Александр Анин - Миллион миллионов, или За колёсиком

Но ему некогда об этом подумать, потому что шар на колесе стукается о металлические лады, последний раз подскакивает и успокаивается в одной из ячеек.

– Вот так, – ни к кому не обращаясь, хмуро говорит Бутик.

– Четырнадцать, красное, – бесстрастно возвещает дилер.

Соглядатаи вокруг стола разражаются аплодисментами, одобрительно-завистливыми выкриками. Дальше всё происходит по заведённому порядку. Выигравший собирает фишки, направляется к кассе и обменивает пластик на деньги. Но не уходит, а подсаживается к стойке бара и заказывает чашку зелёного чая.

– Ладно, я пошёл, – говорит Бутик, жмёт руку Мхову и, не попрощавшись со Срамным, покидает казино.

Генерал, не сводя глаз с человека у стойки, отдаёт по рации указания своим людям. Закончив, обращается к Мхову:

– Кирилл Олегович, на когда с магом договариваться?

– Что нашли? Кто такой?

– Гэбист на пенсии. Спец по этой части.

– Что, есть у них и такие? – удивляется Мхов.

– А как же. Так на когда?

– Давайте на завтра, на вечер, – подумав, решает Мхов.

На день у него уже запланированы несколько встреч, две из которых – с детским психологом и следователем прокуратуры.

– Есть. Я тогда ближе к вечеру позвоню, уточню время и место.

Срамной прощается и уходит, чтобы расставить людей по местам в виду очередной операции по взятию «языка».

Мхов в последний раз смотрит в сторону бара (блондин сидит на высоком табурете к нему спиной, пьёт чай, склонившись над стойкой), достаёт телефон, звонит Кларе и договаривается о встрече через час в принадлежащем ему ночном клубе «Зажигай!» многолюдно, несмотря на середину недели, вроде бы не самое удобное время для ночного времяпрепровождения. Но, в основном, здешние посетители – не те, кому с утра на работу. Сюда тянутся люди свободных профессий: бизнесмены, богема, хорошо зарабатывающие интеллектуалы, музыкальные продюсеры, офисная полуэлита, проститутки; люди приходят, чтобы выпить, поужинать, поговорить, послушать музыку, оторваться в танце, обзавестись подругой на остаток ночи.

Мхов сидит за маленьким столиком в углу и пьёт уже второй бокал ледяного тёмного пива «Лёфе». Он ждёт Клару, чтобы с ней отвлечься хоть ненадолго от навалившихся проблем. Сегодня днём звонил Лановой. По просьбе Мхова, он побывал в Склифе, поговорил тет-а-тет с заведующим отделением, где находится лаборантка. Одна сторона лица у девушки довольно сильно обожжена, понадобится пересадка кожи. Правый глаз под угрозой, необходима операция. Лановой передал врачу деньги, попросил организовать всё в лучшем виде, пригласить каких надо специалистов, оставил свой телефон для контактов насчёт дальнейшего приватного финансирования. К Алексею, между тем, с утра приезжал семейный доктор, нашёл у него переутомление, сказал, мол, ничего страшного и прописал что-то общеукрепляющее.

Вместе с мыслями о сыне внутри у Мхова начинает ворочаться тяжёлая злоба. Он залпом допивает пиво, с надеждой смотрит в сторону входа и, чудо! в дверях появляется Клара. На ней классический джинсовый костюм «Олд Вашингтон» небесно-голубого цвета, светлые волосы забраны по бокам в две смешные косички. Летящей походкой она проносится через зал, небрежно целует Мхова куда-то рядом с ухом, усаживается напротив.

Мхов расслаблено глядит на неё, ему очень хочется сказать, что он соскучился и рад встрече, но вместо этого он коротко спрашивает:

– Что пьёшь?

– Три золотые текилы, – не долго думая, выбирает Клара.

– Что ешь?

– Свиную рульку с жареной картошкой.

Мхов делает знак рукой и заказывает подскочившему официанту текилу и мясо для Клары, ещё пива и рыбу с овощами для себя.

– Как дела? – дежурно интересуется Клара.

– Да-а… – Мхов неопределённо машет рукой.

– Узнал про того мужика?

Мхов пожимает плечами.

Какое-то время они сидят молча, просто разглядывая друг друга, при этом Мхову определённо кажется, что у Клары что-то на уме.

– Мхов, – наконец говорит она.

– М-м?

– Давай рванём куда-нибудь на недельку. В тёплые страны…

Мхов так отчётливо представляет себя и её, лежащих на белом песке на берегу океана отдельно от всего, что сердце сжимается от невозможности организовать этот рай немедленно.

– Сейчас никак, – он накрывает своей ладонью её ладонь. – Подожди немного. Может, на Новый год…

Клара смотрит ему в глаза.

– Кирилл, тебе надо уехать, – говорит она.

– Зачем? – усмехается Мхов, но внутри у него неприятно пустеет от той серьёзности, с которой она это сказала.

– Не знаю, – Клара отводит взгляд. – Просто чувствую, что тебе сейчас не надо здесь быть.

– Что-то случилось? – как можно беззаботнее спрашивает Мхов.

– Да откуда мне-то знать, что у тебя случилось, или не случилось? – слегка раздражается Клара. – Просто…

– Ну, тогда, любимая, ты лучше знаешь что? Ты лучше выпей, – не церемонясь, перебивает её Мхов и кивает на официанта, приближающегося к их столу с заказом.

Клара немедленно и резко высвобождает свою ладонь из-под его ладони.

– Ва-ау! – презрительно тянет она и, схватив прямо с подноса официанта рюмку с текилой, одним глотком опорожняет её.

– Ну вот и молодец, – одобряет Мхов.

Клара не обращает на него внимания, она ножом и вилкой терзает огромный кусок свинины, сочащийся светлым соком.

Только лишь набив рот мясом и картошкой, она с трудом произносит:

– Уиэоой!

Мхову смешно и он тихо смеется, должно быть, это означает «ну и хрен с тобой».

Музыканты, несколько минут назад вышедшие на сцену, заканчивают свои приготовления, берут несколько ленивых аккордов, обкуренный солист сломанным голосом заводит блюз: