Антоний Оссендовский - Люди, боги, звери

При моем посещении монастыря Нарабанчи в начале 1921 года хутухту рассказал мне интересное поверье.

Когда 30 лет тому назад владыка мира появился в их монастыре перед благословенными Богом ламами, он предсказал на предстоящую половину столетия следующее:

«Все больше и больше будут забывать люди о своей душе и больше обращать внимание на свое материальное благополучие. На земле будет господствовать великий грех и испорченность. Люди, как дикие звери, будут жаждать крови и смерти своих братьев. Полумесяц покроется мраком, и поклоняющиеся ему погрязнут в бесконечных войнах. Завоеватели пострадают от солнечного удара и не смогут воспользоваться плодами своей победы. Дважды постигнет их неудача, которая опозорит их перед другими народами. Падут короны больших и малых царей…

Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь… Ужасная битва возгорится между всеми народами. Моря окрасятся кровью. Земля и дно морское покроются костями. Царства будут уничтожены… Вымрут целые народы… Голод, преступления, каких еще не видал мир, будут властвовать над ним. Придут враги Бога и божественного духа в человеке.

Всякий, кто схватит руку ближнего, — погибнет. Забытые и преследуемые восстанут и привлекут на себя внимание всего мира. Настанут бури и туманы. Голые горы вдруг покроются лесами; будут происходить частые землетрясения. Миллионы людей обменяют свои цепи рабства и унижения на голод, болезни и смерть.

Старые дороги покроются толпами людей, странствующими с места на место. Самые большие и красивейшие города погибнут в огне… Один, два, три… Отец восстанет на сына, брат на брата, мать на дочь… А затем порок, преступление и разрушение тела и души… Семьи будут расторгнуты… Вера и любовь исчезнут. Из 10 ООО людей останется один, но он будет гол и безумен, без силы и знаний, достаточных хотя бы для постройки дома и добывания пищи. Он будет выть, как неистовый волк, питаться трупами, кусать свое собственное тело и вызовет Бога на бой… Вся земля будет опустошена. Бог отвернется от нее, и над ней будут витать лишь смерть и ночь.

Тогда я пошлю народ, доселе неизвестный, который вырвет сильной рукой плевелы безумия и порока и поведет на борьбу со злом тех, кто останется еще верен делу человечества. Этот народ начнет новую жизнь на земле, очищенной смертью народов. На 50-м году появятся три больших государства, которые счастливо просуществуют в течение семидесяти одного года. Потом наступит опять восемнадцатилетняя эра войн и разрушений.

Тогда на поверхность земли выйдут из своих подземных пещер народы Агарты…»

Когда я позже проезжал по Восточной Монголии в Пекин, я часто думал: «Что будет? Что же будет, если целые народы различного цвета, веры и племе ни двинутся на Запад?»

Когда я теперь пишу эти заключительные строки, мои глаза невольно обращаются к сердцу Азии, которое я пересек вдоль и поперек во время моих странствований. Сквозь снежные метели и песчаные смерчи Гоби ведут они к хутухте Нарабанчи, который спокойным голосом открыл мне свои сокровеннейшие мысли, показывая своей нежной рукой на горизонт:

«Вблизи Каракорума и на берегах Убса-Нора вижу я огромные многоцветные лагеря, стада скота, табуны лошадей и синие юрты предводителей. Над ними развеваются старые стяги Чингисхана, тибетских, сиамских и афганских королей, индийских князей, священные знаки ламаистских первосвященников, гербы олетских ханов и простые знамена северомонгольских племен. Я не слышу шума возбужденной толпы. Певцы не поют монотонных песен гор, степей и пустынь. Молодые всадники не радуются бегу быстрых коней… Бесчисленные толпы стариков, женщин и детей стоят одинокие, покинутые, а небо на севере и западе всюду, где только видит глаз, покрыто красным заревом. Слышен рев и треск огня и дикий шум борьбы. Кто ведет этих воинов, проливающих свою и чужую кровь, под багровым небом? Кто ведет эти толпы невооруженных стариков и женщин? Я вижу строгий порядок, глубокое религиозное настроение, терпение и выдержку. Новое переселение народов, последнее передвижение монголов…»

Может быть, Карма открыла новую страницу истории?..

А что, если и «владыка мира» с ними?

Но эта величайшая из тайн хранит глубокое молчание…

Азия — колыбель народов, религий и законов, арена безжалостной борьбы за выживание, величайшее историческое кладбище огромных государств, великолепных культов и могущественных городов, край пышной, многоцветной и одновременно жуткой природы еще хранит в своих горных ущельях отголоски древних легенд и доисторических мифов.

Но эти древние отголоски, эхом отдающиеся от земли, скал и отвесных стен Гималайской гряды, тибетских нагорий, ущелий Памира, монгольских перевалов и китайских монастырей, на время замерли, чтобы вновь претвориться в живые, действующие и могущественные идеи, потому что их временное исчезновение еще больше укрепило их, словно ручьи, которые пронизывают толщу песка, чтобы влиться в подземное озеро, которое питает все реки и потоки, текущие по поверхности земли.

Идеи и веяния культуры тринадцатого века являются для Азии такими же реками и потоками. Жизнь и дух потомков Чингисхана, великой, основанной монголами династии Юань, правителей Азии от берегов Тихого океана до Каспийского моря сохранились и в течение этих девяти веков витали над Азией, не утратив своего очарования и волшебства, смешанных с благоговейным страхом.

В этой атмосфере древних времен, которая бесслед но ушла с лица земли, отдельные азиатские племена и народы по-прежнему придерживаются хотя и несколько видоизмененных, но сохранивших свою суть социальных принципов патриархального строя. Однако у всех этих народов есть привилегированные касты: касты принцев, потомков некогда великих властителей и священников.

В своих шелковых шатрах, величественных дворцах, загадочных монастырях они изучают науку духа, занимаясь вопросами, которые пока еще не встали перед всем остальным человечеством или были им забыты так же, как оно забыло историю и названия всех исчезнувших племен, поглощенное борьбой за существование и сражениями личностей, наций и государств.

Однако мы не должны думать, что все потомки древних правителей Азии или все последователи буддизма, ламаизма, синтоизма, конфуцианства или ислама отличаются особой духовностью. Это далеко не так.

Борьба за политическое влияние, ужасная, разрушительная и безжалостная, кипит повсюду. Народы Азии страдают от притеснений священнослужителей всех мастей, но над ними стоит закрытая каста посвященных в высочайшие формы спекулятивной социологии и психологии, в мистические проблемы изменчивого течения причин и последствий, вдоль которого на ощупь бредет человечество — крошечная молекула в эзотерическом космосе.