Владислав Жеребьёв - Я - обычный

— А так?

Вот отвлечешься на секунду и пожалуйста. Еще некоторое время назад я стоял в растерянности, стараясь хоть как-то обосновать свое замешательство по поводу не воздержанной на язык юной особы, и уже через мгновение я целую её, нет, скорее она целует меня, встав на цыпочки и обвив руками шею.

— Так лучше? Так понятнее? — Интересуется она лукаво.

Чувствую, что краснею как первоклассник, впервые решивший проводить девочку до дома.

— Что же ты делаешь? — смеюсь. — Я же тебя чуть ли не на десять лет старше?

— Ну и что!? — Тут не вопрос, тут скорее приказ. Вот уже я и не начальник. — Пьер Кюри был старше Марии на восемь лет, однако вместе они были сногсшибательным тандемом и подвели науку к серьезному прорыву.

— Ага, — киваю я. Голова идет кругом от всех событий, что за какую-то секунду обрушились на мою несчастную голову. — Только умерли они потом, от радиации. Одно только радует, Мария умерла существенно позже, чем её муж.

— Да ты у меня еще и умный? — Хихикает Женя.

Вот тебе и раз, я уже и её. Да я и не возражаю, как не парадоксально. Мне даже нравится.

— Ну-ка, — прищуриваюсь хитро и, обняв её за талию, привлекаю к себе, — ты там что-то разъясняла, да я не понял.

— Повторим для закрепления. — С улыбкой соглашается Женя.

На бронежилетах настоял Горин, решительно всем без исключения, запретив покидать расположение убежище без столь необходимого в нынешних реалиях, с его точки зрения, аксессуара. Тимур, впрочем, хотел еще выдать всем каски, но сколь не старались подогнать ремешки, а на Евгении каска смотрелась как на подростке мамина шляпа.

— Ладно, — с обреченностью приговоренного, отмахнулся Тимур, — глядя на все наши тщетные попытки подогнать каску по размеру. — Прите так. Стрельбы вроде не особо ожидается, так что я думаю, прокатит.

Из ворот выезжали колонной, впереди два восьмидесятых, позади УРАЛы укомплектованные пулеметчиками, и наша группа на собственном раритете, весело пыхтящем мотором, на фоне своих более молодых и басовитых собратьев.

— Работаем по готовности, — начала вещать рация у меня на ремне, голосом капитана. — Коробок один и коробок два занимают заранее отведенные позиции, зачищая территорию в зоне огневого поражения. Далее по плану.

Должен еще раз оговорится, каждой из групп, входящих в состав мародерки был присвоен свой оперативный позывной.

— Во-первых, это удобно. — Разъяснял Горин. — Группа, сообщающая в эфир информацию, называя себя, сразу поясняет, кто с тобой говорит, и какие задачи ей были нарезаны. Во-вторых, если эфир все-таки слушают, то у потенциального противника сложится впечатление что работают профессионалы, а не наша контора, на тридцать процентов состоящая из гражданских. Это без обид.

— Понимаю, — согласно кивнул я. — Пустить пыль в глаза, милое дело.

— Ну, так вот, — снова кивнул Тимур, — маскировка, — да и не рассчитать, сколько народу работает. Может в группе пара человек, а может два взвода.

Позывные были распределены следующим способом. Восемь бойцов, распределенные на два бэтэра именовались не иначе как «Коробка один» и «Коробка два». Остальные же, распределившись по машинам, получили позывные «Стервятник» с первого по третий соответственно. Группа прикрытия, оставшаяся на базе и готовая в любой момент бросить к нам силы подкрепления, именовалась не иначе как «Гнездо».

— Я «Гнездо», расчетное время прибытия двадцать минут. Начать перекличку.

— Коробка один, готовы. Головной.

— Коробка два, готовы.

— Стервятник один, готовы.

— Стервятник два, готовы.

Я вжал кнопку на черном прямоугольнике с толстой прорезиненной антенной.

— Стервятник три, готовы.

Ну вот, наша первая серьезная операция. Все, что было раньше, цветочки. Паническое бегство с полосканием портянок, а тут настоящая военная операция, с бронетехникой и взаправдашними позывными, как у взрослых. По данным разведки, проведенной в районе складов за несколько дней до акции, шатунов там была тьма тьмущая, что меня несколько смущало. Откуда взяться мертвякам в складской зоне, да еще в таком количестве? Вот спальные или деловые районы, я еще понимаю. Плотность населения там три тушки на квадратный метр, если не больше.

В принципе во всех мегаполисах, дающих работу области со всеми своми ближайшими пригородами, было такое понятие как дневное население. С ночным населением все понятно, это все те, кто прописан и жил в своих маленьких уютных саркофагах под гордым названием личная жилплощадь. А вот дневное население увеличивало цифру в разы, приравнивая к нему бесконечный областной поток, врывающийся по утру в город с вокзалов и аэропортов, а также атакующий автобаны на частном автотранспорте. Были еще, конечно, и нелегальные мигранты, уверенно составляющие в общем количестве без малого треть населения, но учесть всех их было мало возможно и потому, зачастую на них махали рукой.

Ехали весело, с песнями и анекдотами, наверное, ввиду мандража, что испытывал каждый перед боем. Все наши столкновения с бешеными, до этого момента, были спонтанны, хотя мы и ожидали от своих вылазок чего-то подобного, а тут все черным по белому. Ни влево, ни вправо. Только бой. Периодическая автоматная стрельба впереди оповещала о том, что какой-то нерасторопный шатун не успел убраться с пути следования колонны. Порой вступал более крупный калибр, громко бухая и рикошетя эхом от стен давно уже брошенных домов с пустыми глазницами оконных проемов и разнося звук выстрелов на многие кварталы вперед.

— Как бы зеки не услышали, — волновался я, слушая, как раз за разом включаются автоматчики, но выбить из шатуна дух, было уже сродни инстинкту. Видишь бешеного, стреляй.

Через пятнадцать минут колонна встала, по инерции пройдя еще с десяток метров. Спецы на броне принялись распихивать завал, мешающий движению колонны. Скрип гнущегося железа, хохот, матерок, как будто на пикник собрались, да им и не привыкать. По разговорам капитана, парни у него тертые, не в одной горячей точке землю топтали, так что смердящие гнилой плотью шатуны, норовящие отхватить от тебя кусок, для них обычная работа. Смерть, она в любом виде смерть, будь это бородатая рожа в тюрбане или перекошенная в предсмертном оскале харя.

— Стервятник один, для всех, расчетное время прибытия пять минут, — выплюнула рация в душное нутро крытого кузова, заставив подобраться и начать проверять оружие. — Работаем по старому плану.

— Готовы? — Кивнул я своим.

— Как не готовы, — Марик любовно погладил отполированное цевье автомата. — Меткости мне вроде не хватает, так вот сейчас начнется практика.

— Не геройствовать, — начал я проводить последний инструктаж. — Вперед не лезть. Двигаемся группой, как планировали раньше. У каждого свой участок ответственности. В темные помещения только с фонарем, по закоулкам после зачистки. Любой ангар — потенциальная опасность, даже если заперт на все засовы. Там мог остаться сторож, рабочие или кто-то еще, и вполне могут поджидать у входа. Мол, здрасть, наконец-то доставка пиццы с человчиной.