Игорь Денисов - Судья

На ее лице отразилась детская обида.

— Давай, попрекни куском хлеба. Что, в собственном доме уже и поесть нельзя? Только попробуй сказать, что я обжора! У меня хороший обмен. Мне можно.

Оба рассмеялись. Спустя секунду Инна, уронив ложку, уткнулась лицом в ладони. Ее трясло.

Изменившись в лице, Павел встал, обошел стол. Обнял Инну.

— Ну чего ты? Все хорошо, Инна. Не плачь.

Инна, обратив к нему несчастное лицо, схватила Павла за руку. Прошептала:

— Извини. Я такая дура. Я… я подумала — а вдруг ты меня бросишь?

— С какой стати?

— Ах, Паша, мне так страшно! Что, если нас убьют?

Павел поцеловал ее руку, сел напротив и рассказал о том, что с ним приключилось.

— Тебе больше нечего бояться, любимая. Быстров и Кирилл обеспечат нашу безопасность. Я обо всем позаботился.

— О, Павел, — Инна восхищенно взглянула на него. Павел, улыбнувшись, протянул над столом руку и сжал ее пальцы.

Он ощутил удар током. Что-то темное, непостижимое для него, но очень сильное, как ураган, ворвалось в сердце.

Увидев, как улыбка исчезает с лица Павла, Инна встревожилась:

— Что такое? Я что-то не так сказала?

— Нет, — Павел отвернулся. — Это у меня очередной заскок. Не обращай внимания.

Инна с тревогой смотрела, как он поднимается и уходит в гостиную.

Все утро Павел хмуро молчал, призраком бродя по роскошно обставленному особняку, подолгу стоял у окна, следя за улицей.

Инна.

Павел все понял. Он уже видел это у Кати.

Он с тревогой вспоминал собственное прошлое и прошлое Инны. О будущем и думать не хотел — оно представлялось ужасным.

В полдень Инне позвонил Баринов. С плохими новостями.

— Нас вызывают в областной суд. Начинается судебное расследование. Аудиторы нашли нарушения в бухгалтерских отчетах Вадима. Начинается большая чистка. Инна, мы можем лишиться всего!

Павел, стоя у окна, наблюдал, как Инна говорит по мобильному. Она стояла к нему спиной, но ее голос был удивительно спокоен:

— Валера, не паникуй. Что-нибудь придумаем. Мой адвокат много раз вытаскивал дядю. Когда ехать? Давай встретимся сегодня вечером у тебя и все обговорим.

На следующее утро Инна с Бариновым уехали, чтобы вместе выстоять в нелегкой битве.

Баринова восхитили достоинство и хладнокровие, с которым Инна держалась на допросе и закрытом слушании. Сам он, несмотря на весь свой опыт, жутко нервничал.

Повторное слушание отложили на месяц. Вдвоем они вышли из душного здания суда в свежесть солнечного дня.

— Кажется, первый раунд выдержали, — с улыбкой заметил Валерий Георгиевич. В уме он просчитывал, каким образом подставить Инну, чтобы самому выбраться чистеньким.

— Да, — Инна тронула его руку. — Я тебе очень благодарна. Без тебя я бы ни за что не справилась. Может быть…

Пошатнувшись, девушка облокотилась на Баринова.

— Что такое, Инночка? Тебе плохо?

— Нет, — ответила она, шумна дыша. — Голова кружится. Давай присядем.

— Это все чертов суд, — сказал Баринов, отводя Инну к скамейке. — Ужас, какая там духота.

Инна, спрятав лицо в ладонях, ждала, когда станет лучше. Баринов смотрел на голубей, которые клевали семечки на тротуаре, и, время от времени жуя губами, бормотал: «М-да. Дела-а…»

Инна встала. Баринов поднялся вслед за ней.

— Ну, тебе лучше?

— Да, — Инна слабо улыбнулась. — Спасибо тебе за все.

— Не за что, Инночка, не за что.

Павел встретил ее молчанием. Стоял, скрестив на груди руки, и сурово наблюдал, как Инна переодевается.

— Что ты уставился? У меня рога выросли?

— Сядь, Инна. Нам нужно поговорить.

— Ну? — раздраженно сказала Инна, садясь в кресло. — Чего ты хочешь?

Павел начал медленно мерить комнату шагами.

— С тобой что-то происходит. Ты изменилась.

Он выжидающе уставился на нее. Инна передернула плечами, но ничего не ответила.

— Ты что-то от меня скрываешь.

— Все что-то скрывают. Ты тоже передо мной не отчитываешься. Господи, да что ты смотришь на меня так, словно я умираю!

Он рухнул на диван, потер лоб. Мертвым голосом сказал:

— Ты беременна.

Инна минуту ошеломленно молчала.

— Что ты несешь? — чуть ли не вскричала она. — Сбрендил!

Павел поднял глаза. Его полный смятения взгляд заставил Инну умолкнуть.

— Вчера я взял тебя за руку. И понял все. Впрочем, я и так мог догадаться. У нас будет ребенок.

Инна вскочила, бледнея от ужаса.

— У нас? Ты сказал, у нас? Ты совсем рехнулся! — она начала ходить по комнате, вцепившись пальцами в волосы. — Это невозможно! Да я ненавижу детей!

— Этого тебе придется полюбить. И ты его полюбишь, — глаза Павла сверкнули. — Гарантирую.

Инна открыла рот, но не нашлась с ответом. Села, поставив локти на колени. Кулачками подперла подбородок. Лицо ее выражало безвольное отчаяние.

— Что же нам теперь делать?

Павел горько усмехнулся.

— То, что должны. Выбора нет.

Взгляд Инны стал задумчивым.

— Выбор есть, — бесцветным голосом сказала она.

Их взгляды встретились.

— Нет, — сказал Павел, играя желваками. — Исключено.

— Это не тебе решать, — ответила Инна, с трудом выдерживая его взгляд.

— Он наполовину мой.

— Ах, господи, да откуда тебе знать? Может быть, это ребенок Ильи!

Лицо Павла окаменело.

— Вот как? А может, и не его? Может, ты еще с кем-то путалась?

— Ой, милый, — с фальшивой улыбкой сказала Инна. — Я уже не помню. Все возможно.

В следующий миг Павел уже стоял рядом с ней. Его кулак врезался в ее левую скулу. Инна услышала, как что-то звонко разбилось у нее в голове. Мозг наполнился горячей болью.

Сквозь алый туман она услышала неуверенный голос Павла:

— Сама виновата. Ты меня вынудила.

— Подонок, — сквозь слезы сказала Инна, держась за щеку. — Тупой урод! Все вы одинаковы.

— Проклятье! — Павел провел рукой по волосам, прошелся по комнате. — Когда же все это кончится! Инна, выслушай меня. Не делай этого. Ты не имеешь права. Это грех.

Инна вымученно рассмеялась. В ее смехе звучало отчаяние.

— Грех? О, как мне страшно! Да не убить его — вот грех. Забыл, кто мы?

Павел помолчал. Опустив голову, глухим голосом сказал:

— Не делай этого. Прошу тебя.

Инна, повернув голову, пристально посмотрела на него. Расхохоталась.

— Я поняла! Поняла! Как я не догадалась? Ты уже убил одного ребенка, и теперь хочешь все исправить. За мой счет! Ты с самого начала все подстроил. Ты выбрал меня, чтобы замолить грешки. Только ты просчитался.

Инна подошла к нему, лицо исказилось ненавистью.

— Я не хочу от тебя ребенка, Павел. Слышишь? Не хочу! От кого угодно, только не от тебя!

Плача, Инна, взбежала по лестнице. Спустя секунду Павел услышал, хлопнула дверь спальни.

За окном ревел ветер. Закрыв глаза, Павел уткнулся лицом в стену. В виски толчками билась кровь.