Игорь Денисов - Судья

На месте глаз — две зияющие чернотой воронки, каждая из которых походила на развороченный анус.

Над телом жужжали мухи.

— Ну, что? — Точилин подошел к телу. — Этот?

Толя, не отрываясь от трупа, сказал сварливым голосом:

— Отойди, ты свет загораживаешь.

Точилин отошел. С веселой улыбкой подмигнул Быстрову.

— Чему улыбаешься?

— Вспомнил свою первую любовь.

Быстров закрыл рот.

— Похоже на того, — пробормотал Толя.

— Что? — спросил Точилин.

Эксперт прокашлялся.

— Это он. Все как на той квартире. Помнишь, где молодуху с женихом нашли?

— Дочь ветерана?

— Да. Которая своего папашу из квартиры выжила.

Толя достал из чемоданчика щипцы. Аккуратно подцепил что-то и сунул в пластиковый пакетик.

— Что там? — спросил Быстров. Толя, не оборачиваясь, протянул ему вещдок.

Быстров протянул руку, но Точилин подскочил и выхватил первым. Подошел к окну, поднял пакетик на свет. Быстров увидел, спина следователя дрогнула.

— Не может быть.

— Что там, Саша?

Быстров обошел труп, стараясь не наступить лужу крови.

Точилин показал ему вещдок. Быстров почувствовал легкое разочарование. Маленькая деревянная щепка. Даже не щепка, а крошка. В пакетике Быстров заметил маленькие частицы.

— Краска? — спросил он.

Точилин задумчиво смотрел на содержимое пакетика.

— Лак, я думаю. Им красят деревянные изделия.

Точилин, глядя на пакетик, бросил в сторону:

— Толя, что скажешь?

Тот, продолжая колдовать над трупом, отозвался:

— Что тут скажешь? Товарищ убит ударом тупого деревянного предмета. Непонятно, чем именно, но здорово смахивает на судейский молоток.

— Разве можно нанести такие травмы этой штуковиной? — спросил Быстров.

Толя пожевал губами.

— Можно, если он вдвое больше обычного размера.

— Где продаются судейские молотки? — спросил Точилин.

Толя пожал плечами.

— Где угодно. В магазинах сувениров, в Интернете.

Точилин повернулся к Быстрову.

— Все ясно? Шерсти магазины. Спрашивай, кто делал на заказ судейский молоток.

— Может, это ничего и не даст. Эту херовину можно и по объявлению купить.

— Да, — усмехнулся Точилин. — Причем, сдается мне, большинство судей в нашей стране получили молоток именно таким образом. Что ж. Теперь мы знаем, какое имя ему дать.

Следователь оглядел лица друзей.

— Мы будем звать его Судьей.

Повернулся к эксперту.

— Что именно послужило причиной смерти?

— Это тебе судебный медик скажет.

Точилин с улыбкой сообщил Быстрову:

— На юрфаке мы называли их судебными педиками.

Вновь посмотрел на вещдок.

— Что с тобой? — спросил Быстров.

Следователь не ответил.

Капитан подошел к эксперту. Из-за его спины он ничего не видел. То, как Толя обследовал тело, показалось Быстрову подозрительным. Эксперт, кажется, находился в растерянности.

— Что ты нашел?

Эксперт замер. Посмотрел на Быстрова снизу вверх странным взглядом.

— Иней. И немного льда на шее и подбородке.

— Откуда? — услышал Быстров собственный глухой голос. — Зачем?

— Чтобы не было больно, — сказал Точилин, поворачиваясь к ним. — Местная анестезия.

Быстров ощутил нестерпимое желание бежать прочь из этой воняющей трупом квартиры.

Он быстрым шагом направился к выходу.

— Ты куда?

Резкий голос Точилина заставил капитана вздрогнуть.

— Курить охота.

— Кури здесь. Из квартиры не выходи. Нечего народ привлекать.

Быстров кивнул.

— Я на кухню пойду.

Сидя на шатком стуле, он стряхивал пепел в хозяйскую пепельницу. Из залы слышались приглушенные голоса.

— Не пойму, — сказал Толя. — Зачем он им глаза выковыривает? Это здесь при чем?

— Я думаю, он близорукий. Косоглазый. Может, вообще слепой. Что скажешь насчет остального?

— Чудное дело, — с нервным смешком ответил Толя. — Он разлагается, но при этом холодный, как курица в морозилке. Он промерз изнутри, понимаешь?

Пауза.

— Саня, не молчи. Я вижу, ты опять что-то держишь на уме.

Снова молчание.

— Ты можешь посмеяться… я уже встречался с подобными убийствами.

Быстров почувствовал облегчение. Да, он тоже знал, и ждал, что следователь заговорит об этом первым.

«Сейчас он вспомнит убийство Нестерова».

Но Точилин заговорил о другом.

— Я уже встречался с ним. Кажется, лет шесть назад. В Новгороде.

— Что там произошло?

— Я сейчас не могу вспомнить точно. Что-то, связанное с сектой «Церковь Любви». Изнасилование, воскрешение, сатанизм…

— Саня, — осторожно сказал Толя. — Ты не бредишь?

— Не знаю. Убийцу мы так и не нашли. А теперь он снова появился. Мне нужно сунуться в архив. Володя!

Быстров раздавил сигарету и, странно улыбаясь, вернулся в комнату.

— Ну? — сказал он неестественно веселым тоном, потирая руки и поглядывая на труп. — Что теперь?

Толя открыл рот.

Скрипнула дверь, из соседней комнаты вышел измотанный Чернухин и двое помощников. В руках Чернухин держал протокол.

— Ну? — шепотом спросил Точилин. — Что там?

— Мать с дочкой, — шепотом ответил Чернухин. — Жена и дочь.

— Да, — сказал один из стоявших за ним. — Мать той, которая являлась дочерью тому, чьей женой являлась ее мать.

— Которая являлась женой того, чьей дочерью являлась дочь этой матери, — добавил второй.

— Так, — Точилин облизнул губы. — Кто мать, кто дочь, сколько их там и кто из них кто?

Двое помощников Чернухина переглянулись.

— Одна из них — дочь, — сказал один.

— А другая была женой и матерью до того, как убили ее мужа и отца ее дочери.

— И после того, как убили ее мужа, мать перестала быть женой и стала просто матерью дочери своего мужа.

— Вэ-вэ-вэ, — передразнил Точилин. — Шопенгауэры хреновы! Как они там?

— Держатся, — сказал Чернухин. — Но есть странности.

— Какие?

— Девочка. Даша. Она видела убийцу. Он разговаривал с ней.

— Что?

— Э, — Быстров положил ладонь ему на плечо. — Саня, ты чего? Остынь.

Точилин отпустил Чернухина. Тот отступил на два шага, оправляясь, и с легким испугом смотрел на следователя.

Точилин повернулся к капитану.

— Володя, вы с Толей остаетесь здесь.

«Ну спасибо», подумал Быстро, косясь на мертвеца. Пустые глазницы смотрели прямо на него. У Быстрова зачесались руки подойти к телу и закрыть это тошнотворное зрелище простыней. Хотя это вряд ли поможет — воображение простыней не накроешь.

— Так, — сказал Чернухин. — А мне что делать?

— Зови понятых.

— Опять я?

— Не опять, а снова. И чтоб не как в прошлый раз.

— А ты? — спросил Быстров у следователя.

Тот утер со лба пот. Притворно-спокойным голосом сказал:

— Я поговорю с девочкой.

Чернухин пошел по квартирам. Точилин повернулся к двери детской комнаты. Взялся за дверную ручку.