Оксана Свинцова - Карма

— Эй, ты же вроде собиралась искать Оксану! — напомнила мне Лиза. Я обернулась в ее сторону и кивнула.

— Да. Собиралась и пойду, но для начала мне надо переодеться, — я окинула себя многозначительным взглядом и поежилась от порыва ветра.

— Окей, — кивнула подруга. — Я тебя тогда на крыльце подожду. Нет желания под дождем мокнуть, — заметила она. Я понимающе кивнула и нырнула в теплый уютный дом. Мама с папой смотрели что-то по телевизору, точнее сказать, пытались. Мама хотела смотреть какую-то мыльную оперу, а папа настаивал посмотреть какой-то ужастик, действующий на и так расшатанные нервы. Пришли к альтернативному выбору — мистический фильм с примесью любовной мелодрамы на третьем канале. Я улыбнулась и покачала головой. Взрослые люди, а порой ведут себя, как дети!

Я незаметно прошла к себе в комнату, которая находилась под лестницей, избежав лишних вопросов в духе: «Вы откуда и куда?». Несмотря на то, что комната располагалась под лестницей, она имела немаленькие габариты. В ней помимо кровати умещались шкаф, стол, туалетный столик, прикроватная тумбочка и диван (хотя, так назвать его решиться не каждый, ибо он занимал промежуточное положение между своим гордым названием и софой). Оказавшись в своей комнате, я первым делом достала оттуда белую мягкую теплую кофту и джинсы. В самый раз для такой холодной погоды! Надеюсь, под вечер она разгуляется. С трудом расстегнув молнию платья, я вдруг заметила за окном зависшую шаровую молнию. Очертания ее были смыты. Казалось, что она пребывает в недоумении, а по тому ли адресу она прилетела? Помня опыт с Лизой, я поспешно произнесла:

— Нет-нет-нет, иди отсюда! — Но молния меня слушать не захотела. Она, как царственная пава, поплыла в моем направлении. Окно для нее оказалось несуществующим — на том месте, где она прошла, образовалось ровное отверстие, как будто стекло в том месте просто разрезали. Белесый шарик сделал круг вокруг меня и замер. Я в некоторой панике подула на него. Он отлетел к окну, а потом со скоростью реактивной ракеты оказался за моей спиной и с громким хлопком прижег мне левую лопатку. Я стиснула зубы, чтобы не закричать. Невыносимая боль прожгла и ключицу.

— Черт… Да что же это такое?! — простонала я, кидаясь к графину, стоящему на подоконнике и в спешном порядке наливая немного воды на тряпку. Холод немного облегчил боль. Левая лопатка дымилась. Она была настолько горячей, что от тряпки даже пошел пар. Отняв ее от спины, я подошла к зеркалу и заглянула через плечо в него, скинув платье. На дымящемся месте красовалась татуировка в виде митохондрии, где биологическим образом был показан синтез АТФ, а если говорить проще, то синтез энергии. Приглядевшись повнимательней, я заметила, что сама митохондрия состоит из множества мелких рисунков. Там уже была изображена природа, люди, которые так или иначе характеризовали энергию: бегущий куда-то человек, едущий ему навстречу трамвай и даже процессы хемо- и фотосинтеза.

— Ну что за биология в натуре? — проворчала я, снова рассматривая митохондрию изумрудного цвета. От ее созерцания меня отвлек стук в дверь. Я поспешно натянула джинсы, а потом дверь приоткрылась и в мое царство заглянула Лиза.

— Куда пропала? — спросила она полушепотом.

— Эмм… - на это внятного ответа я дать не могла. — Я уже все, сейчас пойдем. — Внезапно взгляд Лизы упал на туалетное зеркало. Потом она, с подозрением посмотрев на меня, спросила:

— А что это у тебя там на спине? Что за энергия? — поинтересовалась она. Я угрюмо вздохнула и пояснила:

— Этот рисунок появился так же, как и твой — подарок от шаровой молнии.

Лиза недоверчиво посмотрела на меня, а потом бесцеремонно развернула меня к себе спиной, рассматривая татуировку. Интерес ее был вполне понятен. Когда ей рассматривать ее надоело, я, наконец-то, смогла одеть кофту и вернула ее от размышления над фактом появления татуировки к изначальной подцели визита ко мне:

— Ну что, пошли искать Оксану? Ты же слышала, что сказал Андрей: она где-то здесь.

— Да но… при чем тут ведьмы? Их же не существует? — немного неуверенно произнесла она. Беря во внимание все происходящее, поверишь и в их существование.

— Заодно и это узнаем, — кивнула я, отправляясь на выход. Факт появления татуировки почему-то не вызвал ни у меня, ни Лизы должной реакции. В последние несколько часов не до того было. Казалось, мы с ней даже удивляться разучились. Дождь к тому времени, как мы вышили на улицу, снова затих, оставляя память о себе в виде луж. Остановились у калитки дома Артема. Фактически мы были уже везде — не знаю, где существовало место, куда мы еще не заглянули. Лиза, в задумчивости осмотрев всю местность, произнесла:

— Знаешь, мне кажется, что надо еще раз проверить Артема. Такой красавчик, как он, не может быть чист как стекло и говорить правду по каждому поводу. И вообще, не верю я этой наглой роже! — с агрессивными нотками в голосе заявила она. Я удивленно посмотрела на подругу.

— Почему наглой?

— Потому что он нагло врет, и я тебе это докажу! — уверенно произнесла Лизавета, делая решительные шаги в сторону дома вышеупомянутого субъекта. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.

Но до дома Артема мы не дошли. Нам навстречу вынырнула внезапно несчастная девушка лет 30 на вид. Она закрывала лицо руками, пытаясь сдержать поток слез, который глаза уже сдерживать не могли и не собирались. Когда она вытирала их, я заметила на лице у нее шрам, пересекающий правый глаз и уходящий в зону подбородка с левой стороны. Черные волосы цвета вороного крыла спутались, и она чем-то напоминала ведьму из леса. Глаза красные, видимо, плакала она уже давно. Лиза хотела было пройти дальше, но я не последовала за ней, а подошла к девушке. Я ее видела частенько здесь, хотя она и жила в соседней дачной полосе.

— Здравствуйте… — нерешительно проговорила я. Лиза сначала посмотрела на дом Артема, потом на девушку и все-таки подошла к нам.

— Здрасте… — Она была в таком же замешательстве, что и я. — А… что у вас произошло? — Н-да. Затянутое общение получается… Хотя я бы лучше ничего тоже не придумала. Казалось, Анна (я внезапно вспомнила имя этой девушки) пребывала уже в той стадии убитости горем, когда не соображаешь что говоришь и кому говоришь. Мы с Лизаветой ко всем взрослым людям обращались по именам, сохраняя уважительное обращение на «вы».

— Мой… муж и сын… с-семи лет… их… их теперь нет, — сквозь слезы проговорила она. Мне от ее слов стало жутко. Внутри как будто все заморозили. Лиза испытывала примерно то же самое, что и я, но потом ее страх перерос в злость. Сжав руки в кулаки, она спросила:

— Кто?.. Кто это сделал? — проговорила подруга. В первый раз, когда она пыталась задать вопрос, ее голос сорвался. С такими ужасными вещами мы с ней столкнулись впервые. И от этого просто мурашки по коже бегали. Что за убийца у нас тут завелся в тихом уголке?.. Я не могла даже слова сказать. Леденящий ужас и страх от того, кто будет следующим, заморозили, казалось, мою речь, ибо в голове сразу возник образ убитой Оксаны. Я решительно тряхнула головой, отгоняя прочь страшные видения, но ехидный голос разума шептал: «Все, может быть, именно так. Кто знает, что происходит с теми, кто пропал без вести?»