Владислав Жеребьёв - Я - обычный

Соорудив, наконец, преграду от света, я отошел в сторону полюбоваться на свою работу. Получилось недурно. Одеяло не провисало и почти равномерно закрывало собой проникающий с улицы свет. Небольшие щели по краям, впрочем, оставались, но на фоне общего сумрака это было абсолютно не критично.

На правах командира подразделения мне была выделена отдельная спальня, на этом, кстати, настоял капитан, так что все свои личные вещи, которых было раз, два и обчелся, и личное оружие я хранил тут же, в прикроватной тумбочке. Здесь же располагалась почти полная пепельница, которую было лень опустошать и полуразоренный блок сигарет. Скинув берцы, я залез с ногами на кровать и, достав из тумбочки бутылку коньяка, отхлебнул из горлышка.

— Совсем ты алкоголиком станешь, Костик, — заметил я вслух. — Пить в одиночестве — первый тревожный звоночек.

В дверь постучали, и на пороге появилась Женя.

— Не спится? — Поинтересовался я.

В принципе, пустующих помещений в здании было предостаточно, и каждый был волен выбирать себе жилье по вкусу, но как-то так сложилось, что женатые пары располагались в отдельных комнатах, а остальные, сбившись в стайки и разделившись на мужское и женское общежитие, квартировались на первом этаже отдельно. Поближе к кухне, подальше от начальства, чем не рай.

— Не спится. — Кивнула девушка и, пройдя в комнату, по-хозяйски расположилась на кровати. — Думаю вот.

— Что думаешь? — Невзначай поинтересовался я.

— Да вообще. — Стащив с тумбочки пепельницу и смерив меня осуждающим взглядом, окурки готовы были вывалиться через край, она поставила её перед собой и, вытащив и кармана сигареты, закурила. — Вот думаю я, что там за городской чертой?

— Леса, поля, — улыбнулся я. — Деревни. Люди скот разводят и картошку копают. Аграрии мы теперь, не иначе.

— Думаешь? — Брюнетка с сомнением пожевала фильтр. — А если нет там никого? Руины и мертвые, все до единого. Что тогда?

— Быть того не может, — беззаботно отмахнулся я. — В свое время, когда умные головы рассчитывали глобальную катастрофу, а именно ядерную войну, то определили что Россия, одна из немногих стран, которую конфликт потреплет меньше всего.

— Почему? — Поинтересовалась Женя.

— Земли много. — Пожал я плечами. — Слишком маленькая плотность населения на квадратный километр. Бомбы разрушили бы самые крупные города, нанеся непоправимый ущерб культуре и экономике страны, но основные массы населения, размазанные тонким слоем по территории всей федерации, скорее всего не ощутили бы особого катастрофического эффекта. Многие бы и о катастрофе узнали только из новостей, да и продолжали бы жить, как их деды с прадедами до этого.

— Как?

— Спокойно.

— Думаешь, много живых осталось?

— Много. Кто поумнее, тот вооружился, окопался и налаживает быт в новом мире.

— А кто дурак?

— Да тот, кто бегает, да других спасает, вот как мы с тобой. Живы, многие живы, — продолжал я, глядя в потолок. — Об заклад бьюсь, что до многих вирус так и не добрался, и даже если и был заговор, а все случившееся это намеренная акция, остались люди. Те же моряки-подводники на атомных субмаринах, способные по несколько месяцев проводить в боевом рейде, или закрытые дальние заставы. А сколько деревень по Сибири разбросано, так вообще не сосчитать, а люди там нечета нам. Здоровые, крепкие от природы, будто матушка земля их сама своими соками питает. Таких вирусу ни за что не взять. Полязгает только челюстями, да зубы о них обломает. Все у нас наладится, Женя, отсюда бы только выбраться.

— Был же план, Костик, — подвинувшись, девушка положила голову мне на плечо. — Вы же что-то с Гориным задумали.

— Задумали, — мрачно согласился я. — Авантюра еще та, и может сработать, да только в том случае, если дураки на той стороне, но чем дальше я заглядываю вперед, тем меньше этих дураков вижу. Одни твари расчетливые, у которых на десять ходов вперед все просчитано. Да ладно тебе, — я обнял Женю за плечи и звонко чмокнул в макушку. — Не депрессуй, все пучком будет.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Слово даешь?

— Вот те крест.

— Так ты же не крещеный?

— Одно другому не третье.

Долго еще разговаривали. Вроде бы не о чем, но чем больше я планировал, выстраивал планы на будущее, тем яснее понимал, в какой капкан вляпался. Жруны, ни на минуту не выходящие из головы, были ключевым звеном всего, что происходило в данный момент вокруг нас. Здорово работали парни, существенно сокращая количество шатунов, но явно не справлялись, и тем яйцеголовым, что сидели сейчас за крепкими стенами бункера, в окружении охраны из супербойцов, и прочей разношерстной компании солдат удачи и простых зеков, получивших свободу в общей неразберихе конца света, могли потребоваться новые рекруты. Отловят они всех, кто тщательно скрывается в городе, а много ли таких? Единицы. Пожалуй, все кто выжить за это время смог, в зубы к бешеным не попасть и от голода не помереть, находились сейчас в этом здании. Скоро ли наступит новый этап? Скоро ли придут за нами?

И грянул бой.

Мощный взрыв сотряс здание до основания, заставив лопнуть стекла. С потолка кусками посыпалась штукатурка. Вскочив с кровати, я сквозь завывание сирены и грохот автоматных выстрелов еле различил оповещение по громкоговорителю.

— Женя, Женя, вставай!

Девушка открыла глаза и сейчас озиралась по сторонам, пытаясь прийти в себя.

— Что случилось, Костя?

— Не знаю. — Судорожно зашнуровав берцы, я схватил автомат и, рассовав по карманам увесистые обоймы, выскочил в коридор, где лоб в лоб столкнулся с Марком.

— Что происходит? — Поинтересовался я, морщась от нового взрыва, прогремевшего на улице.

— Напали, — задыхаясь от быстрого бега, доложил охранник. — Фишки сработали, так что выпасли на подступах, а так бы хана.

— Я во двор, Женьку поторопи, — и, наплевав на то, что подумают о нас сослуживцы, понесся по лестнице вниз.

С десяток бойцов, расположившихся по окнам первого этажа, вели ожесточенный огонь только по им одним видной цели и, пригнувшись, я проскочил вестибюль фактически в присядку, как бешеная утка.

— Горин, что стряслось?

Капитан, голый по пояс, очевидно нападение застало его в момент утренних водных процедур, координировал действия во дворе. Бойцы сновали под прикрытием толстых стен, подтаскивая к амбразурам-окнам уже вскрытые цинки с патронами. Пулеметов на входе прибавилось, теперь был задействован весь арсенал и смертоносные игрушки, подскакивая на станинах и нешуточно греясь, ревели пулеметными очередями, пытаясь, во что бы то ни стало собрать свою смертельную жатву.

— Бекасам не высовываться, — рычал Тимур в рацию, — координировать огонь, только координировать. Позиции на крыше не вскрывать.