Сергей Дубянский - История болезни (сборник)

– Мам, я, правда, больше не буду… – кроме этой убогой фразы, ничего ей в голову так и не пришло.

– Надеюсь, – мать, как ни в чем ни бывало, разделась, разулась и направилась в ванную.

– Мам, я, честно, хотела приколоться! Ну, чтоб Наташка подергалась! Потом я б вернула!..

– Даш, – мать вытерла мокрые руки, – начнем с того, что если ты без спроса взяла чужую вещь, это уже квалифицируется, как кража. Собиралась ты ее вернуть или нет, суду неизвестно. По факту, например, ты принесла ее домой, и она преспокойно лежала в твоем рюкзаке. Во-вторых, что это за «прикол», если ты даже с друзьями им не поделилась? Наоборот, когда все искали планшет, врала, что ничего не видела, а потом врала мне, что не брала его. Согласись, это похоже совсем на другую версию.

– Согласна, – Даша вздохнула.

– А тогда какие вопросы? – мать открыла шкаф и из пяти висевших там ремней, выбрала тот, который обычно надевала с зеленой юбкой, – идем.

– Ну, мамочка!.. – прильнув к ее груди, Даша захныкала, – я никогда-никогда не буду! Честно!.. Ну, прости, пожалуйста!..

– А я разве говорила, что не прощу? – удивилась мать, – прощу, конечно. Но чтоб все сегодняшние слова до завтра не вылетели из твоей головы, ты должна быть наказана. Безнаказанность, Даш, ведет к кажущейся вседозволенности, а это скользкая дорожка, – она завела дочь в спальню, – раздевайся.

У Даши осталась последняя, призрачная надежда – возможно, если беспрекословно слушаться, то мать все-таки пожалеет ее; пусть не совсем – теперь это было понятно, но побьет как-нибудь несильно. Поэтому она молча сняла джинсы; как всегда аккуратно сложила их.

– Ложись.

Даша легла на живот, и почувствовала, как холодные руки аккуратно стягивают с нее трусики.

– Мамочка, не надо!.. Я буду хорошей!..

– Никто и не говорит, что сейчас ты плохая. Ты очень славная девочка, – положив трусики рядом с джинсами, мать намотала на руку ремень, оставив лишь нетерпеливо подрагивавший язык, – а наказана ты за конкретный поступок.

И тут Даше будто плеснули на ягодицы кипятком.

– Больно же! – она инстинктивно вскочила на колени.

– Ну-ка ложись! – мать подняла ремень.

Деваться было некуда, и вытерев кулачком слезы, Даша легла. «Кипяток» стал плескаться по ягодицам, с каждым разом делаясь все горячее. Даша вздрагивала, зарывшись лицом в мокрую подушку, но тут позвонили в дверь.

…Блин! – внутри у Даши все оборвалось, – неужто эта тварь обманула и приперлась-таки?.. Не надо было ее жалеть…

Мать вышла, прикрыв за собой дверь, но возникший в коридоре голос, неожиданно оказался взрослым.

– Оль, а ты чего это расхаживаешь во все оружие?

Даже не видя гостью, Даша узнала Веру Васильевну, мать Ритки Хохловой. Жили Хохловы в соседнем доме, но с матерью она случайно познакомилась в налоговой инспекции. Вера Васильевна тоже работала бухгалтером; только, в отличие от матери, закончила какие-то ускоренные курсы, поэтому часто забегала за консультацией к профессионалу. Даше она не нравилась, но сейчас ее визит был просто счастьем!

– Что, Дашку воспитываешь? Тоже курит, небось?

– Да нет…

Но договорить матери Вера Васильевна не дала:

– А моя, представь, начала. Врала – мол, это подружки, а я только рядом стою… Месяц нас за нос водила, паршивка, пока я сама ее не застукала! Муж у меня вообще никогда не курил. Прикинь, он дальнобойщик, так даже напарника взял самого молодого, но, чтоб только некурящего. Вечером Ритка пришла; опять, значит, про подружек, а отец ей юбку задрал да как выпорол ремнем! Ей-богу, думала, на попе синяки останутся…

Даша на секунду забыла о собственных бедах и застыла с округлившимися глазами – она и представить не могла, что так можно наказывать почти взрослую девушку, самую красивую в школе; да еще за какое-то паршивое курение!

А Вера Васильевна тараторила без остановки:

– …и что ты думаешь? Сначала Ритка, конечно, психанула – целую неделю дулась, не разговаривала с нами, даже из дома собиралась уходить, но потом поняла, засранка, что тогда ей одна дорога – на панель, и никакой университет ей не светит. В итоге, Оль, слушается, как миленькая, и, насчет курева – тьфу, тьфу, тьфу. Может, конечно, маскироваться лучше стала, но вряд ли. Я к чему говорю – правильно ты все делаешь. Если моей, здоровой дуре, на пользу пошло, то твою-то только драть и надо – возраст у них такой, что слов не понимают…

– Вер, – мать воспользовалась секундной паузой, – а ты чего, собственно, пришла-то?

– Ой, Оль, я ж все о наболевшем! А пришла – отчет, вот, не могу свести. Глянь, пожалуйста, если не трудно. В принципе, это не срочно, но лучше б до конца недели.

– Завтра гляну. Там твои отчеты – три цифры.

– Оль, спасибо! Ты меня так всегда выручаешь! Следующий раз обязательно с шампанским приду.

Даша чувствовала, что, по мере приближения прощания, ее стало трясти, ведь если сопоставить курение с воровством, то ее сейчас ожидает такое, что представить страшно!

Хлопнула дверь, и мать вернулась в спальню.

– Слышала? Так что, мотай на ус. Это вы возвели Ритку в ранг «невозможной звезды»; ну, а она, естественно, и вознеслась до небес – кто ж откажется быть небожителем? Но всегда надо знать край, чтоб не падать больно. Ритка ваша, похоже, края не знает; а теперь ее спустили на землю, на ее законное место, и сразу она стала слушаться, курить бросила. Так часто бывает по жизни – тебе, например, кажется, что ты достиг заоблачных высот, в том же бизнесе, и можно плевать на налоговую, санитарных врачей, пожарников, а они приходят и враз ставят тебя на место, из миллионера делая нищим, – подойдя ближе, мать остановилась, – кстати, ты-то курить еще не надумала?

– Не, мам, – Даша решилась поднять голову, – у нас девчонки балуются, но мне даже сам дым не нравится.

– Это радует. Тогда вернемся к твоему поступку.

Даша напряглась; несчастная попа и так горела, поэтому она уже ненавидела и Горохову, и планшет, и себя за то, что просто взяла его в руки, но мать вдруг присела рядом.

– Ну как, прочувствовала, что бывает с девочками, которые не думают головой и потому творят глупости? Надеюсь, одного раза хватит и больше пороть тебя не придется.

– Прочувствовала, – Даша робко улыбнулась, не веря, что все так внезапно закончилось.

– А взрослых, за подобные вещи сажают в тюрьму. Но, если включать мозги, которые, кстати, у тебя совсем неплохие, то возникнет масса схем, по которым можно получать большие деньги, серьезно не нарушая закон. Это, Дашуль, называется, бизнес. Вот и прикинь, что лучше.

– Я уже прикинула, мам…

– Тогда одевайся, – мать собрала одежду и бросила на диван, – ты уроки сделала?

– Да! – Даша поспешно оделась.

– А то б! – засмеялась мать, убирая ремень в шкаф, – еще б ты уроки не сделала! Ужинать будешь?