Ричард Лэймон - Кол

Затем она вернулась к машине. Приподняла револьвер повыше, чтобы его дуло воткнулось в нее и села в машину.

— Он уехал на своем катере, — сказала она.

— Черт.

— Не знаю, может, это даже к лучшему. — Лейн вытащила из — под пояса револьвер и сунула его в свою сумку.

— Ничего хорошего.

— Здесь было бы трудно его убить. Слишком много народу.

— Да, но зато можно было бы утопить его в реке.

— Знаю.

— Черт, — опять сказал Райли.

— С этим ничего не поделать. Надо придумать что-то другое.

— Например?

Покачав головой, Лейн дала задний ход. И направилась к выезду со стоянки.

— Он сказал, что в понедельник или во вторник он встретится со мной снова. Наверняка он захочет, чтобы это было где — нибудь в уединенном месте. Может, я смогу предупредить тебя заранее. Ты будешь там ждать.

— Звучит разумно.

Лейн выехала на Прибрежное шоссе.

— Хочешь прокатиться немного?

— Я не возражаю. — Он как-то странно посмотрел на нее. — А ты?

— Да, пожалуй. Это поможет мне немного успокоиться.

— Ты забыла, с кем ты находишься?

Лейн посмотрела на него.

— С Райли Бенсоном. Подростком — грубияном. Только не будь таким грубияном со мной, ладно?

— Только не с тобой, — сказал он. Затем добавил: — Лейн.

Днем Урия отсиживался в русле высохшего ручья на некотором расстоянии от дороги.

Утром он попытался съесть вяленого мяса, но оказалось, что жевать его невозможно из — за сильной боли в челюсти и в щеках. Он мог только пить воду, хотя часть ее выливалась через дырки в лице. И еще он мог спать.

Ему снилось, что вампиры настигли его. Он узнал их всех. Это все были демоны, которых он уже умертвил, но они почему-то оказались живыми. С пронзительными воплями они шли на него по залитой солнцем пустыне. Они повалили его навзничь, содрали с него его шкуры, вытащили из его сумки молоток и колья. Прижимая его к земле, они вбивали ему колья в руки и ноги, они пригвоздили его к земле. Распяли его. Когда он корчился в муках, один из них сорвал повязку с его глаза. Он смотрел из глубины своей глазной впадины, удивляясь. Как странно! Он мог видеть обоими глазами. Вампиры окружили его, стоя на коленях, глядя на него голодными глазами, полными вожделения, с текущей по подбородку слюной. Их руки двигались по его телу, словно пытаясь пробудить в нем страсть. С ужасом он понял, что, кажется, им это удается.

«Я должен выстоять, — думал он. — Я — воитель Господа». Лица вампиров склонились над ним. Он чувствовал их губы по всему телу. Они присасывались к нему. Но вместо боли он почувствовал экстаз. Так не должно быть! Губы прижались к его рту. Вслед за ними скользнул язык. Чьи-то еще языки скользнули через дырки в его щеках. Еще один проник в задний проход. Пока он размышлял, как же это возможно, если он лежит распростертый на спине, другой язык проник глубоко в его пенис, и он застонал. Еще один скользнул в глазную впадину. Он понял, что больше не пригвожден к земле кольями. Деревянные колья превратились в языки вампиров, извивающиеся в отверстиях в его руках и ногах. Затем языки стали скользить по его телу, проходя сквозь его плоть, заполняя его.

Урия извивался и дергался в экстазе от беспредельного удовольствия и проснулся от того, что правую щеку пронзила острая боль. Конец его указательного пальца оказался в пулевом отверстии. Морщась от боли, он извлек его оттуда. Он сел и осторожно пощупал обе щеки.

Наступила ночь.

Во сне он сбросил с себя одеяло. Сейчас он потянулся за ним и набросил на плечи. Но это не помогло унять дрожь.

Это сатана наслал на него этот сон. Пытаясь искушать его. Пытаясь поколебать его решительность.

«Я — воитель Господа, — вновь сказал он себе. — Я не сдамся».

Он встал на ноги, поднял сумку со своим оружием и ненужной едой, обернул вокруг себя одеяло и по осыпающемуся гравию выбрался из сухого русла.

Вскоре он вышел на дорогу. Посмотрел в обе стороны. Огней нигде не было видно.

На протяжении всей ночи, пока он шел к Мюлехед-Бенду, Урия не встретил никого, не увидел ни одного огня. Ему не пришлось уходить с дороги и прятаться. Пока все для него складывалось удачно.

Когда горизонт начал бледнеть, он поднялся на вершину утеса. Отсюда вдалеке была видна река Колорадо — широкая, извивающаяся лента синевато — серого цвета, окаймленная огнями, словно сотнями звезд, упавшими в пустыню у ее берегов.

Уличные фонари. Несколько медленно движущихся фар. Огни у входных дверей. Может быть, даже свет из окон, где люди уже начали свой день или провели бессонную ночь.

Урия подумал — интересно, какой из этих огней светит из логова вампиров.

Может быть, ни одного.

Завтра ночью он будет среди этих огней. Он проникнет в их пристанище и отправит этих детей сатаны на вечный покой.

Лейн кто-то осторожно потряс за плечо.

— Пора вставать, — сказала мама. Утро понедельника. У Лейн заныло под ложечкой.

— Хорошо, — прошептала она. Оставшись одна, она перевернулась на бок, свернулась калачиком, подтянув к животу коленки.

«Я не могу идти в школу, — подумала она. — Просто не могу.

Но я должна».

Вчера она пообещала Райли поговорить с Крамером после уроков и договориться о встрече с ним.

Но это было вчера. Легко составлять смелые планы на завтра, когда ты в безопасности и не одна. А сейчас она была одна, и сегодня должна была выполнить обещанное. А это совсем не одно и то же.

Укутавшись поплотнее в свое одеяло, Лейн представила себе шестой урок. Она сидит за своей партой. Рядом с пустой партой Джессики. Прямо перед столом, куда обычно присаживается Крамер, беседуя с классом. Он будет сидеть там, элегантный и самоуверенный, ведя себя так, словно ничего не случилось. Но украдкой поглядывая на нее. Временами вызывая ее. И весь этот долгий урок он будет вспоминать, как она выглядела обнаженной, что он делал с ней, мечтать, что будет делать в следующий раз, когда останется с ней наедине.

«Не могу я идти, — подумала Лейн. — Не могу я сидеть перед ним. Ни одного часу, ни одной секунды. Я сойду с ума.

Не пойду».

Она почувствовала облегчение.

Развернувшись, она легла вниз лицом. Матрас надавил на синяки на ее теле, но было уже не очень больно.

Боль на груди напомнила Лейн, как она вчера расстегнула блузку для Райли. Ее бросило в жар. Тогда она совершенно не была смущена, а сейчас она едва могла поверить, что демонстрировала себя ему. Прямо на улице, при свете дня. Такое впечатление, будто это сделал кто-то другой. Совсем другая Лейн.

Другая Лейн, которая шла к дому Крамера с револьвером за поясом юбки.

«Должно быть, я сошла с ума.

Что, если бы Крамер оказался дома? Что, если бы мы действительно убили его? Но этого же не случилось», — успокаивала она себя.