Евгений Константинов - Предел безнаказанности

– А медички? – вновь подвиг к откровению Пытливый.

– Да ни при чем здесь они! – взвился Володя. – Ирка Мишлехис узнала, что я из армии вернулся, и решила навестить мимоходом. Подружку с собой прихватила. Думаю, если бы я на пять минут позже до своего подъезда доковылял, то их бы и след простыл!

– Все! – успокаивающе поднял руки Геннадий. – Слово предоставляется нашей красавице Ларисе, извините, не знаю вашей фамилии.

– Федорова, – вздохнула Лариса. – Сестра погибшего в Богачево Игоря Федорова.

– Гена! – привлекая его внимание, Марина, словно школьница, подняла руку. – У меня ведь тоже брат старший, Славик погиб. Еще в декабре. Только не в Богачево, а в Раево.

– Вот именно, в Раево! – поспешно сказала Лариса. – И не один он погиб, а вместе со своим дядей, Григорием Филипповым.

– Да.

– Стоп, девушки, стоп! – Пытливый сделал руками успокаивающий жест. – Я прочитал очень много книг криминальной направленности. И в моей башке уже складывается некая картинка из ваших историй, которые, наверняка, взаимосвязаны. Лариса, надеюсь, твой рассказ подтвердит некоторые мои догадки. Только сначала коньячку выпей, чтобы получше все вспомнить…

– А про свои сны рассказывать? – спросила Лариса, которая и без коньяка все прекрасно помнила.

– Они по существу дела? – насторожился Пытливый.

– Эти сны… как же точнее выразиться? Они как бы насыщают, нет, добавляют новые подробности к уже случившемуся.

– Даже так? Интересно! Но сначала все-таки о том, что было на самом деле, а потом перейдем ко снам.

Лариса говорила, закрыв лицо руками, – так ей казалось проще. Проще передать свои ощущения от поездок в деревню Раево на медицинские освидетельствования не совсем обычных смертей, проще передать чувства, испытанные в камере погибшего Виктора Пряхина и в те минуты, когда на ее глазах страшной смертью умирал майор Панцелютин, проще высказать догадки после известий об исчезновениях Василия Павелко и следователя Крымова…

Рассказала она и о капитане Кривопалове, которого попросила выяснить причину гибели ее брата. Как они приехали в Раево, где обнаружили покалеченного Володю, и как позже приезжали в Богачево, где Кривопалов имел короткую беседу с Антоном Дурандиным.

Потом Лариса стала пересказывать свои сны, повторяющиеся почти каждую ночь в течение нескольких последних месяцев. Только теперь ей пришлось смотреть в глаза Геннадию, который мягко, но настойчиво отвел руки от ее лица. Она в деталях пересказывала, как словно бы из воды наблюдала за процессом собственной смерти. Каждый раз за новой, все более и более жуткой. А он смотрел на нее, не мигая, впитывая каждое слово, каждое изменение интонации, с которой произносились эти слова. Под конец рассказа ей даже на миг показалось, что говорит не она, а он, Геннадий. И не успела она закончить, как тот обратился к Володе и Марине:

– А не снятся ли и вам в последние дни какие-то необычные сны? Я имею в виду сны, связанные с щукой, которую вам довелось увидеть, из-за которой у вас разные болезненные процессы начинались, и еще сны, связанные с этими двумя деревнями – Раево и Богачево?

– Вообще-то, мне очень часто сны снятся, – немного подумав, сказал Володя. – Некоторые запоминаю, некоторые, вроде бы, хотел запомнить, да не получается. На Богачевском озере я был пять дней тому назад, но никаких снов в связи с ним не видел. А в Раево был вчера утром, и там же имел удовольствие лицезреть щуку. Но вчерашний день и эта ночь оказались для меня настолько… насыщенными, что я вырубился, как убитый, и если даже что-то снилось, то абсолютно ничего не помню.

– А я две ночи в подполе провела. Какой может быть сон в этом могильнике! Когда здесь, у Володи спала, вроде бы были какие-то видения, но… – Марина развела руками, давая понять, что так же, как и хозяин квартиры, ничего не помнит.

– Да-а-а… – протянул Пытливый. – По мотивам ваших рассказов неплохой бы фильмец получился. А то и целый сериал.

– Слушай, друган, нам не до шуток!

– Причем здесь шутки, Седой! – отмахнулся Пытливый. – Я про то, что все эти ваши истории при известной доли воображения складываются в очень даже стройненький сюжетец.

– Воображения? – переспросила Лариса.

– Ну, – допущения. Какими хочешь словами, называй.

– Я не понимаю. Объясни!

– Хорошо, сейчас попробую объяснить, – Геннадий сложил ладони лодочкой, уткнулся в них лбом, ненадолго задумавшись. Потом по очереди посмотрел в глаза рассказчикам. Задержал взгляд на Ларисе:

– Налей-ка мне еще полрюмочки коньячку, красавица! Да и всем остальным тоже налей, – пока она исполняла просьбу, Геннадий собирался с мыслями, а после того, как все четверо молча чокнулись и выпили, стал эти мысли неторопливо, даже как-то задумчиво излагать.

– Я всегда думал, вернее, внутренне понимал, что слова, сказанные селекционером Иваном Владимировичем Мичуриным, что, «мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее – наша задача», не верны по своей сути. А недавно даже где-то прочитал, что эта фраза стала символом потребительского отношения к природе.

Нет! Я ни в коем случае не зеленый! Но я всегда считал, что мы не имеем никакого права от природы чего-то требовать. Пользоваться дарами – да. Но только не хапать! Тем более, недопустимо причинять природе вред.

Вот представьте себе, что человек, человечество это одно, а природа, подразумевающая все остальное, естественное на нашей планете – другое. Я бы даже сказал – противоположное человеку. Человек беспощадно эксплуатирует природу, и она ему отвечает не менее беспощадно. Я не знаю, до какой степени человечество виновато во всяких там извержениях вулканов, землетрясениях, тайфунах, цунами и других стихийных бедствиях. Возможно, есть какая-то закономерность.

Я, когда был в Италии, своими глазами видел в Альпах огромной высоты плотину, перегораживающую горное ущелье, и крохотный ручеек внизу. Несколько лет назад плотина была заполнена до краев – тысячи тонн воды. Но однажды ночью там за считанные минуты произошел оползень гигантского пласта земли. Плотина выдержала напор, но вода, вытесненная землей, перехлестнула через нее, образовался бурлящий поток высотой в несколько метров, смывший с лица земли несколько расположенных ниже деревень. Никто не спасся, сотни жертв!

Стихия? А, может, все-таки не просто стихия, а такая своеобразная целенаправленная месть людям?

Вот человек выходит с ружьем на охоту. Я уже не говорю про охоту на медведя, тигра, слона или буйвола. Этим зверюшкам ничего не стоит охотника задрать, сожрать или растоптать. Какая-нибудь раненая белочка пушистая может тебя так за палец укусить, что мало не покажется. Возьмем утку с перебитым крылом, – в глаз клюнет легко! А попробуй залезь в пчелиный улей за медом… А змеи! Даже муравей, особенно рыжий, сука, так жалит, что лично мне очень фигово делается. Я однажды умудрился мышь руками поймать, так она, сволочь, извернулась и палец мне до крови прокусила.