Борис Громов - Это! Моя! Земля!

Словом, почти мгновенно, благодарявсего паре вовремя сказанных фраз, Пак превратился из подобранного из милости «беженца» в нужного человека, обладающего ценной информацией. Со всеми вытекающими «бонусами» и повышением в статусе. И все бы ничего, но было одно существенное «но»: корейцу категорически не нравились люди, что взяли в центре спасения власть. Неприятные это были люди, хоть знакомые Паку еще по прошлой жизни. Именно к ним, сидящим в разных кабинетах городской администрации и УВД, он не так давно ходил «решать вопросы». Именно им передавал за разные услуги пухлые конверты. Да, такие вот гнилые продажные людишки — очень нужны и чрезвычайно полезны при спокойной жизни. За энную сумму в вечнозеленой американской валюте они готовы были помочь почти в любом вопросе. Говнюки, понятное дело, но говнюки нужные, при условии, что это ты им платишь, а они на тебя за это «мечутся». А вот быть под началом у таких людей, когда вокруг полная и беспросветная задница… В общем — чревато оно может быть, очень чревато.

В «учебке» — какие-то непонятки. Света, вроде более-менее успокоившаяся за последние пару-тройку дней, выглядит взвинченной и напряженной. На попытку Пака выяснить причины такого состояния только коротко и излишне резко бросает:

— Все в порядке!

Ууу, нет, девочка, так дело не пойдет. То, что Пак в свои неполные сорок еще не женат — вовсе не означает, что он ничего не понимает в общении с женщинами. Это ты своим ровесникам могла таким макаром «баки забивать», а вот Юре — не стоит. Он уже старый и, если и не мудрый, то уж точно опытный и циничный. «С волками жить — по волчьи выть» — права народная поговорка. А Пак в «лихие девяностые» не просто уживался, а «терки тер, базары базарил и прочие рамсы разводил» с такими волчарами… В общем, Светик, лучше тебе даже и не знать, что такие упыри вообще на свете живут! Так что, пытаться наколоть прожженного корейца — дело изначально безнадежное.

Слово за слово, и вот уже через пару минут примерная, самая общая канва событий Паку ясна и понятна: пришел, сделал весьма нескромное и откровенно оскорбительное предложение, после отказа попытался распустить руки, немного позанимался «созерцанием» дульного отверстия направленного точно в лоб ТТ, обматерил и, пообещав многочисленные проблемы, удалился. Осталось выяснить одну единственную, но, при этом, чрезвычайно важную мелочь…

— Кто?

Света, немного помявшись, называет имя и фамилию. О, как! Ну, надо же, какая честь нам оказана! Любимый сыночка, получается, так сказать — отпрыск и наследник…

М-да… и ведь не сказать, что для Пака произошедшее — большой сюрприз. Узнав, кто в «учебке» всем заправляет, Юра, как чувствовал, что чем-то подобным все рано или поздно может закончиться. Если людишки прогнившие, то они свое нутро вонючее в экстремальной обстановке очень быстро покажут. Об этом ему еще много лет назад рассказывал бывший десантник Лёха Лохматый, пытавшийся тогда наладить в «бригаде» Жмыха хоть какое-то подобие боевой подготовки. Не срослось — остальные «быки» были категорически против «муштры». Тогда Лохматый некоторое время тренировал только тех, кто подобно Паку, сам захотел чему-то научиться, а чуть позже махнул на все рукой и вовсе из «бригады» ушел. Но именно он и поделился во время тренировок с Паком этой нехитрой, в сущности, солдатской мудростью: на гражданке гнилой человек может годами свою «сучность» скрывать и изображать офигительного парня, но вот на войне, стоит только жизни такого чуть-чуть прижать, все дерьмо из него наружу так и полезет. Пак не был на войне, да и в армии не служил, но видеть самых разных людей в сложных жизненных обстоятельствах ему тоже доводилось. И с бывшим сержантом ДШБ он был полностью согласен. А тут, в гаишной «учебке» прогнившие еще и при власти оказались. Не могло тут как-то иначе закончиться. Вопрос был только во времени. Правда, Пак предполагал, что возрождение феодализма в худших его проявлениях, вроде «права первой ночи» для новоявленных «сеньоров» по отношению к привлекательным «пейзанкам», займет несколько больше времени и рассчитывал к тому времени приподняться достаточно, чтобы его и Свету все эти блудняки не касались. Похоже — не успел. Хотя, возможно, это просто у одного отдельно взятого придурка в мозгах короткое замыкание приключилось и, как говорится: «Мнение редакции может не совпадать с мнением автора», в смысле, все произошедшее — личная инициатива сыночки… Вот, пожалуй, и проверим…

В кабинет, раньше принадлежавший начальнику Учебного центра, а сейчас ставший своего рода штабом прибравших к рукам власть в лагере спасения «шишек» из ивантеевского УВД и городской администрации, Юра вломился, словно маленький, но очень злой бульдозер. Попытавшегося было встать на его пути секретаря (а может, учитывая обстоятельства, ординарца), он срубил хорошо поставленным еще в юности хуком, да и дверь распахнул едва ли не ногой.

— Ну, и какого рожна этот урод себе позволяет, я не понял? — с порога рявкнул он, поправляя висящий на плече «укорот». — Я спрашиваю, у него что, как у того кота, девять жизней в запасе? Может, еще и проверить хочет?

Судя по выражениям лиц четырех сидящих за столом мужчин, они уже в курсе произошедшего. Еще бы, вон, в углу кабинета, на небольшом кожаном диванчике, больше накресло-переросток похожем, как раз сам «сыночка» и устроился. Сидит, сука, ручки на коленочках сложил. Пай-мальчик, мать его! Только рожа уж больно бледная, да глазки бегают, словно у пойманного за руку базарного карманника. Чует кошка, чье мясо съела.

— Спокойно, Юрий, не стоит делать необдуманных поступков и говорить опрометчивых слов, — неторопливо и веско бросает один из сидящих за столом. Бывший зам ивантеевского мэра, папа провинившегося. — Думаю, никто не хочет, чтобы сейчас произошло что-то, о чем мы все потом будем жалеть. Ведь так?

— Допустим, — с прищуром оглядел четверку «шишек» Пак.

Так, кто тут у нас? Заместитель мэра Гапонов, старый знакомец, не один раз Пак к нему с пухлыми конвертами захаживал. Он тут явно за старшего. Двое в милицейской форме: начальник УВД и начальник этого самого Учебного центра. Плюс Скороходько — один из самых крупных и влиятельных городских бизнесменов. Ага, вроде Жмыхова, такой же «меценат и благотворитель», блин. В девяностые «бригада» Скорохода «крышевала» несколько рынков в Пушкино. В Ивантеевку Скороход благоразумно не лез, понимая, что со Жмыхом ему не тягаться, а когда жмыховской братве не кисло накернили азербайджанцы, времена уже переменились и вопросы решались совсем не на «стрелках». В общем, Жмыхов со Скороходько во вражде не состояли, да и конкурентами не были, хотя и союзниками их назвать было сложно. Так, просто «в одном сегменте рынка» работали. Что для Юры было совсем не плохо, как-то не с руки ему было иметь врагов среди властей «лагеря спасения». А тут, как раз собрались если и не все, то, пожалуй, самые влиятельные, «деловые». Если они что-то решат, то остальные противиться не смогут, даже если захотят, что вряд ли. Ну, значит, будем договариваться.