Клайв Баркер - Явление тайны

Она печально вздохнула.

– Что-нибудь не так? – спросила Кэролайн.

– Да нет... просто жарко.

– Мы его знаем? – вступила в разговор Труди.

Прежде чем Джойс нашлась, что ответить, впереди между деревьями что-то блеснуло.

– Вода, – сказала она.

Кэролайн тоже увидела и сощурилась от блеска.

– И много, – согласилась она.

– Я и не знала, что здесь есть озеро, – заметила Джой поворачиваясь к Труди.

– Его и не было. Я его не видела.

– А теперь есть, – Кэролайн уже продиралась через кустарник, не позаботившись поискать тропинку. Своей весомой фигурой она проложила путь остальным.

– Похоже, нам все-таки удастся охладиться, – сказала Труди.

Это действительно было озеро, футов пятьдесят шириной. Его спокойную гладь портили торчащие из воды деревья и кусты.

– Затопило, – сказала Кэролайн. – Мы ведь в низине. Наверное, это после бури.

– Что-то много воды, – усомнилась Джойс. – Неужели, все это за одну ночь?

– Если нет, тогда откуда она? – резонно спросила Кэролайн.

– Какая разница? – вмешалась Труди. – Главное, что она прохладная.

Она вслед за Кэролайн подошла к краю воды. Земля под ногами стала влажной, грязь прилипала к босоножкам. Но вода оказалась в самом деле чистой и прозрачной. Она присела и набрала пригоршню воды, потом смочила лицо.

– Не советую, – предупредила Кэролайн. – Тут наверняка полно химикатов.

– Это же дождевая вода. Что может быть чище?

Кэролайн пожала плечами.

– Как знаешь.

– Интересно, здесь глубоко? – спросила Джойс.

– Можно поплавать?

– Похоже, что да, – заявила Кэролайн.

– Мы не узнаем, пока не попробуем, – и Труди стала входить в воду. Под ногами на дне она видела цветы и траву. Каждый шаг поднимал тучи грязи, но она зашла в воду до краешков шорт.

Вода была холодной. Труди покрылась гусиной кожей, но это было лучше, чем проклятый пот. Она оглянулась.

– Здорово! Я пойду.

– Прямо так? – удивилась Арлин.

– Да нет, – Труди вернулась к подругам, на ходу вытягивая блузку из шорт. От озера к ней приятно тянулись струи теплого воздуха. Под блузкой у нее ничего не было, и она чувствовала себя слегка неловко, даже перед подружками, но озеро манило слишком властно.

– Кто со мной? – спросила она, приблизившись к прочим.

– Я, – Джойс уже расстегивала шорты.

– Глубоко лучше не заходить. Кто знает, что там внизу?

– Трава, – беспечно отозвалась Джойс. Она села и стала снимать туфли.

Арлин ее энтузиазм не понравился.

– Не хочешь с нами? – спросила Труди.

– Нет, – холодно отозвалась Арлин.

– Боишься, тушь потечет? – довольно ехидно осведомилась Джойс.

– Никто ведь не увидит, – поспешила вмешаться Труди. – А ты, Кэролайн?

Та пожала плечами.

– Я не умею плавать.

– Там не так уж глубоко.

– Ты этого не знаешь, – напомнила Кэролайн. – Ты прошла всего несколько ярдов.

– Тогда держись возле берега. Там безопасно.

– Наверно, – согласилась Кэролайн без особой уверенности. Ее колебания явно были связаны с нежеланием выставлять себя напоказ.

– Труди права, – ободрила ее Джойс. – Никто нас не увидит.

Однако когда она снимала шорты, ей вдруг показалось, что за деревьями кто-то прячется, но что с того? Жизнь коротка, говорил проповедник. Нельзя упускать приятных минут. Она решительно освободилась от белья и вошла в воду.

Уильям Витт знал всех четверых. Фактически он знал по именам всех женщин города моложе сорока, и где они живут, и где окно их спальни; он не делился своими познаниями ни с кем из товарищей. Хотя, заглядывая в окна, он не видел там ничего необычного, но и обычное было достаточно интересно. А что здесь такого? Раз уж Бог наградил его глазами, он имеет право пользоваться ими. Это ведь не воровство, не убийство, не обман. Он просто смотрит, что в этом плохого?

Вот и теперь он притаился в кустах, в полудюжине ярдов от края воды и вдвое дальше от девушек, и смотрел, как они раздеваются. Его разочаровало, что Арлин Фаррел держится позади. Если бы он увидел ее голой, то уж этим бы похвастался обязательно. Она была первой красавицей Паломо-Гроув: стройной, светловолосой и длинноногой, как кинозвезда. Две другие, Труди Катц и Джойс Магуайр, были уже в воде, и он переключил все внимание на Кэролайн Хочкис, которая как раз снимала лифчик. У нее были большие розовые груди, от вида которых у него вдруг стало тесно в штанах. Она уже снимала шорты, но он продолжал смотреть на ее груди. Он никогда не понимал, почему парни постарше – ему было десять, – с таким трепетом относятся к нижней части тела. Ему гораздо больше нравилась грудь, такая же разная у разных девушек, как их глаза или нос. А что внизу – поток волос с дыркой посередине. Что они в этом находят?

Он смотрел, как Кэролайн вошла в воду, легонько взвизгнув от холода, и окунулась, отчего ее плоть затряслась, как желе.

– Иди сюда! Здесь так здорово! – позвала ее Труди.

Собрав всю свою храбрость, Кэролайн сделала несколько шагов.

И тут – Уильям с трудом поверил такой удаче – красавица Арлин сняла шляпу и начала расстегивать блузку. Он забыл остальных и уставился на нее. Когда он понял, что девушки собираются делать – до этого он почти час следовал за ними незамеченный, – его сердце забилось так, что он даже испугался. Теперь, от предвкушения вида грудей Арлин, трепет еще усилился. Ничто, даже страх смерти, не могло заставить его в этот миг отвести глаза. Он старался запомнить каждое движение, чтобы потом правдоподобнее описать все это сомневающимся.

Она раздевалась медленно. Можно было даже заподозрить, что она знала о присутствии публики и это было показательным выступлением. Ее грудь его разочаровала – совсем небольшая, с темными сосками, как у Джойс. Но общее впечатление было потрясающим. Он испытывал почти паническое чувство, его зубы стучали, как при гриппозном ознобе, лицо горело, внутренности, казалось, подступили к самому горлу. Позже Уильям расскажет своему психоаналитику, что в тот момент он впервые осознал, что умрет. Но это пришло позднее, а тогда, при виде обнаженного тела Арлин, он испытал лишь какой-то безотчетный ужас и пожалел, что пришел туда и стал подглядывать, и еще многие годы после того перед его глазами стояло видение Арлин Фаррел, входящей в воды этого странного озера.

И он понял, что умрет, совсем не в тот момент; может быть, он лишь подумал, почувствовал, что смерть не так горька, если в ней тебе сопутствует красота.

Вода озера приятно расслабляла. Здесь не было волн, как на море, прибой не бил в спину, и соль не щипала глаза. Это был бассейн, сооруженный здесь лишь для них четверых, идиллия, которой в тот день не было больше ни у кого в городе.