Игорь Денисов - Судья

Морщась от омерзения, Баринов повернулся к Судье.

— Что Ты здесь устроил? Это же фарс! Чистой воды!

Судья поднял голову.

— Поверь Мне, когда-нибудь этот день войдет в учебники как величайший момент в истории человечества. Присутствующие здесь будут рассказывать о нем своим внукам, и наврут с три короба. Не смогут признаться, что стояли и смотрели, как творится насилие, и ничего не сделали. Они оправдают Меня, чтобы оправдать себя. И никто никогда не узнает правду.

— Безумие, — сказал Баринов, глядя на изуродованное лицо мертвеца.

Судья усмехнулся.

— Зато какова идея.

Он выступил вперед. Поднял руку.

— Хватит!

Парни в черных куртках повернули забрызганные кровью лица, глядя на своего Хозяина.

Баринов затаил дыхание.

Павел бесконечно долго смотрел на лицо возлюбленной. Где-то далеко, за стеной боли, пожаром охватившей все тело, прогрохотал гром.

Со стороны парка доносился шум толпы, крики. И одинокий голос, глухой, но твердый, полный удивительной мощи.

Для Павла голоса не имели значения. Все это сон. Ужасный кошмар, от которого он вот-вот очнется.

Инна была мертва. Остекленевшие глаза смотрели в небо. Павел впивался взглядом в ее лицо, надеясь увидеть хоть намек на чудо. В один миг ему показалось — девушка повела бровью. Он закричал от радости, но спустя секунду понял — обман зрения. Он увидел то, что хотел увидеть.

Павел заплакал от боли и обиды. Взрослый мужчина лил слезы, хлюпая носом, под суровым темным небом, стоя на коленях возле трупа юной девушки.

— Что же ты, — хрипел он, ткнувшись лицом в грудь Инны, залитую кровью. — Что же ты делаешь? Дыши!

В исступлении Павел начал бить Инну кулаком по груди, словно надеялся выбить из нее выдох.

Снова ветвистая молния ударила в землю, совсем близко. Воздух наполнился запахом электричества.

Павел выпрямился. Равнодушно взглянул на Инну. Безнадежная тоска заполнила грудь.

— Пошла ты, — звенящим от обиды голосом сказал Павел. — Сдохла, как бездомная собака.

Шатаясь, он поднялся, мутными глазами оглядел пустынную улицу, «вольво» с простреленным ветровым стеклом, пистолет на дороге. Левое колено пульсировало болью. Голова гудела. Футболка в бурых пятнах, в крови руки и лицо. Боже, да он стоит в луже алой крови с черными сгустками.

Дрожа от холода и усталости, Павел поднял с тротуара цветастый платок, который купил Инне несколько минут назад — кажется, с того момента, когда она с улыбкой кружилась перед ним, прошла целая вечность. Эти полчаса обрушились на Павла Покровского внезапно, как лавина в горах, и сломали всю его жизнь, разбили светлые надежды, разрушили счастье.

Павел видел двух подонков в забрызганном кровью салоне — один откинулся на сиденье, другой приклонил голову к рулевому колесу.

На глаза Павла вновь выступили слезы.

— Пошли вы, — пробормотал он дрожащим голосом.

Он побрел прочь, шатаясь. То и дело останавливался, чтобы прислониться к фонарному столбу. Дыхание давалось с трудом.

Павел не помнил, как долго брел вслепую, распугивая редких прохожих — бледный призрак в окровавленной футболке.

Вскоре Павлу снова пришлось остановиться — его три раза вырвало алой кровью.

Мучительные спазмы сжали внутренности.

Куда я иду? Может, скажет кто, а? Идти-то некуда.

Кто-то тронул его руку. Павел поднял мутные глаза. Женщина с усталым лицом, на котором отпечатались недостатки всех ее мужей, сочувственно смотрела на Павла.

— Вам плохо? — ее тихий голос омыл его израненную душу, как слезы дождя.

Павел улыбнулся, и женщина в страхе отступила — улыбка у него вышла кривая.

— Нет, — мрачно сказал он. — Мне прекрасно.

Оттолкнувшись от столба, Павел сделал несколько неровных шагов и упал на дорогу, под колеса автомобиля.

Взвизгнули тормоза, и машина, рыча, остановилась прямо у его головы. Воздух наполнился гарью раскаленных покрышек.

— Боже, как же мне везет, — прохрипел Павел, с трудом поднимаясь.

Из кабины выскочили Быстров и Чернухин. Оба с изумлением разглядывали пятна крови на футболке Павла.

— Покровский? — Быстров нахмурился. — Что с вами? Вы будто из ада выползли.

— Почти так, — сказал Павел с недоброй улыбкой, медленно приближаясь к капитану.

— Почему вы весь в…

Кулак Павла врезался в губы Быстрова. Голова капитана откинулась. Он отлетел к машине, хлопнувшись спиной о дверцу.

— Э… — сказал Чернухин, округляя глаза. — Ты че творишь, урод?

Дверцы «козла» распахнулись, из машины выскочили два молодца в форме.

— Это ему за Инну, — сказал Павел, потирая кулак.

В следующий миг он уже согнулся пополам, хватая ртом воздух: один из молодцев двинул ему под дых. Вдвоем они обрушили на Павла град ударов, повалили на землю и начали с остервенением бить ногами.

— Хватит! — послышался голос Быстрова. — Прекратите!

Павел поднялся. На губах застыла кривая улыбка. Из левой брови сочилась кровь. Капитан подошел к нему, утирая кровь с губы.

— Что произошло? Ты можешь сказать?

— Инна убита.

Быстров и Чернухин переглянулись.

— Когда? Кем? — спросил Чернухин.

Улыбка Павла пропала.

— Только что. У меня на глазах. Я оставил ее одну, отошел на минутку. Хотел цветов ей купить, — голос Павла дрогнул, глаза заблестели. — Рядом с ней остановилась машина. Инну застрелили из пистолета.

— Куда они поехали? — Быстров схватил его за руку. — Марка? Цвет машины? Номера? Ты запомнил хоть что…

— Я их убил, — Павел смотрел капитану в глаза. — Застрелил из пистолета.

Он издал нервный смешок.

— Жаль, что нельзя воскресить их и убить еще раз. Медленно.

— Соболезную.

Павел усмехнулся.

— Кто ж сомневался. Вы обещали мне, капитан. Вы обещали мне, что убережете ее. Так-то вы выполняете обещания?

Быстров молча смотрел ему в глаза. Павел продолжил, постепенно срываясь на крик:

— На что вы годны? В вашем городе творят все, что хотят! Где вас носит? Почему вас никогда нет, когда вы нужны?

Из его рта на лицо капитана брызнули капельки слюны. Но Быстров не отшатнулся, не отвернул лицо. В его глазах застыло сожаление.

— Беспомощные ублюдки, — сказал Павел. Потер виски — острая боль молнией пронзила череп.

— У вас шок, — сказал Быстров. — Вам нужно в больницу.

— Нет! — вскричал Павел. — Я вернусь к ней. Я хочу быть с ней!

— Кто это сделал? — перебил Быстров.

Павел отвел глаза.

— Баринов.

Быстров побледнел. Повернулся к Чернухину.

— Едем туда.

— Нужно ехать в парк.

— В парк? — Павел насторожился. Взгляд его начал проясняться. — Что там?

— Андрей Белкин взял людей в заложники. Уже есть жертвы.

— Конечно, конечно, езжайте туда, — Павел махнул рукой. Глаза снова опустели. — Разберитесь, остановите этого идиота. А я… побуду с ней.