Тим Каррэн - Подземелье

Ничего не поделаешь, это было у него в крови.

Его отец, дед Бойда, работал на этой самой шахте еще во времена карбидных фонарей. Он умер, когда Бойду было шесть или семь. Он тоже мог часами говорить о шахтах. В те времена они не пользовались паром и водой, чтобы счищать пыль с бурильных молотков, и не имели респираторов. Из-за этого грудь дедушки была раздута от силикоза, и дышать он мог с трудом. Даже один вдох стоил ему огромных усилий. Он умер на больничной койке в возрасте восьмидесяти лет, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Страшная смерть.

Но Бойд ничего не рассказывал об этом Маки. Тот был тертый калач, этакий «крутыш». И до поры до времени Бойд спокойно к этому относился. До поры до времени.

Через три часа Маки объявил перерыв.

Они сидели, уставившись друг на друга и жуя пирожки с мясом и картошкой — традиционную корнуэльскую стряпню, завезенную еще в 19-ом веке английскими горняками и за многие годы превратившуюся в Верхнем Мичигане в основную пищу. В старые времена шахтеры клали пирожки на лопаты и разогревали с помощью свечей. Но они и холодные были хороши.

Бойд был весь грязный, тело ныло, но это его ни капельки не беспокоило. От вкусной еды он снова почувствовал прилив сил.

— Разве такая жизнь по тебе, печенька? — спросил Маки. Вот я так не думаю. У тебя нет для этой работы ни яиц, ни мозгов.

— Как скажешь.

— А так и скажу. Ты не справишься.

Бойд посмотрел ему прямо в глаза. — Справлюсь, будь уверен.

— Ты загнешься.

— Нет такой работы, которая оказалась бы мне не по плечу.

Маки это не понравилось. Совсем не понравилось. Потому что он знал, что парень говорит правду. Он отлично понимал, что Бойд показывает неплохие результаты, и это очень его беспокоило. Бойд был сильным, быстро всему учился, и неоднократно работал под началом парней вроде Маки. Месяцев через шесть Бойд будет знать больше него, а через год Маки сам будет задавать ему вопросы. Это Маки тоже понимал.

— Значит, крутой, да? — спросил Маки. — Ну, ладно, крутыш, тогда я назначаю тебе свидание на Восьмом, новом уровне. Будешь прорубать там штрек, и расчищать после саперной бригады. Это опасная работа, печенька.

Бойд захлопнул свой бидон для еды. — Тогда двинули и покончим уже с этой болтовней.

Маки понравилось это еще меньше. Он еще не доел свой пирожок, а Бойд уже ворует у него время отдыха. И не только это, Бойд ворует его роль. Он думал, что услышав про работу в штреке, Бойд обделается, но этого не случилось. Бойд хотел этой работы.

— Ну? — сказал Бойд. — Идем-же.

Маки бросил полусъеденный пирожок в бидон, назвал Бойда болтливым сученышем, и они направились по лестничной дороге к главной шахте. Всю дорогу Маки прилагал все усилия, чтобы запугать Бойда, поселить в его душе страх.

Но это не срабатывало.

Конечно, Бойд был напуган. Но не из-за Маки. Не из-за его баек.

Было что-то еще и этому не было названия.

— Никогда не знаешь, что может случиться в штреке, — продолжал нагонять страху Маки. — Иногда заряды срабатывают раньше времени, и тебе отрывает руки. Иногда попадаешь в газовый карман, и прощай, Ирен. Иногда случаются обвалы. Парней давит в лепешку, печенька. Один раз видел такое. Одного парня, моего друга, раздавило между двумя каменными плитами. Оттуда вытек только ручеек красного желе. Эти обвалы постоянно случаются. Можешь и ты попасть под такой. Придется мне тогда выскабливать из камней твою задницу.

— Не беспокойся об этом, Маки, — сказал Бойд. — Мы будем работать вместе. Так что, куда я, туда и ты . Самому разве не смешно?

Маки уже стал выходить из себя. — А тебе значит смешно, печенька? Думаешь, обвалы это смешно?

Бойд повернулся к нему. Да так быстро, что тот даже отпрянул. — Нет, тупица, я не думаю, что обвалы это смешно. — Во время одного такого на Мэри Би у меня отец погиб, когда мне было пятнадцать. Не помню, чтобы я особо смеялся.

Маки замер на месте с ошеломленным, беспомощным выражением на лице. После этого он как-то замкнулся, и не произнес ни слова. Его запасы подземных «страшилок» попросту иссякли. Когда они подошли к кабине лифта для спуска, у Маки был какой-то скованный, неловкий вид, словно он страдал запором.

Наконец он произнес, — Послушай, Бойд. Я просто хотел, чтобы ты знал, как там опасно. И не хотел выглядеть засранцем.

— Да, все в порядке, — сказал Бойд.

Потом дверь закрылась, кабина дернулась и ринулась в земные недра, воздух пах минералами и стоячей водой.

Когда они вышли из лифта, Бойд почувствовал на языке пыль. Она походила на пыль с классной доски, только была более грубой и густой. Он почувствовал, как она сразу же покрыла ему лицо, и ему захотелось чихать. Еще там был запах. Бойд не мог определить точно… но так пахли заплесневелые камни и крошащаяся кирпичная кладка. Явственный, тревожный запах древности.

— Как тебе здесь нравится? — спросил Маки, глядя в вырубленные туннели, где шевелились лишь покровы теней.

— Вполне нормально, — ответил Бойд.

Но он лукавил.

Здесь было еще хуже, чем на других уровнях. Это была словно какая-то гробница, на глубине мили, и Бойд буквально чувствовал на себе давление стен. Это был Восьмой уровень, и в большей его части еще велись земляные работы. Бойд слышал далекий шум молотков и механизмов, но его источник словно находился в нескольких милях от них с Маки. Сердце бешено стучало в груди, дыхание было хриплым.

У него снова появилось то чувство.

То же, что и раньше. Ползучее, трепещущее ощущение, что он находится в смертельной опасности. Раньше он списал бы это на простую паранойю, смешанную с хорошей дозой клаустрофобии, появившейся после гибели отца на старой шахте Мэри Би.

Но это было что-то другое. Другой подвид страха.

Когда он вместе с Маки стоял рядом с шахтным домиком, думая о тех великих глубинах, в которые они спустились, у него появилось очень странное ощущение дежа вю, будто он уже был здесь раньше. Может, не наяву, а во сне. В одном из тех приторных, удушливых кошмаров, от которых просыпаешься в поту в три часа ночи. Очень похоже. Как будто это место медленно душило его. Этот ужас словно вызывал онемение, появлялось ощущение полной беспомощности, как у тонущего пловца.

— Ты в порядке, печенька? — спросил Маки.

— Да, все нормально.

— Что-то не похоже.

Теперь самоуверенный тон исчез из голоса Маки.

Бойд ни на секунду не поверил, что этого придурка действительно волнует его состояние, но почувствовал в его словах скрытую тревогу. Как будто Маки здесь тоже не очень нравилось. Все, что Бойд знал наверняка, так это, что его ощущение было сильнее. Оно укоренилось у него внутри, и мурашками ползало по спине.

Ну же, — сказал он себе. Возьми себя в руки.