Евгений Константинов - Тайна нефритового голубя

Из люка повалил едкий дым. У Андрея защипало глаза, и он спустился с крыльца на землю, где полной грудью стал вдыхать свежий воздух. Лексий же, оставаясь в подвале и спасаясь от дыма, забился в угол и оттуда, сидя на корточках, поддерживал маленький костерок, напоследок просматривая снимки.

…Он очнулся одновременно от поросячьего визга, который сам же и издал, от отвратительного запаха жженой кожи и от дикой боли в ладонях, непонятно почему вдавленных в костер. И тут же вспомнил все, что успел увидеть и почувствовать, прежде чем, наверное, на какую-то долю секунды, потерять сознание…

Лексий бросил в огонь последнюю фотографию, когда ему показалось, что земля под маленьким костерком начала шевелиться. Он зажмурил и снова открыл глаза. Видение продолжалось. Через землю, сквозь огонь произрастали тонкие белые палочки, очень напоминающие пальцы скелета. Лексия затрясло. Он начал подниматься с корточек, чтобы броситься вон из подвала, в котором мерещится всякая ерунда, но вдруг кто-то или что-то захрипело сзади и мощно ударило его в спину. Кто-то перешагнул-перепрыгнул через него, но Лексий уже не обратил на это внимание – всего его поглотила страшная боль в горевших ладонях…

Не переставая орать, Лексий выскочил из задымленного подвала, скатился с крыльца и попал в объятия Андрея. Они посмотрели друг на друга одуревшими вытаращенными глазами, а в следующее мгновение уже неслись по ночным Истринским улицам, что есть силы давя на педали почему-то совсем не скоростных велосипедов.

Ирина вернулась домой под утро. С покрасневшими глазами, расцарапанной щекой и помятыми губами. Из открытого люка в подвал доносился неслабый запах жженой бумаги. Ирина торопливо спустилась вниз и при свете горящей спички увидала на том самом месте, где был закопан дед Панкратыч, кучу пепла. Рядом валялась раздавленная коробка из под печенья «Красная Москва».

Ирина дико зарычала. Теперь до этого Шурика будет не так-то легко добраться! Сжечь фотографии мог либо он, либо Коротышка. Она ненавидела их обоих! Она ненавидела Петлюру, не сумевшего вовремя передать ей иконку – центральную часть ключа-складня, ненавидела лысого вонючего милиционера и эту курву Ольгу, ненавидела всех, с кем встречалась в Истре. И сам город Ирина тоже ненавидела!

Но она верила, что способна отомстить им всем. Панкратыч не должен был, не мог ей солгать, и, воспользовавшись могуществом Нефритового голубя, она добьется своего!

Прошло несколько часов, но Ирина так и не легла спать, мечась по комнате и не переставая строить планы мести. Пришла Катя. Ирина, растрепанная и нервная, чуть не набросилась на нее с кулаками. Катя, и без того перепуганная, торопливо рассказала ей, что милиция обнаружила недалеко от танцплощадки Тереху с перерезанным горлом, и что в городе только об этом и болтают. В убийстве подозреваются все, кто участвовал во вчерашней драке, но в первую очередь – Петлюра.

Не успела она произнести имя их общего знакомого, как Сергей Петляев собственной персоной появился в проеме двери. Он тоже не спал всю ночь и выглядел очень неважно: под глазами синяки, верхняя губа разбита. Казалось, что за несколько часов Петляев постарел лет на десять.

Слегка прихрамывая, он молча прошел в комнату, сел в кресло и прижал щепотки пальцев к вискам. Голова раскалывалась. Шею невозможно было повернуть из-за моментально вспыхивающей боли. Но не эта, постоянно напоминающая о себе боль, была невыносима. Сергей Петляев не мог без зубовного скрежета вспоминать об Адмирале, о том, как легко и быстро расправился бритоголовый на танцплощадке с его друзьями и затем с ним самим. Думал он и о додике Шурике, так подло ударившим его сзади, и о незнакомом худощавом парне, который вез на велосипеде пигалицу Настьку, и из-за которого он так больно упал на асфальт. Думал и о своем бывшем друге Лексие…

Ночью после всех, как ему казалось, своих злоключений, Петляев добрался до дома Ирины, при помощи ножа открыл окно и проник в ее комнату. Но каково же было его удивление, когда Сергей, сквозь дремоту узнал картавую речь Лексия и тут же увидел, как тот вместе с кем-то еще залезает в то же самое окно!

Незаметно для непрошеных гостей Петляев убрался из комнаты и спрятался в подвале. Но и Лексий, через некоторое время, тоже спустился в подвал и принялся сжигать фотографии. Петляев стоял, замерев, в полушаге за его спиной, и ему ничего не стоило пронзить ножом шею своего одноклассника. Возможно, он так бы и сделал, и Лексий даже не заметил бы его. Но вдруг прямо из костра высунулись белые шевелящиеся пальцы-кости!

Ошалевший Петляев не заметил, как оказался на улице, где столкнулся нос к носу с товарищем Лексия, шарахнулся от него, как от чумного, ударом ноги распахнул калитку и скачками помчался прочь…

– Иконку не потерял? – прервала его размышления Ирина.

– Ты в привидения веришь? – не отвечая на вопрос, спросил Петляев.

– Я верю, – поспешила сказать Катя.

– Заткнись! – рявкнула на подружку Ирина. Катя дернулась, будто ее ударили, и опустила голову.

– Где иконка, Петля?

– Не дави ливер, бева! – сказал, словно плюнул, Петляев. – Эта сипня долго здесь торчать собирается? – мыском грязного ботинка он показал на съежившуюся Катю.

– Остынь, Петлюра! Коротышка нам может только помочь. Ты мне так и не…

– Да у меня она, у меня, – перебил Петляев и, достав иконку из заднего кармана брюк, подбросил ее на ладони.

– Она! – глаза у Ирины заблестели. В руках у нее появились еще две части складня. Она поднесла их к центральной, и все три замерцали вдруг зеленовато-желтым светом.

Ирина и Петляев одновременно вскрикнув, отдернули руки, и горячие иконки с негромким стуком попадали на пол.

Если Ирина до этого и сомневалась в словах Панкратыча, то теперь поверила в тайну Нефритового голубя окончательно. Похоже, было, что поверил и Петляев. Вместе с разинувшей рот Катей, они смотрели на лежавшие рядом, продолжавшие светиться, но уже не столь ярко, части складня.

– Это и есть тот самый ключ? – наконец-то спросил Петляев.

– Тот самый, – Ирина присела на корточки и аккуратно сложила иконки вместе. – Этим складнем мы откроем тайник. Где он находится, знает всем нам хорошо известный Шурик. Осталось всего-навсего найти нашего додика.

Андрей оказался прав – как ни прижимались с трех сторон Адмирал, Митлз и Гера к черному бугристому стволу вековой липы, как ни вытягивали руки, пытаясь хотя бы соприкоснуться пальцами, все равно обхватить толстенное дерево у них так и не получилось.

– Представляете, мужики, сколько эта липища пережила! – гордо сказал Андрей.