке, — простонала суккуба, вставая (с заметным трудом). — Я же демон. Мне и адское пламя нипочём.

Я оглянулся. Слизня и гарпии и след простыл. Правильно, им огонь страшнее всего. Первую он высушит вмиг, и она погибнет, не успев даже пикнуть, а у второй есть пёрышки, которые горят лучше волос. Следующую атаку твари сбила моя ледяная стрела. Правда досталось и мне с Тией — в нас отлетели осколки, и плюнуло раскалённым паром.

— Эрик, ты что творишь!? Угробить меня хочешь!?

— А ты хочешь героически встречать эти штуки своей грудью!?

Она не ответила, так как была занята отскакиванием с пути очередного колеса, прокатившегося по земле, оставляя выжженную дорожку, и врезавшегося в деревья на дальней стороны поляны.

— Сания, убери малявку отсюда! Скорее, пока эта психопатка вас обеих не изжарила! — взвизгнула Тия.

Та попыталась выполнить то, что потребовала у неё подруга, но твердь под её копытами вспучилась и выплюнула облако пламени. Девушку подкинуло на пару локтей вверх, и она с громким «ШМЯК» упала обратно, взвыв от боли. Калиша, которую сдернуло со спины единорога, упала неподалёку. Вроде бы более-менее удачно.

— Aïeul сейчас я всё закончу! — с этими словами она пустила в малявку стену пламени. Ни я, ни Тия не могли ничего сделать. Суккуба была слишком далеко, оттеснённая предыдущими атаками, а я безбожно опаздывал, не успевая закончить плетение (лёд давался мне значительно тяжелее огня и легко выходил из-под контроля).

— Фламма, нет!

На путь огненной смерти бросился сам Годфрид, защищая девочку. Фламма не успела отозвать пламя, и старик превратился в горстку пепла меньше чем за удар сердца. Но и только. Калиша осталась целой.

Одушевлённая застыла, потихоньку понимая, что только что натворила.

— Остановись! Видишь, что ты наделала!? — закричала ей Сания, придерживая левую руку, которая у неё была практически сложена вдвое, только назад. Выглядело это жутковато и неестественно, а ещё крайне болезненно. — Прекрати немедленно!