Ольга Грибова - Тьма

Последние силы покинули Ксению, и та устало прикрыла глаза. Зашла медсестра и попросила нас выйти из палаты.

В коридоре Андрей заявил, что отправляется на поиски пропитания. В больнице просто обязан быть банк крови, и он рассчитывал его отыскать. Иначе, сказал вампир, он за себя не отвечает. Мы с Амарантой отказались составить ему компанию, предпочтя остаться около палаты Ксюши вместе с Димой.

— Она умирает? — голос брата звучал на удивление спокойно, точно он уточнял биржевые сводки за день, а не справлялся о здоровье супруги.

— Нельзя сказать наверняка, — осторожно ответил я.

— Чушь! — Димка повернулся ко мне. — Ты — вампир. Тебе ли не знать, когда человек умирает. Вы обязаны чувствовать такие вещи.

Конечно, он был прав. Вампиры отлично разбираются в здоровье смертных. По замедленному сердцебиению, плохому кровотоку, поверхностному дыханию было ясно, что дни, а то и минуты Ксюши сочтены. Но я ведь мог и ошибаться? Бросив взгляд на Эмми, я понял, что в этот раз никакой ошибки нет — Ксения умирает.

Мой хмурый вид лучше любых слов объяснил Диме суть происходящего. Но брат, как ни странно, не стал впадать в отчаянье. Вместо причитаний он твердым голосом заявил:

— Надо увезти её отсюда.

— Зачем? — удивился я.

— То есть как это зачем? — пришла очередь Димы поражаться моей непонятливости. — Мы отвезем Ксюшу в укромное место, и Амаранта её обратит.

Я вздохнул. Этот универсальный способ спасения — обращение в вампира — начал меня утомлять. Само собой, я не желал Ксюше смерти. Но стать вампиром — это ли достойная альтернатива? И все же я не спорил, понимая, как это важно для брата — спасти умирающую жену.

— Пойду, найду Андрея. Без его помощи не обойтись, — я шагнул прочь от палаты, но Эмми задержала меня. Посмотрев в печальные глаза девушки, я не удержался от стона. Господи, ну что еще? Вот так всегда: когда кажется, что хуже быть не может, жизнь преподносит новые сюрпризы.

— Не торопись.

Одно-единственное слово, а меня как парализовало. Меньше всего я желал продолжения этого разговора.

— Почему он не должен торопиться? — с нажимом спросил Дима. Он, как и я, ощутил второе дно в голосе Амаранты.

— Потому что в этом нет нужды, — Эмми прислонилась к стене, закрыла глаза, чтобы не видеть нашей реакции, и произнесла: — ведьму нельзя обратить. Кровь вампира для таких, как Ксюша, смертельный яд.

— Повтори еще раз, — брат отказывался вникать в смысл сказанного.

Амаранта открыла глаза и посмотрела прямо на Диму:

— Ксюша не станет вампиром. Это невозможно.

Андрей застал нас у дверей палаты в полном молчании. Тоскливые выражения наших лиц навели его на мысль, что случилось что-то нехорошее. Присев на соседний с моим стул, он поинтересовался:

— Что здесь происходит?

— Дима просил обратить Ксюшу, — пояснил я.

— Понятно.

Вампир ничего не уточнял. Наверняка он прекрасно знал, что подобное нельзя провернуть.

Я сидел и слушал, как за стеной медленно умирает небезразличная мне девушка. Какие бы отношения не были между нами, Ксения всегда была мне верным другом. Она не раз выручала меня в трудную минуту, и я никогда не желал ей зла. А теперь она умирала, а я ничего не мог поделать.

Амаранта взяла меня за руку и сжала мою ладонь. Я посмотрел на девушку, и нехорошее подозрение закралось в голову. Она была чересчур спокойна. Конечно, она горевала, но происходящее не было для неё неожиданностью. Будто она заранее знала, что должно случиться.

— Эмми, — я встал и потянул девушку за собой. — Пойдем, нам тоже надо подкрепиться.

Амаранта послушалась. Проходя мимо отделения для новорожденных, она притормозила, с любопытством рассматривая детей.

— Как думаешь, которая из них наша?

— Что значит наша? — подозрение медленно переросло в уверенность.

Амаранта на секунду смутилась, но быстро нашлась с ответом:

— Я обещала Ксюше позаботиться о дочери. Дима отличный парень, но отец из него никакой.

Я отступил назад, окинул Эмми взглядом и вдруг прозрел. С глаз точно упала пелена.

— Господи, да ты всё знала с самого начала! Почему ты мне ничего не сказала?

Амаранта даже не думала ничего отрицать. Обернувшись ко мне, она произнесла:

— Я поклялась молчать.

— Странная у тебя манера держать слово. Меня ты предала, зато Ксюше даешь спокойно умереть.

— Такова её воля. Это закон: она могла подарить только две жизни. Ксения спасла Диму и это была первая жизнь. Ребенок — вторая. Пришлось выбирать: либо дочь, либо она.

— Ты не Бог, чтобы решать кто должен жить, а кто нет! — меня в очередной раз осенило: — что она пообещала тебе взамен? Нет, не отвечай. Я и так знаю. Ребенка, не правда ли?

— Это её выбор. Я тут ни причем. Я пыталась её отговорить.

— Сильно же ты, наверное, старалась, — я присел на стул, ноги отказывались меня держать. Запустив пальцы в волосы, помассировал виски. Будь я жив, у меня бы непременно разболелась голова. Эти сутки были самыми тяжелыми в моей жизни. Когда они уже закончатся?

— Да, я бессердечное чудовище, — всхлипнула Эмми. — Готовое на всё ради собственной выгоды.

Я посмотрел на жену и не нашелся с ответом. В чем-то Амаранта была права — порой она думает только о себе, не считаясь с интересами других. Этим она ранит окружающих. Но ведь она не так уж плоха. В ней много положительных черт. Она хотя бы пытается быть лучше. Другое дело, что у нее не всегда получается. Но чего еще ожидать от девочки, которую в шестнадцать лет забрали у родителей и которую воспитал жестокий «первый»? Она просто не умеет жить по-другому, не знает как. Мне выпала отличная возможность научить ее этому.

Протянув руку, я поймал Эмми за запястье и силой усадил себе на колени.

— Ты не чудовище, — прошептал, успокаивающе покачивая девушку. — И я люблю тебя такой, какая ты есть.

— Мне так жаль. Я не хотела её смерти, — сквозь слезы шептала Амаранта. — Я лишь мечтала стать матерью. И Ксюша не за что не позволила бы ребенку погибнуть.

— Послушай меня, — я взял Эмми за подбородок и поднял её голову, заглядывая в глаза. — Мы никому об этом не скажем. Особенно Диме, — больше всего я сейчас боялся лишиться брата.

— Думаешь, так будет правильно?

— Правильно уже не будет никогда. Ничего не исправить. Ксюша умрет и её не вернуть. Но я не хочу потерять еще и брата.

— Я буду молчать, — кивнула Эмми.

— Умница, — я закрепил наш уговор поцелуем.

…Похороны проходили в узком кругу. В маленькой церквушке на краю города были только мы четверо да старый полуслепой священник. За щедрый взнос на реставрацию церкви батюшка согласился провести церемонию ночью. Гроб, окутанный лунным светом, был открыт. Ксюша лежала, сложив руки на груди. Рыжие волосы полыхали в полумраке, как россыпь янтаря. Казалось, она вот-вот откроет глаза и встанет. Но, увы, это была иллюзия.