Сергей Антонов - Полнолуние

Мужик с пустой бутылкой в руке, в отличие от своих товарищей по несчастью решил не сдаваться без боя.

– Я требую адвоката! – ревел он, падая на колени так, чтобы затруднить свою транспортировку. – Я имею право на один телефонный звонок! Это вам не тридцать седьмой год!

Знатока декларации прав человека все-таки затащили в гостеприимно распахнутую дверь вытрезвителя, а Треухов начал прогуливаться по пустому двору управления, размышляя о том, с кем поделиться сведениями, полученными от Кузьмичева.

Божко, как и Платова, накануне вечером дома не оказалось.

– Будто сговорились! – пробурчал капитан, окончательно решив осчастливить добытой информацией того, кто придет первым.

Сделав это умозаключение, участковый уселся на скамейку и принялся рассматривать окна милицейской обители, украшенные одинаковыми жалюзи. Через несколько минут внимание капитан привлек странный субъект, который прохаживался у ворот.

Молодой парень с волосами, собранный в конский хвост делал вид, что просто гуляет. Однако заинтересованные взгляды, которые он изредка бросал на дверь управления, говорили о том, что юноша явно кого-то подкарауливает.

Треухову он не понравился сразу. Возможно, причиной тому были три серьги в виде колечек, болтавшиеся на одном ухе, или очки с дурацкими желтыми стеклами, которые висели на кармане, расстегнутой до пупа, клетчатой сорочки.

Глеб испытывал сильное желание наградить молодого неформала сочной оплеухой и прогнать его от ворот. Возможно, обладателю желтых очков действительно не поздоровилось бы, не появись вовремя Артем Божко. Он вошел во двор походкой смертельно уставшего человека. Треухов мысленно посочувствовал коллеге, который в течение двух месяцев пытался напасть на след маньяка и регулярно получал нагоняй от начальства.

– Приветствую лучшего из оперов постсоветского пространства! – участковый двинулся навстречу Артему. – Не раскисай раньше времени. У меня кое-какие новостишки имеются.

Краем глаза Глеб заметил, как напряглась фигура длинноволосого шпика у ворот, и добавил уже тише:

– Кажется, один из моих подопечных повстречал самого Учителя.

– Шутишь?! – безразличие к жизни, рекламой которого Божко являлся еще полминуты назад, моментально улетучилось. – Где? Когда?

– Сразу после двойного убийства в тринадцатом доме. Мой дружок велосипед от универмага увел, ну и в подъезд нырнул, чтобы там отсидеться. Там и увидел мужика в синем рабочем комбинезоне, который сверху спускался. Со спины, правда…

– Так почему он, да и ты на пару решили, что это Учитель?

– Во-первых, по времени все совпадает, а во-вторых… Видел бы ты рожу моего велокрада. Он в разных передрягах бывал. Напугать такого сложновато, а этому мужику в комбинезоне достаточно было только мимо пройти, чтоб у Вальки поджилки затряслись.

Божко и Треухов вместе поднялись на второй этаж. Артем отпер дверь кабинета и указал участковому на стул.

– Валька? Кто такой? Я знаю?

– Личность знаменитая. Валентин Кузьмичев, дважды судимый. Мизинцем может любой замок открыть.

Сыщик наморщил лоб.

– Кузьмичев… Черненький, на узбека похож? Гуляет в бомжатском прикиде?

– Точно! Он даже в камере просит отсидеться, пока мы Учителя не заарканим. Значит, не фуфло гонит!

– Я его в такую камеру засажу, что Эдмону Дантесу позавидует! – Артем нетерпеливо хлопнул ладонью по пухлому скоросшивателю. – Итак, какой из себя наш маньяк?

– Ну, особыми приметами, как я уже говорил, Валька меня не порадовал. Блондин. Выше среднего роста.

– И все? – разочарованно протянул Божко. – Я тоже, между прочим, блондин и рост у меня метр семьдесят девять.

– А ведь и правда! – расхохотался участковый. – А я-то, старый дурак, не мог вспомнить, кого мне Учитель напоминает!

– Ну-ну! Порезвись… Тоже мне, приметы.

– А я разве виноват, что менты и маньяки в Караваевске так похожи?

Дальнейшему веселью Треухова помешал телефонный звонок. Божко снял трубку и поднес ее к уху.

– Конечно, я! Опять? Кто?!

Сыщик сильно побледнел, швырнул трубку на аппарат и посмотрел на Глеба взглядом затравленного волка.

– Опять убийство и снова тетрадка…

– Пора бы уже привыкнуть, – пожал плечами Треухов. – А ты выглядишь так, что сразу хочется дать тебе валидола. Кого на этот раз Учитель пришил?

Божко обхватил голову руками.

– Дай мне одному побыть…

Треухов встал и двинулся к выходу.

– Лады. Только еще раз прошу: не волнуйся ты так!

– Здрасте! – на пороге стоял субъект с тремя кольцами в ухе. Не обращая внимания на участкового, он ловко проскользнул мимо него в кабинет. – Артем Николаевич, вы меня помните? Нет? Толик Семенов! Еженедельник «За колючкой». Я освещаю дело Учителя.

– Какая еще колючка? – простонал Божко. – Кто тебе разрешил в кабинет вламываться?!

– А мне разрешение не требуется! – с вызовом заявил журналюга. – Согласно закону о печати я имею право на получение информации и хочу знать подробности последнего убийства!

– Слушай, придурок, я и сам еще толком ничего не знаю. Быстро закрыл дверь с той стороны!

– И не подумаю! – Семенов бесцеремонно уселся на стул, расстегнул молнию черной кожаной сумки и показал Божко диктофон. – Можете наезжать на свободу слова, сколько заблагорассудится! Я все записываю!

Едва палец журналиста коснулся красной клавиши диктофона, как Артем, демонстрируя отличную физическую подготовку, перемахнул через стол и сбил Семенова со стула ударом в грудь. Бойкий писака отлетел в один угол кабинета, а его верный диктофон – в другой.

Поцарапанный пластмассовый корпус «Панасоника» хрустнул под ногой разъяренного сыщика. Расправившись с диктофоном, Божко решил заняться его владельцем, который вставал, цепляясь за стену.

– Свободы слова захотелось? – Артем помог нокаутированному любителю информации встать, схватив его за ухо двумя пальцами. – Рожу давно не били?

Сжатый кулак Божко вне всяких сомнений надолго отбил бы у Семенова всякий интерес к делу Учителя, но Треухов вовремя схватил коллегу за локоть.

– Артем, ты что свихнулся?! – одной рукой участковый удерживал рвущегося в бой Божко, а второй указал журналисту на дверь. – Сматывайся отсюда, пока цел!

Толик из «Колючки» не нуждался в уговорах. Он поспешно выбежал в коридор и подал голос, только оказавшись на безопасном расстоянии.

– Сегодня же про ваше поведение весь Караваевск знать будет! Полетят звездочки с погон!

– Ну, сука! – рявкнул Артем, вырываясь. – Пусти, Иваныч! Убью тварь!

– Остынь! Что на тебя накатило?

– Вот именно: что? – в кабинет вошел Платов. – За что Артем, ты этого козла патлатого убивать собираешься?

Треухов отпустил Божко и тот, тяжело дыша сел за стол.