Рэйчел Кейн - Горькая кровь

Полиция отказалась включать порчу винтажной одежды Евы как отдельный акт вандализма. Они также разыграли из себя идиотов, будто не знали, кем был Пенифитер, или даже что вампиры вообще существуют, хотя оба мужчины носили браслеты защиты у всех на виду. Типично. Когда-то Клэр могла назвать кое-каких детективов полиции Морганвилля, у которых была репутация беспристрастных… но сейчас никого из них уже не было. Ричард Моррелл был шерифом полиции, прежде чем стать мэром, и он был справедливым, Ханна была прекрасна в той же роли, но теперь Ричард умер, а Ханна беспомощна, чтобы что-то предпринять.

Сделано по приказу Основателя. Это говорило… о многом, на самом деле. Это означало, что любая претензия от них четверых приводила к официальной отмене безопасности в Морганвилле.

Клэр осталась с Евой на столько, на сколько могла, но ей нужно было на занятия, ее средний балл итак был под угрозой; она схватила свою сумку с книгами, быстро поцеловала Шейна и бегом помчалась в Техасский Университет Прерий. Ничего не должно было произойти в течение дня, по крайней мере в вампирском квартале. Утро уже прилично вышло из-за горизонта, и ей нужно было совершить свою привычную остановку, чтобы выпить кофе и осилить последние сотню ярдов пробежки, чтобы приступить к своему научному заданию, вверх по лестнице и вниз по длинному, безликому коридору к классу с небольшой исследовательской группой. Сегодня была термодинамика, предмет, который ей обычно нравился, но сегодня она была не в настроении для теории.

В основном это был день прикладных наук — например, какое количество топлива нужно, чтобы сжечь дом. Клэр проскользнула на свое место в классе, заработав неодобрительный взгляд от профессора Карлайла, который не сделал паузу в своей вступительной речи.

Пенифитер был тем, кто напал на них, но это не значит, что он действовал в одиночку, он мог бы бросить бутылки с зажигательной смесью в переднюю часть дома, а затем запрыгнуть на крышу, чтобы дождаться их выхода сзади, но, так или иначе, подумала Клэр, это было еще не все. Кто-то был спереди, а вот Пенифитер ждал конкретно Еву. И хотя приносило небольшое облегчение, что она не была главной целью, но все же было тревожно. Ева не была беспомощной, но почему-то была наиболее уязвимой. Возможно это из-за того, что Клэр отчаянно хотела, чтобы для Майкла и Евы все наконец-то разрешилось, и чтобы город прекратил их ненавидеть, и…

— Дэнверс?

Она подняла взгляд от ее нераскрытого учебника; она даже не помнила, как вынула его из сумки. Потеряла счет времени, догадалась она, а сейчас профессор Карлайл — серьезный пожилой человек с коротко стриженными седыми волосами и глазами цвета стали — смотрел на нее с недовольным выражением, явно чего-то ожидая.

— Извините? — сказала она тупо.

— Пожалуйста, решите уравнение для объектов на доске.

Она сосредоточила взгляд позади него. На доске он написал "Гармонический Осциллятор Функции Секционирования".

— На доске?

— Если хотите, можете выполнить его в замысловатом танце.

Послышался шуршащий смех и ухмылки от десяти других студентов, большинство из которых были кандидатами в учителя; они были, по крайней мере, на пять лет старше, чем она, каждый из них, и она не пользовалась популярностью.

Даже здесь никто не любил всезнаек.

Клэр неохотно поднялась из-за стола, подошла к доске, и написала zHO = 1/(1-e-a/T).

— Откуда? — спросил он без всякого удовлетворения.

Клэр послушно записала откуда a=hv/k.

Карлайл молча посмотрел на нее, потом кивнул. Очевидно, он должен был заставить ее чувствовать себя неуверенно. Но не стал. Она знала, что была права; она знала, что он должен принять это, и она ждала, что так и произойдет. Когда он подал ей сигнал, она положила мел и вернулась к столу.

Но Карлайл с ней еще не закончил.

— Так как Вы так хорошо справились с этим, Дэнверс, почему бы Вам не рассчитать следующее для меня? — и он написал на доске еще одно уравнение: Kp=Pb/Pa-[B]/[A]. — Что произойдет, если "Т" является бесконечно большим?

"Т" полностью отсутствовало в уравнении, но это не имело значения. "Т" было подразумеваемой переменной, но это вводило в заблуждение. Это был вопрос с подвохом, и Клэр увидела, как многие другие открывают свои книги и начинают листать, но она не беспокоилась. Она встретилась взглядом с Карлайлом, и сказала:

— "К" равна двум.

— Ваши рассуждения?

— Если "Т" бесконечно большая, все состояния равны по энергии и занятости. Таким образом, есть два разных состояния в "В" как "А". На самом деле это не расчеты. Это просто логическое упражнение.

Ей легко давалась передовая термодинамика, это помогало ей понять хоть что-то из того, благодаря чему Мирнин добился создания системы порталов в Морганвилле… Они были дверными проемами, которые деформировали пространство, и она знала, что должно быть какое-то объяснение в физике, но до сих пор она находила лишь отдельные фрагменты то здесь, то там. Термодинамика является необходимым компонентом, потому что энергия, происходящая при переходе, должна была куда-то деваться. Она просто не понимала куда.

Карлайл поднял брови и тонко ей улыбнулся.

— Кто-то съел свой завтрак сегодня утром, — сказал он и сфокусировался на другом несчастном студенте. — Грэгори. Объясни мне расчеты при "Т" равной нулю.

— Эээ… — Грэгори перелистывал страницы, а Карлайл терпеливо ждал, пока тот найдет ответ. Это было невероятно очевидно, но Клэр прикусила язык.

У Грэгори заняло четыре мучительные минуты признать свое поражение. Карлайл опросил еще троих студентов, а затем, наконец, со вздохом повернулся к Клэр.

— Вперед, — сказала он, теперь явно раздраженный.

— Если нет никакого "Т", то нет и "В", — сказала она. — Так что будет ноль.

— Спасибо. — Карлайл посмотрел на остальных в классе. — Я оплакиваю техническое состояние, на самом деле, если это лучшее, что вы можете сделать с чем-то столь очевидным. Дэнверс получает бонус. Грэгори, Шендалл, Шейфер, Рид, у вас минус пол оценки на викторине. Если хотите решить экстра-кредитное уравнение, подойдите ко мне позже. Теперь. Глава шесть, остаточная энтропия несовершенных кристаллов…

Это печально, подумала Клэр, что даже когда она получила высокую оценку и непристойные взгляды от других учеников, она все еще чувствовала скуку и сомнение. Она хотела иметь возможность поговорить с Мирнином какое-то время. Мирнин всегда был непредсказуемым, а это было интересно. Правда иногда возникала проблема, как остаться в живых, но все же; он никогда не был скучным. Ей также не приходилось сидеть с невероятно лишними (и неправильными) объяснениями других студентов, когда она находилась в лаборатории Мирнина. Если бы у него когда-либо были бы помощники настолько глупые, он бы съел их.