Ричард Лэймон - Кол

Смягчившись от воспоминаний, Лейн шагнула вперед и обняла Джима. Ласково поцеловала его в губы.

— Извинения приняты, — прошептала она. — Но мне и в самом деле уже пора.

Руки Джима погладили ее спину и опустились ниже.

— А как же пепси?

— Некогда. Хотя есть время проводить меня до машины.

Он порывисто обнял ее и крепко поцеловал. Потом отступил назад.

— Догадываюсь, что мне придется ждать до следующей пятницы, так?

— Думаю, что да.

— Так долго.

— Я буду скучать по тебе.

— А я — еще больше.

— Нет, не больше.

— Больше.

— Может, подеремся из — за этого?

— Да, — сказал Джим. — Давай поборемся.

— Тебе бы этого хотелось.

— И тебе-тоже.

— Может быть.

Держась за руки, они пошли к двери.

Ларри стоял на обочине дороги и махал уезжавшим Джине и Лейн, пока машина не отъехала далеко от дома. Оставшись дома один, он чувствовал себя неуютно.

Он знал, что будет скучать без них. Черт возьми, да он уже скучал.

С другой стороны, ему была по душе перспектива остаться одному на уик — энд. Он мог делать все, что заблагорассудится, и ни перед кем не отчитываться.

Свобода.

Он чувствовал себя мальчишкой, оставшимся дома без родителей и без няни.

Машина скрылась за углом. Ларри повернул к дому и помахал рукой Барбаре, спускавшейся с крыльца соседнего дома. В руках у нее была хозяйственная сумка.

«Наверно, — подумал Ларри, — она пошла по хозяйству».

— Выходит, они уехали без тебя.

— Выходит.

— Джина говорила мне об этой рукописи. — Барбара остановилась около своей машины. — Это слово звучит для меня, как что-то древнее.

— По крайней мере, — это подходящий повод остаться дома, — с улыбкой сказал Ларри.

— Если ты не слишком занят, приходи к нам обедать, хорошо? Мы зажарим несколько отличных бифштексов.

— Звучит заманчиво.

— Прекрасно. Тогда подлетай к пяти, ладно?

— Подлечу.

Барбара села в машину, а Ларри отправился домой.

«Кажется, все складывается не так уж плохо», — подумал он.

В кабинете Ларри посмотрел на изуродованную рукопись, и понял, что не в силах бороться с ней. Он уже провозился с сотней страниц, стирая уродливые исправления резинкой, так чтобы первоначальный текст стал виден снова. Для одного дня достаточно.

Он пристроился в гостиной с пивом и романом Шона Хатсона, который начал читать сегодня утром. Хотя глаза его и бегали по строчкам, суть написанного ускользала от него. Он все время думал, что скажут родные Джины по поводу его отсутствия, гадал, что надеть в гости к Питу и Барбаре, предвкушал заранее удовольствие от работы над сюжетом «Ящика».

Затем он поразмышлял о патефоне в канаве. «Интересно, а сколько он весит? Смогут ли двое мужчин поднять его? В будущем романе его до фургона тащат двое. Возможно ли это?

Справится ли с этим женщина? Мой герой не женат. Хотя он может поехать покататься с подружкой».

Все еще размышляя на эту тему, Ларри отложил книгу в сторону. Он допил пиво, прошел в спальню и разделся.

Одна из девушек может упасть, карабкаясь по склону оврага с патефоном — автоматом. Хорошо. Это будет предвещать, что музыкальный ящик принесет беду.

В ванной он отвернул кран и встал под душ.

Она падает под откос, размышлял Ларри, намыливаясь. При этом она вся обдирается, почти как Барбара в отеле.

Ларри припомнил, на что была похожа Барбара, стоя в дверях отеля после падения. Как были исцарапаны ее ноги и живот. Как развевалась по ветру ее блузка.

От таких воспоминаний в животе приятно потеплело.

Потом его вдруг бросило в дрожь при одном воспоминании о том, как он стоял на коленях под лестницей, рассматривая сморщенный труп.

Господи, лучше бы его никогда не видеть!

Казалось, это воспоминание преследовало его. Затаившись. Вроде какого-то привидения, спрятавшегося в укромном уголке его памяти. И иногда вылезающего из укрытия, чтобы напомнить о себе.

Это так чертовски неприятно, так отвратительно.

Но в этом есть что-то притягательное.

Пока Ларри мыл голову, в ней бродили все те же вопросы. Кто она? Кто вогнал ей кол в сердце? Была ли она действительно вампиром? И что случится, если кол вытащить?

Ответов у него не было.

Как всегда в таких случаях, он сказал себе, что и не хочет этого знать. Единственное, что он хочет, так это забыть об этом вовсе.

А это похоже, никогда не случится.

«Может, нам стоит рассказать об этом», — подумал Ларри. Он сам все время был против этого. Однако он понял, что это было бы гораздо лучше. Обращение в полицию избавило бы их от ответственности. Они передали бы эту эстафетную палочку в другие руки.

«Мы свое дело сделали. Теперь ваша очередь».

Ларри понимал, что отчасти проблема заключалась в том, что лишь они одни знали об этом.

«О том, что она там лежит, знаем только мы.

Но мы ничего не предприняли.

Так что проклятый труп стал больше, чем просто жуткое воспоминание. Это — незавершенное дело.

Справедливо говорят, ничто так не беспокоит, как незавершенные дела.

Может быть, — думал Ларри, — нам стоит заняться этим делом. Что-то предпринять, чтобы потом, успокоившись, выбросить все из головы».

— Давай поедем туда и вытащим его, — предложил Пит.

Эта мысль обескуражила Ларри.

— Шутишь, — пробормотал он.

— У тебя совсем крыша поехала, — отозвалась Барбара.

— Да ведь, если он собирается писать книгу об этом патефоне — автомате, то просто необходимо вытащить его. Или еще лучше, я обязан привезти его сюда. Ларри сможет следить, как я его восстанавливаю, и потом в деталях все описать. Понимаешь? Ничто лучше личного опыта не придает книге столько…

— Достоверности, — подсказал Ларри.

— Вот именно.

— Не уверен, — возразил Ларри.

Он отхлебнул виски с тоником и покачал головой. Лучше бы он не упоминал про «Ящик». Обычно он ни с кем не обсуждал свои планы. Но Пит с Барбарой принимали в этом участие. Это они откопали патефон — автомат. Идею подал Пит, так хотевший забрать ящик и восстановить его. С этого все и началось.

Все равно, лучше бы помолчать об этом.

«Меньше всего на свете мне хочется ехать назад в Полынную Степь».

Пит поднялся из шезлонга и проверил жаровню. Пламя почти погасло, но Ларри со своего места видел, что брикеты торфа еще горели. От гриля поднимались горячие воздушные волны.

— Будет готово минут через десять — пятнадцать, — объявил Пит. Он повернулся к Барбаре и выгнул черную бровь. — Тебе не надо ли сходить в дом?

— Стараешься отделаться от меня?

— Просто напоминаю. Неплохо бы к бифштексам подать соленых грибочков.

— Их готовить — одна минута, — сказала Барбара. — Принесу, когда вы дожарите мясо.

«Хорошо», — подумал Ларри. Ему не хотелось, чтобы Барбара уходила. Не только потому, что она являлась главным заслоном против безумной идеи Пита притащить сюда патефон, просто на нее приятно было смотреть.