Игорь Денисов - Судья

— Не смей кричать на меня!

Нестеров побледнел. С размаху отвесил девочке хлесткую пощечину. «Ну и денек», только и подумал Павел.

— Ты как с отцом разговариваешь, тварь безродная?

— Ты мне не отец! — разрыдалась Инна. — Я не виновата! Ко мне приставал взрослый мужчина!

Нестеров мгновенно переменился в лице. Схватил Инну за плечи.

— Приставал? Кто? Он трогал тебя?

— Нет, — Инна, шмыгая носом, покачала головой. — Он стоит. Вон там.

Она повернулась и указала на Павла. Он увидел красное заплаканное личико.

Нестеров выпрямился. Их глаза встретились.

Чертыхаясь, Павел развернулся и побежал.

Он услышал, как с железным лязгом открываются ворота. Нестеров закричал:

— Держи его! Не дай уйти!

Задыхаясь, Павел бежал к городу, который почти растворился в пылающей тьме. Тьма корчилась, переливаясь всеми цветами радуги. «Вот как выглядит Смерть. Вот куда мы все уходим».

Настигая его, тяжело, по-собачьи дышал охранник.

— Стой, сука! — пролаял он. Прогремел выстрел. Павел не остановился и даже не дернулся — пуля летит быстрее звука. Если б в него попали, он бы уже ничего не услышал.

Тяжелое дыхание приближалось. Охранник уже дышал Павлу в затылок. Тьма, поглотившая улицу, закрыла горизонт. Павел видел, что она не совсем черная — скорее, серо-зеленая, блестящая, с мутными разводами.

Преследователь протянул руку, чтобы схватить Павла. Но лишь коснулся кончиками пальцев рубашки. Павел совершил последний рывок и прыгнул во тьму.

Оторвался от губ Инны, тяжело вдыхая воздух, как будто несколько минут пробыл под водой. Взглянул на застывшее лицо трупа.

— Что ж ты делаешь, девочка моя? — прохрипел он. — Я ж тебя спасти хочу!

Глубоко вдохнул и снова припал к ней губами.

Девочка стояла у зеркала в разорванном платьице, разглядывая синяки на лице. Впилась пальцами в нежную кожу щек, оттянула большими пальцами нижние веки. Показала самой себе язык.

Рассмеялась. Сделала хмурое лицо, имитируя дядю.

— «Где ты шлялась?» — грубым голосом. — «Я все психушки обзвонил. По потолку бегаю».

Девочка захихикала.

— Где-где? Да нигде! Надоел ты мне!

Напевая, она схватила расческу. Начала приводить в товарный вид золотистые волосы.

— Ах, разве я не хороша? Ла-ла-ла, ла-ла, ла-ла-ла…

В зеркале возникло бледное, взволнованное лицо Павла.

— Инна…

Инна выронила расческу. Приложив к лицу ладони, пронзительно закричала.

Павел подскочил к ней, запечатал рот ладонью, прижал к себе.

— Тихо ты, — прошипел он. — Я тебя не обижу.

Инна, мыча ему в ладонь, таращилась на Павла широко распахнутыми глазами. Вцепившись слабыми ручками в его крепкую мужскую руку, начала извиваться. Извернувшись, стукнула его каблучком по лодыжке. Павел заскрежетал зубами.

— Будешь драться, я сверну тебе шею. Поняла?

Инна замерла.

— Сейчас я тебя отпущу, и мы поговорим. Ладно?

— М-м, м-м-м, — промычала Инна, нервно кивая.

Павел отпустил ее.

— А-А-А! — завопила Инна. — ДЯДЯ, ОН ОПЯТЬ ЗД…

Павел схватил ее, зажал девочке рот.

— Хватит орать! Прекрати сейчас же, или я всыплю тебе ремня!

Девочка укусила его за палец.

Павел, зашипев от боли, схватился за руку.

Инна, забравшись на кровать, спрыгнула на пол с другой стороны. Теперь их разделяла кровать. Девочка, похожая на испуганную кошку, затравленно смотрела на Павла.

— Откуда ты взялся? — плачущим голосом. — Тебя должны были пристрелить!

— Не пристрелили, на твое счастье.

Павел шагнул к ней. Инна, схватив с тумбочки маникюрные ножницы, наставила их на Павла.

— Не подходи! Или я… не знаю даже, что сделаю!

— Не дури, — Павел протянул руку, медленно приближаясь. — Дай сюда.

На лице девочки отразилось отчаяние. Прикусив губу, она ткнула ножницами себе в ладонь. Поморщилась от боли. На ладони осталась красная отметина.

— Ладно-ладно, — Павел поднял руки. — Тихо. Я не буду тебя трогать. Видишь, я стою на месте? Положи ножницы.

— Чего тебе надо?

— Я хочу тебя спасти.

— От кого?

В углу спальни возникла черная фигура Судьи. Выронив ножницы, Инна схватилась за лицо и пронзительно закричала.

Судья шагнул к Инне, занося над головой молоток. Павел подскочил к Нему, скомкал Его как газету.

Открыл окно и выбросил черный комок на улицу.

— Что это было? — голос Инны дрожал.

— Убедилась? Он хочет тебя убить. Я спасу тебя, но ты должна мне помочь.

— Как?

— Для начала прекрати выть.

— Хорошо, — девочка кивнула.

— Ты должна бежать со мной.

— Что? Прямо сейчас? Я не могу в таком виде, — Инна оглядела разорванное платьице.

Павел шагнул к ней.

— Ты не понимаешь…

Оба замерли. Стены и потолок начали таять, как расплавленный воск. В воздухе между ними возникло черное пятно. Оно пульсировало, корчилось, переливаясь всеми цветами радуги.

— Что это? — прошептала Инна, пятясь в угол. — Убери его!

— Видишь? — Павел протянул руку. — Бежим. Немедленно!

Инна подала ему руку, и они направились к дверям. Павлу пришлось пригнуть голову, чтобы не задеть макушкой черное пятно.

Зеркало треснуло посередине. Оконное стекло взорвалось сотнями осколков. Кровать прогнулась, дерево затрещало, доски начали скручиваться, будто горящая в огне резина.

— Быстрее!

Они выскочили в коридор. Дверь захлопнулась за их спинами. Инна тяжело дышала.

— Что это было? Я чуть не описалась со страху.

— Вряд ли тебя можно упрекнуть в трусости. Как нам выйти отсюда? Так, чтобы не столкнуться с твоим дядей.

Инна задумалась. Взяла Павла за руку.

— Идем.

Они спустились по лестнице, прошли кухню. Люди в белых передниках бегали в чаду, шипело масло, все жарилось и парилось.

Инна провела его через кухню в небольшой прохладный коридорчик. Вдоль стен слева и справа — полки, заставленные консервами. В полумраке блестели банки с домашними соленьями.

— Сюда.

Инна повела Павла к лестнице в подвал.

Слева в стене отворилась дверь, дохнуло влажным жаром. Гудели машины. Павел догадался — прачечная. Женщина в униформе горничной сунула ему в руки стопку пахнущего отбеливателем цветного постельного белья.

— Отнесите это наверх, Нестерову, — и скрылась за дверью.

Из-за стопки белья Павел ничего не видел. Приходилось полагаться на маленькую девочку, которую нужно спасти, чтобы воскресить взрослую женщину, которой она, возможно, никогда не станет.

Они спустились в подвал, где располагалась бойлерная, и прошли к железной двери. Инна маленькими ручками попыталась сдвинуть тяжелый ржавый засов. Она дергала его на себя, но тот лишь со скрипом сдвинулся на пару сантиметров.

Инна остановилась, тяжело дыша. Светлые волосы пали ей на лоб.

— Не получается.

— Дай я.