Стивен Кинг - Светящийся

— Эта обитель нелюдей, — выдавил Денни судорожно сжатым горлом. — Тони сказал мне… эта обитель нелюдей… превращает… превращает… — он покачал головой. — Нет, не помню.

— Постарайся вспомнить.

— Не могу.

— Тони приходил?

— Да.

— Что он показал тебе?

— Темноту. Звуки ударов. Не помню.

— Где ты был?

— Оставьте меня в покое, я не помню. Отстаньте от меня, — заплакал Денни от страха и отчаяния. Теперь все исчезло, превратившись в липкую массу вроде кома мокрой бумаги, оставив в памяти одну пустоту.

Эдмондс подошел к холодильнику, налил воду в бумажный стаканчик и поднес его мальчику. Денни выпил.

— Ну как — полегчало?

— Да.

— Денни, мне не хочется приставать к тебе и раздражать своими вопросами, но пойми, для меня это очень важно. Что ты помнишь о том, что было до того, как пришел Тони?

— Мамочку, — сказал Денни медленно, — она беспокоилась обо мне.

— Матери всегда беспокоятся, парень.

— Нет… У нее была сестра, которая умерла, когда была еще маленькой. Эйлин. Мама вспоминала о том, как ее сбила машина, и поэтому стала бояться за меня. Больше я ничего не помню.

Эдмондс пронзительно глянул на него.

— И об этом она думала сейчас? Сидя в приемной?

— Да, сэр.

— Откуда ты это знаешь?

— Не могу сказать. Вероятно, из-за свечения, — ответил Денни тускло.

— Чего-чего?

Денни медленно покачал головой.

— Я ужасно устал. Можно мне пойти к маме и папе? Я не хочу больше отвечать на вопросы. У меня болит живот.

— Хочешь покакать?

— Нет, сэр, я хочу к папе и маме.

— О’кей, Денни, — Эдмондс встал. — Иди и немножко посиди с ними, потом пришли их сюда, чтобы я с ними поговорил. Ладно?

— Да, сэр.

— Там на столе есть книги. Ты ведь любишь книги, верно?

— Да, сэр, — сказал Денни послушно.

— Молодчага, Денни!

Мальчик ответил только слабой улыбкой.

— Я не нашел у него отклонений от нормы, — сказал доктор Торрансам. — В смысле — телесных. Он умственно развит, и у него сильное воображение. Такое бывает. Дети вживаются в свое воображение, как в туфли на размер больше. У Денни туфли еще слишком велики для него. Вы измеряли у него коэффициент умственного развития?

— Мы не верим в эти тесты, — сказал Джек, — они стягивают, как смирительной рубашкой, неизбежностью и родителей, и учителей.

Эдмондс кивнул:

— Может быть. Но если бы вы провели этот тест, вы бы нашли, что он намного превосходит уровень ребят его возраста. Его словарный запас и способность выражать мысли просто поразительны для мальчика, которому еще нет шести.

— Мы с ним разговариваем как со взрослым, — сказал Джек с горделивой ноткой в голосе.

— С ним иначе нельзя, он слишком много понимает. — Эдмондс помолчал, вертя в пальцах автоматическую ручку. — По моей просьбе он впал в транс, пока я был рядом. Все было в точности так, как вы описывали этот случай. Его мускулы расслабились, тельце обмякло, глаза выкатились из орбит. Типичная картина самогипноза. Я был поражен и до сих пор не могу прийти в себя.

Торрансы резко подались вперед.

— Что случилось? — спросила Венди напряженно, и Эдмондс рассказал о трансе, о словах, которые бормотал Денни, но из которых доктор сумел разобрать только: монстры, тьма, удары. Затем последовала реакция на транс — слезы, полуистерика и расстройство желудка.

— Опять Тони, — сказал Джек.

— Что все это значит? — спросила Венди. — Вы что-нибудь понимаете?

— Немного. Вам могут не понравиться мои выводы.

— Все равно, выкладывайте их.

— Судя по словам Денни, его «друг-невидимка» был настоящим другом, пока вы не переехали сюда из Новой Англии. Сначала их отношения были прекрасными, но с некоторых пор Тони стал представлять собой сигнал опасности, предвестника кошмаров, еще более страшных для вашего сына потому, что он не может точно вспомнить, о чем эти кошмары. Впрочем, это вполне обычно. Мы все лучше помним приятные сны, чем кошмары. Где-то в нас имеется буфер между сознательным и подсознательным, и один черт разберется, через какой фильтр пропускаются наши сны. Неприятные сны часто доходят до нашего сознания только символами. Это чистейший фрейдизм в примитивном изложении.

— Так вы считаете, что наш переезд сильно расстроил Денни?

— Возможно, если он происходил при травмирующих обстоятельствах, — сказал Эдмондс. — У вас они были?

Венди и Джек обменялись взглядами.

— Я был учителем в подготовительной школе при университете, но потерял работу.

— Понимаю, — продолжал Эдмондс, кладя ручку в подставку. — Боюсь, это еще не все. Простите, что затрагиваю больную тему, — ваш сын полагает, что вы оба помышляете о разводе. Он упомянул об этом вскользь, так как теперь считает, что угроза миновала.

У Джека отвисла челюсть, Венди отпрянула, словно получила пощечину, — кровь отхлынула от ее щек.

— Мы даже не обсуждали этот вопрос. Ни разу в его присутствии.

— Будет лучше, если вы все узнаете, доктор, — сказал Джек. — Вскоре после рождения Денни я стал алкоголиком. Еще во время учебы в колледже меня тянуло к выпивке. Эта тяга уменьшилась, когда мы встретились с Венди и поженились. Но потом она превратилась в настоящую болезнь в связи с тем, что литература, которую я считал своим настоящим делом, мне не давалась. Когда Денни было три с половиной года, он пролил пиво на стопку моих рукописей, над которыми я работал… Ну и… а, черт! — у него прервался голос, но глаза смотрели решительно. — Теперь, когда приходится говорить об этом вслух, сам себе поневоле кажешься скотиной. Короче, переворачивая его к себе на колени, чтобы отшлепать, я сломал ему руку. Спустя три месяца я бросил пить и с тех пор не притрагиваюсь к спиртному.

— Понимаю, — произнес Эдмондс без всякого выражения. — Я, конечно, заметил, что рука у него была сломана, но она отлично срослась. — Он немного отодвинулся от стола и положил ногу на ногу. — Ясно, что с тех пор его ни разу не наказывали. Не считая укусов ос, у него только пустяковые царапины и синяки, которые обычны для мальчиков его возраста.

— Конечно, мы ни разу не поднимали на него руку. Ведь Джек не хотел…

— Нет, Венди, иногда у меня возникает желание отшлепать его. Я легко теряю над собой контроль. — Он снова глянул на врача. — А знаете что, доктор? Слово «развод» было впервые упомянуто нами здесь, так же, как мой алкоголизм и избиение ребенка, — три запретные темы затронуты впервые за какие-то пять минут.

— Возможно, они-то и лежат в основе проблемы, — сказал Эдмондс. — Я не психиатр. Если вы хотите показать Денни психиатру, могу порекомендовать хорошего врача из Медицинского центра в Боулдере. Денни — умный, впечатлительный мальчик, но я не считаю, что его так сильно расстроили ваши брачные проблемы. Маленькие дети легко приспосабливаются — ведь они не ведают стыда или необходимости прятать свои чувства.