Владислав Выставной - Z – значит Зомби (сборник)

– Андреич! – позвал Трошин, стараясь, чтобы не дрожал голос. – У тебя сколько патронов с собой?

– Коробка была.

– Коробка, значит… Ты поглядывай вокруг, а я машину проверю, понял?

– Ага, – старый егерь втянул голову в плечи и машинально отступил, бросая вокруг испуганные взгляды. – А чего творится-то?

– Страшный суд творится, – пробормотал Трошин и сам своим словам удивился.

В кабине «Нивы» почему-то было много обычной уличной грязи – и на полу, и на сиденьях, и даже на приборной доске. Трошин сел на заляпанное сиденье, ключи болтались в замке. Двигатель завелся сразу.

– Садимся! Быстро!

Галина пролезла назад, она больше не плакала, правда, грудь ее периодически судорожно вздымалась. Трошин нашел между сиденьями тряпку и бросил на колени Андреичу.

– Автоматы разбери и почисть по-быстрому. Справишься?

– Разберемся…

Разворачивая машину, Трошин вдруг увидел в свете фар женщину. Она сидела между кучами вырванного кустарника, ни лица, ни горла у нее не было – только кровавое месиво. Она шевелилась, совершая однообразные рывки – попытки встать.

«Это, видимо, кассирша, – понеслось в голове. – Где-то должен быть еще водитель… Саня, вроде, его звали…»

Кассиршу никто больше не заметил, а Трошин и не стал обращать внимание. Он включил передачу и не отпускал газ, пока не отогнал машину на приличное расстояние от страшного места.

Остановился, не выключая фары.

– Послушайте меня, – он повернулся, чтобы видеть и Галину, и Андреича. – И успокойтесь. Главное – успокойтесь, без этого нам совсем беда…

– Кто это сделать мог? – всхлипнула Галина. – Люди такое не могли, может, волк, медведь или собаки бродячие.

– Да никакие не собаки. Галина, соберитесь, вы же врач, вы и не такое видели.

– Такого точно не видела…

– Андреич, ты этого тракториста-утопленника видел… Так вот – здесь такая же история. Если действительно был серьезный прорыв дамбы, значит, есть жертвы. А раз так – будут еще такие ходячие утопленники. Надо готовиться…

– Вы что такое говорите? – отозвалась Галина. – Какой тракторист, какие утопленники?!

– Скажу вам, что знаю. Хотя знаю немного. Произошла утечка особого препарата из законсервированной больничной лаборатории. Его действие – поддержание основных рефлексов организма в условиях прогрессирующего некроза всех тканей, включая мозг. Как петух без головы бегает по двору, видели? Примерно то же самое. Я не врач, не химик, в подробности вникать не могу. Да и не это сейчас главное…

– Это для нас опасно? – перебила его Галина.

– Это не опасно. Другое опасно. В затопленном котловане могут быть другие погибшие. Если с водой туда проник препарат, все эти мертвецы поднимутся. Ненадолго, думаю, через пару часов они опять лягут. Но сейчас они там! Первый час у них еще худо-бедно работают мозги, они даже речь понимать могут. А потом для них будет важно только одно – тепло и любая органика в пищу…

– Страсть какая! – воскликнул Андреич. – Да не бывает такого!

– Ты, Андреич, много чего не знаешь, что бывает. Поэтому слушай и запоминай. И будь готов к любым поворотам. Надеюсь, в городе все пока спокойно. Но если не так, имейте в виду: убить этих покойников нельзя. Потому что они и так покойники. Зато можно, скажем так, сломать.

– Это как – сломать?

– Просто сломать. Как куклу. Без ног они не могут бежать. Без рук – хватать. Без головы – видеть нас. Самое верное – перебить позвоночник. Так они вообще ничего не смогут, только глаза таращить. Теперь понятно?

– Понятно – стрелять по бошкам.

– Надеюсь, не понадобится, но в целом верно. По голове, по шее, с близкой дистанции. Мы сами ничего поделать не сможем, нам главное – к телефону пробиться. Все, поехали.

Осклизлая дорога поползла навстречу. «Нива» хорошо справлялась с лужами и ухабами, а вскоре дорога разошлась с балкой, и стало гораздо суше.

– Я все ж таки не пойму, кто солдатиков-то поубивал? – проговорил Андреич. Он уже почистил оба автомата, пересчитал патроны и теперь с усердием оттирал последние грязинки. – На вид, словно медведь их подрал.

– Да не медведь. Они это, Андреич!

– Вроде же не было никого.

– Были, я следы видел. Точно не медвежьи и не собачьи. Человеческие.

– Да откуда они там взялись, эти покойники?

– А я знаю? Может, еще пара утопленников всплыла, а может, смыло кого-то, а они остановились помочь… Не знаю я!

– Большак… – заметил Андреич, указав в темноту. – Что-то никаких огней не вижу. Ни единой машины…

– Наверно, мост смыло. Тогда и понтон возле элеватора не выдержал, – раздался голос Галины. – Все отрезало. Теперь дорога только в город.

Трошин вырулил на большак и поддал газу. Впереди, правее дороги, блеснули желтые огоньки.

– Свинокомплекс, – проговорил Андреич.

– А телефон там есть? – спросил Трошин. – А то, может, нам и в город пилить не потребуется?

– Это сомнительно. Там и поросей-то не осталось, может, с десяток-другой держат местные. А чего город – он вот уже, за бугром.

В самом деле, впереди сквозь мглу и туман пробивались какие-то огни. Почему-то их было мало, и выглядели они странно. Не так, как обычно смотрится окруженный ночью городок средних размеров.

Трошин вдруг ударил по тормозам.

– Это еще что? – изумленно проговорил он.

Дорога была перегорожена автомобилями. Их было много, и все разные – от потрепанных личных «москвичей» до самосвалов. Они стояли кое-как, порой поперек дороги. У некоторых горели фары и габаритные огни, где-то слышалось даже ворчание незаглушенного двигателя.

– Вон, смотрите! – приглушенно воскликнула Галина.

В свете фар появилась скрюченная фигура. Неизвестный двигался неустойчивыми рывками, как больной или пьяный. Вот он подошел к автобусу, уперся в него обеими руками, затем упал на колени. Тело вдруг искривилось в странных судорогах, которые перешли в частую крупную дрожь…

– Греется… – едва слышно пробормотал Трошин. – Теплый мотор нашел.

– Может, ему помочь надо? – сказала встревоженная Галина.

– Ну уж нет… Этому не поможешь.

– Не останавливайся, – прошептал Андреич. – Съезжай с дороги, иди по стежке помаленьку… жуть какая.

Трошин выкрутил руль, и «Нива» скатилась на стежку – крепкую колею, идущую вдоль дороги и скошенного поля.

Они медленно катились, а в свете фар стояли пустые машины с распахнутыми дверями. Их становилось все больше, они уже кое-где перегораживали стежку, их приходилось объезжать.

– Ну все, приехали… – процедил Трошин, плавно останавливаясь. – Все перекрыто, дороги нет.

В самом деле, пустых машин уже было столько, что даже юркая «Нива» протиснуться между ними была не в состоянии. И объезда не было – слева начинался заросший кривыми березками крутой откос.