Михаил Горожанин - Огненная кровь

Из глубины ближайшей, совсем свежей могилы, мимо которой он проскочил, петляя между оградами, раздался приглушенный землей удар.

– Пошли, пошли!

Командир группы подталкивал в спину каркатов, одетых в черные комбинезоны.

Валерий Капранов, бывший детдомовец, а ныне боец за правое дело, сейчас отзывающийся на позывной «синий-один», легко выпрыгнул из фургона и сразу метнулся в тень лесопосадок, окружавших кладбище. Бойцы, один за другим, присоединялись к нему, рассредоточиваясь в редкую цепь. Черный фургон тронулся с места и исчез в темноте.

Группа Валерия не являлась ударной, их задачей было не дать колдуну уйти через кладбище. Основную атаку осуществляла «красная», которая по плану занимала позицию напротив конторы и проверяла ее. «Белая» контролировала лес на севере, совсем рядом с красной, но так, чтобы не попасть под перекрестный огонь своих. Валерий сильно сомневался, что колдун захочет уйти лесом на запад. Это и лесом-то назвать было нельзя, сухостой, сразу за которым начиналось болото. Туда он не побежит. На машине тоже не получится, первое что сделают «красные» – это выведут из строя приметный «Фольксваген» колдуна. Так что наиболее вероятным путем отхода Валерию виделось кладбище с его оградами и памятниками, дающими отличную маскировку. Это если колдун захочет уйти, конечно. А в лабиринте оград, да еще ночью, можно было затаиться где угодно. Поэтому его группе ставилась задача быстро пересечь кладбище, попутно проверяя местность, и занять позиции на краю, обращенном к обнесенной забором территории ритуальной конторы и бытовки, располагавшейся чуть в стороне. Небольшое, метров пятьдесят, открытое пространство от крайних могил до забора конторы давало прекрасный обзор при возможности оставаться незамеченными и позволяло пресечь любую попытку побега в этом направлении. Бытовку окружали выставленные плиты, но их расположение давало хороший обзор. Незамеченным не ускользнешь.

Группа доложилась о занятии позиции.

Все шестеро были детдомовцами, жили вместе, точнее пытались выжить в тяжелых бытовых условиях, которые предоставлял приют. С минимумом еды, в комнате, в которой летом было невозможно уснуть от духоты, а зимой стены покрывались льдом.

Так что, когда их воспитательница, пожилая татарка Абельхаят Финаловна, которая на все эти годы действительно заменила им мать, что в детдомах случалось крайне редко, объявила, что некая семья готова усыновить всех шестерых – так что им не придется расставаться – радости пацанов не было предела. Абельхаят Финаловна тщательно готовила их к первой встрече. Мальчишки были чисто одеты, тщательно причесаны, и проинструктированы насчет поведения. Но вот чего не могла скрыть никакая инструкция – так это ободранных кулаков, синяков и хищного блеска в глазах детей, которым приходилось отстаивать свои права на жизнь у старших воспитанников детдома. Потенциальный отец при первоначальном опросе особенно интересовался этой стороной жизни ребят. Внимательно слушал ее рассказы о драках, мотивируя это тем, что хочет правильно подойти к воспитанию, спрашивал о физической выносливости и душевной стойкости детей.

Когда мальчики, приведенные в божеский вид, были представлены немолодой супружеской паре, потенциальный отец, представившийся Вадимом, попросил воспитательницу дать им возможность поговорить с детьми наедине. Когда Абельхаят Финаловна вышла и тактично закрыла за собой дверь, он повернулся к внимательно наблюдавшим за ним мальчикам, серьезно посмотрел на них и сказал:

– Могу я поговорить с вами, как с мужчинами?

Друзья переглянулись и одновременно кивнули вихрастыми головами.

– Так вот, – продолжал мужчина. – Буду с вами откровенен. То, что я хочу вам предложить, это не семья в полном понимании слова. Это не папа и мама, не уютная квартирка и елка на новый год. Это не намыливание ваших голов в ванной и не подарки на день рождения. – Он замолчал, видя замешательство на их лицах. После чего по очереди обвел всех взглядом. – Я знаю, что суровая жизнь сделала из вас настоящих бойцов. Я хочу, чтобы вы продолжали быть бойцами. И я готов забрать вас отсюда, чтобы вы вели жизнь бойцов. Но! Вас будут уважать. Те, которые будут вас окружать, будут любить вас, такими, какие вы есть. Будут те, кому потребуется ваша помощь, и те, которые всегда придут на помощь вам по первому зову. Вам больше не придется бороться за свою жизнь. Вы будете бороться за жизнь других. И те, кому вы поможете, те, кого вы спасете, всегда будут вспоминать о вас с благодарностью. Я не стану вашим папой, а эта женщина не станет вашей мамой. Вы оставите свои фамилии, но мы будем любить вас, как родители любят своих детей. Я приглашаю вас в свою многочисленную семью. Согласны ли вы принять мое предложение?

Ни один из них никогда впоследствии не пожалел, что согласился.

Ночь уже вступила в свои права, окрасив все вокруг лунным светом в серо-черные контрастные тона. Неутихающим фоном звенел многотысячный хор насекомых, трава под подошвами берцов блестела ночной росой. Многочисленные памятники отбрасывали глубокие тени, ломали пейзаж, мешали ориентироваться.

Валерий опустил автомат с надетым на него ПНВ и покосился влево, на своего напарника, «синего-четыре», в миру Кольку Потапкина, прислонившегося спиной к ограде в нескольких метрах от него. Колька жевал жвачку, положив автомат на колено. Его коротко стриженая борода подрагивала в такт.

Чуть дальше, Валерий знал это наверняка, на корточках сидят Володька Жалнин и Ромка Холодный, «синий-два» и «синий-шесть», и наверняка ворчат друг на друга шепотом. А еще чуть дальше пристально смотрят в ночь, прижав к глазам окуляры «ночников» Серега Пивововаров и Женька Николаев, третий и пятый номера.

Они ждали сигнала начать движение.

Еще каких-то две минуты, когда «красные» выйдут на позицию.

Валерий прислонился плечом к кованной узорной ограде, но тут подземный толчок вывел его из раздумий, заставив покачнуться. Он мгновенно подобрался и, вскинув автомат, прижал к глазу резиновый наглазник прибора ночного видения. Что-то мешало изображению в окуляре, фонило. Валерий опустил оружие и увидел уже своими собственными глазами, как по кладбищу идет волна светящегося зеленого тумана, растекаясь, как вода, между могилами, переливаясь, как живая, по их холмикам, впитываясь в землю. Вокруг сразу стало светлее. Колдун сделал первый ход.

– Красный на позиции, – шепнуло в наушниках.

Валерий махнул рукой и увидел, как его группа одновременно поднимается на ноги.

– Вперед. – Он первым шагнул в лабиринт оград.

Роман быстро двигался между могилами, проклиная про себя привычку русского человека к беспорядку. Ограды были всевозможных высот и стояли абсолютно хаотично, вызывая полную дезориентацию в пространстве.