Ричард Матесон - Сумасшедший дом

— Прекратите шептаться! — потребовал он яростно.

В аудитории стояла тишина. Он сидел, напряженный, дожидаясь каких-либо проявлений воинственности. Я ваш учитель, говорил он себе, мне надо повиноваться, я…

Мысль умерла. Он снова отключился. Что там студент или эта девчонка спрашивали о зачетных работах? Что это вообще такое?

Он поглядел на часы. Через несколько минут поезд прибудет в Централию. Она пересядет на экспресс дальнего следования до Индианаполиса. Доедет до Детройта, до своей матери. И все.

Все. Он попытался представить себе это слово, облечь его в наглядный образ. Однако мысль о доме без нее не укладывалась у него в голове. Потому что без нее это был не дом, это было нечто иное.

Он начал размышлять о том, что сказал ему Джон.

Возможно ли такое? Он был сейчас в состоянии принять невероятное. Ведь это невероятно, что она ушла от него. Почему бы не расширить список невероятного, происходящего с ним?

Ладно, что ж, подумал он сердито. Дом живой. Я вселил в него жизнь своими неистовыми излияниями гнева. Надеюсь, ради всего святого, что, когда я вернусь туда и войду, крыша обрушится. Надеюсь, что стены сложатся и от меня останется мокрое место под сокрушительным весом штукатурки, дерева и кирпичей. Вот чего я хочу. Некоего посредника, который покончит со мной. Сам я этого не смогу. Если бы только пистолет мог совершить мое самоубийство без моего участия. Или же газ заполз в меня своими смертоносными испарениями по моей просьбе, или же лезвие разрезало мою плоть по моему приказу.

Дверь открылась. Он поднял голову. В дверном проеме стоял доктор Рэмси, лицо его представляло маску негодования. У него за спиной, в коридоре, Крис увидел девчонку, ее лицо было в потеках от слез.

— Попрошу вас на минутку, Нил, — резко произнес Рэмси и вышел обратно в коридор.

Крис сидел за столом, глядя на дверь. Он вдруг ощутил себя ужасно усталым, изможденным. Ему казалось, что подняться с места и выйти в коридор — это выше его сил. Он обвел взглядом аудиторию. Некоторые из них старались скрыть улыбки.

— К завтрашнему занятию закончите чтение «Короля Лира», — сказал он.

Некоторые из них застонали.

Рэмси снова появился в дверном проеме, щеки его порозовели.

— Вы идете, Нил? — спросил он громко.

Крис ощутил, как все мышцы окаменели от гнева, пока он шел к двери и выходил в коридор. Девушка опустила глаза в пол. Она стояла рядом с внушительной фигурой доктора Рэмси.

— Что я слышу, Нил?

Ну да, подумал Крис. Ты даже не называешь меня профессором. Я им никогда и не стану, верно? Ты об этом позаботишься, скотина.

— Я ничего не понимаю, — произнес он так холодно, как только сумел.

— Мисс Форбс приходит ко мне и говорит, что вы выгнали ее из аудитории без всякой на то причины.

— В таком случае мисс Форбс совершенно бездарно лжет, — сказал он.

Только бы вытерпеть, думал он. Не позволить потоку выплеснуться. Он задрожал от усилий, какие требовались, чтобы его сдержать.

Девушка ахнула и снова вытащила носовой платок. Рэмси повернулся и похлопал ее по плечу.

— Ступай в мой кабинет, детка. Дождись меня там.

Она медленно развернулась. «Политикан!» — вопил разум Нила. Тебе легко завоевать их расположение. Тебе не приходится иметь дело с их пустыми мозгами.

Мисс Форбс завернула за угол, и Рэмси снова посмотрел на него.

— Ваши объяснения должны быть очень убедительными, — произнес он. — Меня уже начинает утомлять ваше поведение, Нил.

Крис ничего не отвечал. Почему я стою здесь? — вдруг спросил он себя. Почему из всех возможных в мире мест я торчу в этом полутемном коридоре и по своей воле выслушиваю, как этот напыщенный боров отчитывает меня?

— Я жду, Нил.

Крис напрягся.

— Я сказал, что она лжет, — сказал он спокойно.

— Но я считаю, что это не так, — произнес доктор Рэмси, голос его подрагивал.

Судорога пробежала по телу Криса. Он наклонил голову вперед и заговорил медленно, сквозь сжатые зубы.

— Можете считать так, как вам будет угодно.

Рот Рэмси дернулся.

— Полагаю, настало время предстать вам перед членами совета, — пробормотал он.

— Отлично! — громко произнес Крис.

Рэмси сделал шаг, чтобы прикрыть дверь аудитории. Крис пнул дверь ногой, и она с грохотом ударилась о стену. Какая-то девушка вскрикнула.

— В чем дело? — заорал Крис. — Неужели вы не хотите, чтобы студенты услышали, кем я вас считаю? Неужели вы не желаете, чтобы они заподозрили, что вы болван, скотина, осел?!

Рэмси прижал к груди дрожащие руки. Губы его неистово дергались.

— Хватит, Нил! — выкрикнул он.

Крис выбросил вперед руку и отпихнул грузного Рэмси в сторону, оскалившись:

— Убирайся с дороги!

Он зашагал прочь. Коридор пронесся мимо него. Он услышал, как зазвонил звонок. Звук был такой, словно исходил из иного измерения. Здание задрожало от пробудившейся жизни, студенты высыпали из аудиторий.

— Нил! — крикнул ему вслед доктор Рэмси.

Он шел дальше. О господи, выпустите меня отсюда. Я задыхаюсь, думал он. Моя шляпа, портфель. Плевать на них. Лишь бы уйти отсюда. Ощущая головокружение, он спустился по лестнице, окруженный толкающимися студентами. Они клубились вокруг него, словно попутный поток реки. Его разум был далеко от них.

Тупо глядя перед собой, он прошел по коридору первого этажа. Повернул и вышел в двери, спустился по ступенькам с крыльца на дорожку кампуса. Он не обращал внимания на студентов, которые таращились на его всклокоченную белобрысую шевелюру, помятую одежду. Он шел дальше. Я сделал это, думал он воинственно. Я прорвался. Я свободен!

Я болен.

Всю дорогу до Мейн-стрит и затем в автобусе он занимался тем, что освежал свои запасы гнева. Он снова и снова припоминал подробности тех нескольких минут в коридоре. Вызывал в памяти тупую физиономию Рэмси, повторял его слова. Он поддерживал в себе напряжение и злость. Я рад, говорил он себе с жаром. Вот все и разрешилось. Салли ушла от меня. Славно. С работой покончено. Славно. Теперь я волен делать то, что хочу. Напряженная и злобная веселость пульсировала в нем. Он ощущал себя одиноким, чужаком в этом мире, и его это радовало.

На своей остановке он вышел и решительно зашагал к дому, делая вид, что не замечает той боли, какую чувствовал, приближаясь к нему. Это всего-навсего пустой дом, думал он. Ничего больше. Несмотря на все сумасшедшие теории, это всего лишь дом.

Потом, войдя, он обнаружил, что она сидит на тахте.

Он едва не пошатнулся, как будто кто-то толкнул его. Он молча стоял, пристально глядя на нее. Она сидела, крепко стиснув руки. Смотрела на него.

Он сглотнул комок.

— Ну что же, — сумел выговорить он.

— Я… — Ее горло сжалось. — Вот…

— Что «вот»? — спросил он быстро и громко, чтобы скрыть дрожь в голосе.