Антоний Оссендовский - Люди, боги, звери

В переписке с Робертом появляется фамилия некоего де Кухарского, интересующегося выплатой Оссендовскому авторского гонорара за фильм «Орлица». Эта экзотическая повесть из жизни гуралей [61] Г у р а л ь (польск. дуга) — житель горной местности, горец. имела захватывающую фабулу: нападение сахарских разбойников, красивая и чувственная героиня, которая хотела сохранить верность мужу, но не смогла устоять перед соблазном…

Множественные комментарии, пояснения и примечания должны были показать, что автор основательно познакомился с источниками, из области как естествознания, так и истории и этнографии. Анджей Ставар, достаточно жестко рецензируя «Орлицу» на страницах «Литературных известий» («Wiadomosci Literackie»), писал, что Оссендовский, которого обвинили в фантазировании при описании своих путешествий, впал в другую крайность: «подробное документирование своих рассказов». Критикам никогда не угодишь. Однако построенная таким образом «Орлица» стала превосходным материалом для написания сценария к фильму.

«Орлицу» решил поставить французский режиссер польского происхождения Жан де Кухарский.

Жан де Кухарский писал письма на гербовой бумаге:

«Париж. 18.06.1932 г.

Глубокоуважаемый, дорогой и любимый г-н профессор! В связи со смертью Бетти Аман возникли некоторые трудности с завершением съемок „Орлицы“ и началом работы над „Белирой“ и „Соколом“. Прошу Вас, будьте спокойны! Перед Вами борющийся со всеми трудностями и не сломленный ими солдат! Да, мне очень жаль этой молодой жизни и таланта, но я не могу, однако, избавиться от мысли, что это именно Аман стала виновницей незавершенной работы над „Орлицей“, принеся нам бесчисленные трудности. <���…> 15 июня мы начинаем снимать внутренние сцены „Орлицы“, в то же время мы сможем подписать с Вами контракт на дальнейшие съемки…».

Дела, связанные с трудностями, какие угрожали экранизации «Сына Белиры» и «Сокола пустыни», обсуждал помощник режиссера, который достаточно часто бывал в Варшаве. Оссендовский предлагал на место трагически погибшей Аман польскую актрису Гружиньскую. Киностудия Cine-Sonore International собиралась поручить эту роль Гине Манес или Зуз Вернон. Вскоре, правда, Кухарский сообщает, что «известие о смерти Аман было лишь отвратительным трюком саморекламы», за что Аман была выдворена из Союза немецких актеров.

Стараясь загладить плохое впечатление, Кухарский клянется, что «Орлица» будет велйким фильмом. Однако постоянно появлялись все новые трудности. Кухарский посылал в Варшаву одно за другим письма со все более уклончивыми объяснениями. Оссендовский настаивал на скорейшей экранизации на значительный гонорар за авторские права.

Нарастающий экономический кризис заставил писателя испытать большие трудности с добыванием необходимых средств, которые позволяли бы ему жить так, как он привык. Он все еще платил достаточно высокие алименты (450 злотых ежемесячно) своей первой жене. Пытаясь удержаться на плаву, он был готов даже сменить профессию. Сохранившийся с тех лет рекламный буклет гласит: «Под научным руководством путешественника с мировой известностью и писателя Ф.А. Оссендовского польское туристическое бюро „Орбис“ организует экскурсии по Беловежской Пуще». Двухдневная экскурсия по местам обитания зубров, включающая железнодорожный проезд туда и обратно, посещение музея, экскурсию по Национальному парку и питание, стоила 80 злотых, что составляло половину средней заработной платы. «Орбис» предлагал свои услуги людям достаточно зажиточным.

Другой рекламный листок приглашал на экскурсию в «Польскую Ривьеру в Румынию» также под личным руководством Оссендовского. «Орбис» выплачивал проводнику 50 % чистого заработка, полученного с экскурсий. С присущим ему размахом Оссендовский запланировал 17 маршрутов. В его планы входила также «экспедиция в духе Кука»: через моря, горы, степи и пустыни — к сердцу Африки.

Интересная идея. Автор проекта сам прошел весь этот маршрут. Он был опытным путешественником, способным выйти из любой затруднительной ситуации. Он умел и имел о чем рассказать, обладал огромным запасом знаний по истории, географии и этнографии тех земель, по которым собирался водить туристов. Он знал несколько языков, был охотником и мог анекдотами развеселить любую компанию. Идеальный проводник для любой экскурсии. Удивляет, однако, упоминание о танках, на которых должны были передвигаться участники. Видимо, речь шла о танкетках, броня которых предохраняла бы участников сафари от пуль местных воинов. Не исключено, что, имея знакомства в кругах французской колониальной администрации и среди высшего военного руководства армии, оккупировавшей Алжир, Оссендовский был в состоянии обеспечить участников путешествия и танкетками. Но, к сожалению, Оссендовский так и не стал польским Куком. Наверняка он сам отдавал себе отчет в невозможности реализации проекта путешествия на бронемашинах. В это же время он предлагал свои услуги Леонарду Кликсу, директору Франкополя, а в апреле 1932 года он послал письмо в Буэнос-Айрес, аргентинской миллионерше польского происхождения госпоже де Рокка.

«Дело, по которому я к Вам обращаюсь, очень конфиденциальное, и оно, мне кажется, должно заинтересовать Вас как пламенную польскую патриотку, поскольку оно может повлиять на подъем и укрепление значения и симпатии в этой стране к нашей родине.

Аргентина не обладает собственными выдающимися литераторами и исследователями страны, о чем можно судить по литературным обозрениям, где нельзя найти произведений, дающих точную информацию о стране, ее истории, эволюции государственно-экономического развития, характере отдельных частей республики, роли знаменитых аргентинских семей, изучающих в той или иной области свое государство, обычаи его народа и культуру.

Поскольку почти все мои сочинения переводятся на многие европейские языки, мои книги и статьи-фельетоны нашли бы свое отражение в европейской и американской прессе, что послужило бы хорошей пропагандой Аргентины и кругов, стоящих во главе государства. Эта пропаганда была бы очень продуктивной по той причине, что исходила бы из творений писателя иностранного происхождения, имеющего мировую известность.

Одновременно я мог бы пополнять аргентинскую литературу рассказами, романами и статьями, популяризуя Польшу в этой части света и те идеи, от которых зависит мир на земле, борцом за который я повсеместно признан и о чем свидетельствуют мои крупнейшие произведения „Пять минут до полуночи“, „Ленин“, „Искры из-под молота“, „Сын Белиры“ и т. д.

Я теоретически знаю французский, английский, русский, испанский языки и быстро освоил бы их практически, а для этого я мог бы найти для себя секретаря, который восполнил бы эти недостатки, сотрудничая со мной, как я делал в Индии, будучи корреспондентом в „Corriere della Sera“. Я совершил также поездки, которые поставили меня в ряд крупнейших путешественников. Я побывал и проводил исследования по всей России, Сибири, Маньчжурии, Монголии, на Северном Тибете, Китае, Корее, Японии, на Северо-Ледовитом океане, Беринговом море, Аляске, Канаде, США, на Тихом океане, в Индии, Индонезии, Персии, Месопотамии, Сирии, Палестине, Турции, на Балканах, не говоря уже о всей Европе.