Джей Стрит - Исчезновение

Стюарт отрицательно покачал головой:

— Я не знаю ни о каких бомбах.

Пит потер кулак.

— Скажи-ка нам, что ты собирался делать со всем тем порохом, который мы обнаружили в твоем подвале? И как насчет шашек, взрывателей и часовых механизмов?

Стюарт слегка покраснел.

— Вы не имели право обыскивать дом моей матери. Вы вообще не имели никакого права копаться в моих вещах.

Пит выдохнул табачный дым ему в лицо и засмеялся.

Отворилась дверь, и на пороге возник капитан Уилсон. Секунд десять он пристально рассматривал Стюарта, а затем повернулся к нам:

— Несколько минут назад О’Брайен умер.

Пит снова примкнул Стюарта наручниками к трубе, и мы вышли в коридор.

— Где Айлин? — спросил он. — В госпитале?

Уилсон покачал головой:

— Ей там нечего было делать. С час назад я отправил ее домой.

Он виновато улыбнулся:

— Вам надо сообщить ей об этом.

Мы направились к лифту.

— Ребята из лаборатории подбили предварительные итоги. На этот раз бомба была намного мощнее. Они считают, что в ней было использовано не менее трех шашек.

Пит пробурчал:

— Видно, Стюарт устал от того, что его штучки срабатывают, не убивая никого.

Уилсон нажал кнопку вызова лифта.

— И ещё. Это не устройство замедленного действия. Бомба была сконструирована так, что взрывалась, когда кто-нибудь поднимал коробку.

Айлин О’Брайен открыла дверь своего дома, построенного в фермерском стиле. Выражение ее лица было спокойным. Она изучающе посмотрела на нас и тихо сцросила:

— Все кончено, да? Джерри мертв?

Я кивнул.

Она повернулась и пошла. Мы с Питом закрыли дверь и проследовали за ней.

Какое-то время мы стоял и, наблюдая, как она молча смотрит в окно, потом Пит кашлянул.

— Может, нам лучше уйти, Фред?

Айлин обернулась:

— Нет. Я не хочу оставаться одна сейчас. Мне будет легче, если кто-нибудь будет рядом. — Она слабо улыбнулась. — Я знаю, что вам тоже тяжело. Вы были ближайшими друзьями Джерри.

Пит помял края шляпы.

— Хорошо хоть, мы взяли парня, который утворил это.

Айлин нагнулась над серебряной сигаретницей на коктейльном столике.

— Он сознался?

— Куда ему деваться? — сказал я. — Уж мы позаботимся об этом.

Айлин села на кушетку.

— Что он собой представляет?

Я пожал плечами:

— Не знаю. Я не его лечащий психиатр.

— Он слабоволен, — сказал Пит, — но ему нравится чувствовать себя значительным. И еще его привлекает сама мысль о том, что напуган целый город.

Айлин посидела в раздумье, потом попросила Пита:

— Принеси нам что-нибудь выпить, Пит. Мне это сейчас необходимо.

Мой напарник удалился на кухню.

— Мы взяли того, кого нужно, Айлин, — вполголоса проговорил я. — У нас есть все для доказательства его вины.

Она слегка улыбнулась.

— Повезло?

— Да Немного.

Вернулся Пит с напитками для меня и Айлин. Себе он открыл бутылку пива.

— Пива в холодильнике не было, поэтому я спустился в подвал и взял из ящика Я правильно сделал, Айлин? Джерри всегда предлагал мне так делать, если в холодильнике было пусто.

Он осторожно налил себе пива.

— Мне кажется, Джерри по-настоящему любил свою работу. Я имею в виду работу с бомбами.

Айлин посмотрела на него:

— Да, наверно.

— Пока я ходил за пивом, я заметил, что он устроил что-то вроде мастерской внизу. Похоже, он много возился на дому с этими бомбами. — Пит улыбнулся. — Ты не боялась, что он мог однажды взорвать весь дом?

Айлин отрицательно покачала головой:

— Он никогда не приносил домой порох или динамит. Он только изучал механику бомб.

Мы с Питом побыли у Айлин еще с полчаса и распрощались.

Пит сел за руль нашей машины и включил зажигание.

— Они давно были женаты, Фред?

— Два года. Ты это знаешь не хуже меня.

Он кивнул.

— Ты никогда не задумывался, что большую часть времени видишь людей только тогда, когда на них надето праздничное платье? Никогда не знаешь, что на них надето, когда тебя нет рядом.

— Они ладили друг с другом, — ответил я. — Если бы было наоборот, они всегда могли развестись.

Пит влился в поток на Восьмой улице.

— Там в подвале валяются груды всевозможных схем.

Он остановился у светофора.

— Ужасно все это, Фред. Но, по крайней мере, О’Брайен был практичным человеком. Он как-то говорил мне, что застрахован под завязку. Вроде тысяч на пятнадцать.

Я выбросил сигарету в окно.

— Давай побыстрее вернемся, пока Стюарт не встретился с адвокатом.

Стюарт располагал временем подумать, но, видно, мысли его не были чересчур радостными. Он вздрогнул, когда мы с Питом вошли в комнату.

Пит снял свой пиджак и повесил его на спинку стула. — Ну, Стюарт, вот и я. Ты вспомнил меня? Стюарт резко дернул головой:

— Я повторяю, что ничего не знаю обо всех этих взрывах.

Пит вплотную приблизил свое лицо к лицу Стюарта:

— У тебя никогда не выходило ничего крупного прежде. Так, несколько увечных. Сейчас ты стал большой птицей. Все будут читать о тебе в газетах.

В глазах Стюарта что-то промелькнуло.

— Мистер Стюарт, — вкрадчиво сказал я. — Все, что мы добиваемся от вас — это простого заявления. А после можете разговаривать с репортерами, если пожелаете. Я уверен, что вы не сойдете с первых полос в течение многих месяцев.

Он облизнул губы.

— Нет, — выдавил он, наконец, из себя. — Мне нечего вам сообщить.

— Мистер Стюарт, — терпеливо продолжил я. — Мы же не выдергивали вас из толпы наугад. Мы и раньше видели вас. Например, возле книжного киоска на прошлой неделе.

Пит три-четыре раза легонько похлопал его по плечу.

— Ты убийца полисменов, малыш. Прими это к сведению и перестань брыкаться.

— Мистер Стюарт, — вмешался я. — Мы здесь не для того, чтобы судить вас. Возможно, вы имели повод для обиды. Так это или нет?

Он почти заговорил, но… Что-то удержало его.

Пит прервал затянувшееся молчание:

— Ты знаешь, что тебя ждет, Стюарт? Ты знаешь, как поступают с убийцами в нашем штате?

Лицо Стюарта побелело.

Я стал там, где он не мог видеть меня, посмотрел на Пита и предупреждающе покачал головой.

— Мистер Стюарт, — мягко сказал я. — Нет никакой опасности, что вы попадете на электрический стул. Это совершенно ясно. У вас есть определенные психические отклонения, и судебные власти штата обязаны признать вас больным. Самое худшее, что может произойти, — вы проведете несколько лет в лечебном заведении.

Мы дали Стюарту целую минуту на размышление, но он упрямо помотал головой:

— Нет. Я отказываюсь что-либо говорить.

Пит подошел и, схватив Стюарта за рубашку, с силой влепил ему затрещину. Он только так и мог работать.

— Ну, Пит, — пожурил я его. — Ты же знаешь, что нам нельзя позволять себе ничего подобного.