Энн Райс - Мумия

– Божественная Аида! – запела Клеопатра, тронулась с места и помчалась вперед.

– Ты попросил нас о помощи, – сказала Джулия. – Ты попросил у нас прощения. А теперь я хочу, чтобы ты выслушал меня.

– Да, я слушаю, – с искренней готовностью отозвался Рамзес. Однако он был явно удивлен. – Джулия, это… она. Без сомнения.

– Да, это ее тело, – ответила Джулия. – Оно принадлежит ей. Но разве существо, которое живет в этом теле сейчас, – это она? Нет. Это не та женщина, которую ты когда-то любил. Эта женщина, кем бы она ни была, не понимает, что происходит с ее телом.

– Джулия, она узнала меня! Она меня знает!

– Рамзес, мозг, находившийся в этом теле, знал тебя. Но подумай сам, что ты говоришь. Подумай о сути. Ведь душа – это все, Рамзес. Наш интеллект или наша душа, если хочешь, не живет во плоти, не спит в теле, пока оно веками разлагается. Душа или претерпевает изменения, или отказывается существовать вовсе. Душа Клеопатры, которую ты любил, покинула ее тело в тот же день, когда она умерла.

Рамзес смотрел на нее, пытаясь понять.

– Сир, мне кажется, в этом есть смысл, – сказал Самир. Он тоже был растерян. – Граф говорит, она знает, кто она такая.

– Она знает, кем она должна была бы быть, – возразила Джулия. – Клетки существуют, они возродились к жизни, и вполне может быть, что в них закодирована часть ее памяти. Но это существо всего лишь чудовищное подобие твоей умершей возлюбленной. Чем же еще может оно быть?

– Наверное, так оно и есть, – пробормотал Самир. – Если вы сделаете то, что предлагает граф, если вы дадите ей еще больше снадобья, вы можете оживить… демона.

– Это выше моего понимания, – признался Рамзес. – Это Клеопатра!

Джулия покачала головой:

– Рамзес, мой отец умер всего два месяца назад. Его тело не подвергалось вскрытию. На него могли подействовать только волшебная египетская жара и сухие ветры пустыни. Оно лежит в целости и сохранности в склепе, здесь, в Египте. Неужели ты думаешь, что, если бы у меня был этот эликсир, я пошла бы в склеп и подняла отца из мертвых?

– Господи, – прошептал Самир.

– Нет! – сказала Джулия. – Потому что оживший мертвец не будет моим отцом. Связь уже была роковым образом нарушена. Пробудился бы двойник моего отца. Двойник, который вполне мог бы знать все, что знал мой отец. Но он не был бы моим отцом. И он не знал бы, что вытворяет здесь его двойник. И та, которую ты вернул к жизни, всего лишь двойник. Твоей Клеопатры, твоей умершей возлюбленной нет на земле.

Рамзес молчал. Казалось, его потрясло то, что он услы­шал. Он посмотрел на Самира.

– Какая религия, сир, гласит, что душа остается в истлевшем теле? Такого не было и в религии наших предков. О подобном нет речи ни в одной религии мира.

– Ты на самом деле бессмертен, любимый, – сказала Джулия. – Но Клеопатра была мертва двадцать столетий.

Она по-прежнему мертва. Существо, которое ты оживил, надо уничтожить.

– Нет, простите, Майлз, но моего отца здесь нет. Да, хорошо. Немедленно.

Алекс повесил трубку. Эллиот наблюдал за ним, сидя за письменным столом в углу своего номера.

– Спасибо, Алекс. Ложь иногда бывает спасительной необходимостью. Какой-нибудь умник должен был бы написать учебник вежливого вранья. Изложить в нем основные принципы, оправдывающие спасительную ложь.

– Отец, я не позволю тебе выйти отсюда одному.

Эллиот вернулся к прерванному занятию. Ванна и короткий отдых восстановили его силы, хотя хорошенько поспать ему так и не удалось. Добрый час он размышлял о том, что ему следует теперь сделать, и он принял решение, хотя мало верил, что его план сработает. И все-таки элик­сир стоил того. Если бы только Самир нашел Рамзеса! Все в поведении этого человека указывало на то, что он знал, где находится царь.

Эллиот запечатал последние три конверта, на которых только что написал адреса, и снова обратился к сыну.

– Ты сделаешь все в точности так, как я велел, – строго сказал Эллиот. – Если я не вернусь к полудню завтрашнего дня, отправишь эти письма твоей матери и Рэндольфу. И как можно быстрее уедешь из Каира. А теперь подай мне трость и плащ. С темнотой в этом городе становится чертовски холодно.

Уолтер немедленно подал трость. Плащ свисал с его руки. Он накинул плащ на плечи Эллиота и аккуратно застегнул.

– Отец! – взмолился Алекс. – Во имя любви…

– До свидания, Алекс. Запомни: ты нужен Джулии. Ты должен оставаться здесь.

– Сир, уже пробило шесть часов, – напомнил Самир. – Мне нужно показать вам, как найти этот клуб.

– Я сам найду, Самир, – ответил Рамзес. – Возвращайтесь в отель. Я должен своими глазами увидеть… положение вещей. Как только смогу, пошлю вам весточку.

– Нет, – сказала Джулия. – Позволь мне пойти с тобой.

– И не думай. Это слишком опасно. К тому же я хочу увидеть ее с глазу на глаз.

– Я не оставлю тебя, – настаивала Джулия.

– Нам нужно вернуться, – сказал ей Самир. – Нельзя допустить, чтобы и нас начали разыскивать.

Рамзес медленно поднялся. Он отвернулся от мигающего пламени свечи, которая была единственным источником света в этой темной комнате, и поднял руки вверх, словно молился. В этой молитвенной позе он стал похож на правоверного мусульманина из мечети. В его глазах мерцали крошечные отблески пламени.

– Джулия, – произнес он, глубоко вздохнув, – если ты сейчас поедешь в Англию, ты еще сможешь вернуться к прежней жизни.

– Ты обижаешь меня, Рамзес! – воскликнула она. – Ты причиняешь мне боль. Ты любишь ее? Ты любишь это существо, поднявшееся из могилы?

Она не хотела говорить это вслух. Замолчала, окончательно расстроившись, и отвернулась.

– Я знаю, что я люблю тебя, Джулия Стратфорд, – прошептал он. – Я полюбил тебя с первого взгляда. Ради твоего спасения я пожертвовал своей тайной. И сейчас я хочу, чтобы ты любила меня.

– Тогда не говори мне, что я должна уехать, – проговорила Джулия прерывающимся голосом. – Рамзес, если я больше не увижу тебя, моя жизнь будет кончена.

– Клянусь, мы еще увидимся. – Он обнял ее. – Любовь моя, отважная моя, – шептал он, лаская ее. – Вы так нужны мне – вы оба! Я не могу выразить это словами.

– Пусть древние боги охраняют вас, сир, – прошептал Самир. – Мы будем считать минуты в ожидании весточки от вас.

В кабинете Уинтропа горела одна настольная лампа. Майлз изучал донесение. Рядом в ожидании дальнейших Указаний стоял молодой чиновник.

– И его голова была пробита, вы говорите?

– И сломана шея. Как у служанки в музее. И у него украли все деньги. Правда, паспорт не взяли – он валялся рядом в луже.

– Усильте наблюдение за отелем. И немедленно доставьте сюда графа Рутерфорда. Наплевать на то, что говорит его сын. Мы знаем, что он в отеле. Мы видели, как он входил.