Громова Галина - Бухта надежды. Задача — выжить

— Я согласен! – сделал шаг вперед один из студентов.

— Сашок, ты че! Тебя же схарчат! Нас спасли? Спасли… Нечего геройствовать!

— Ну и чмо же ты, Пашка! – огрызнулся первый. – Нас‑то спасли. А остальных кто спасет? Ты же слышал, что они мест не знают. Я согласен! – снова повторил парень.

— Отлично, – кивнул Рябошеев, вынул из набедренной кобуры пистолет и протянул пацану. – Знаешь, как пользоваться?

— Знаю. У меня батя – начальник в милиции. Показывал как‑то. – Парень уверенно взял в руку оружие, отстегнул магазин, проверил патроны в нем, потом передернул затвор и, опустив ствол под углом 45 градусов, плавно спустил курок. Пистолет сухо щелкнул, а парень довольно кивнул и вновь аккуратно, не хлопая по магазину как показывают в кино, послал его на место.

Рябошеев переглянулся с парнями и довольно хмыкнул.

— Ну а я тогда на КПП пошел. – Предложил мужик, разворачиваясь в сторону выхода. – Университет я знаю, так что в случае чего скоординировать смогу.

— Куда?! – крикнул от неожиданности Андрей. – Сейчас этих двоих выводить будут, и вы с ними пойдете – мало ли что там на улице.

— Во–во. Мы, конечно, снаружи этих постреляли. Но новых еще никто не отменял. Иванюк, Самсонов, бегом к автобусу, потом на КПП и обратно.

— Есть! – кивнули двое парней, которые и выводили спасенных из укрытия.

Андрей потом посмотрел на ту дверь, отделявшую лестницу от подвального коридора – хлипенькая, рисковавшая развалиться от единственного чиха. Удивительно, что зомбаки не выбили ее, ведь сила у них не мерянная.

— Тебя как звать то, смельчак? – спросил Андрей парня.

— Алесандром, – представился парень.

— Ладно, Саня, кратенько расскажи, что справа, а что слева.

— Вот тут преподавательская, потом аудитория, потом учебные классы, за поворотом – секретная часть. Нам там допуск оформляли, когда на реактор водили. Ну а дальше – кафедра Химии, вернее, лекционный зал. Сама кафедра вниз по лестнице возле зала. Наверх по лестнице – только чертежный зал. Сложно объяснить все пути прохода в залы. Схему бы…

— Ну держи. – Протянул парню план эвакуации прапорщик. Парень какое‑то время рассматривал его, а потом показал все вышеназванное на плане.

— Вот здесь выход на улицу. Он открыт. По этой лестнице можно на третий этаж подняться – там дверей нет, а вот про четвертый не скажу – не помню. Но, вроде, тоже можно.

— А с этой стороны?

— Там адмиральский коридор. Ну, руководство универа там заседает. На сколько я знаю, если пройти сквозь него, то упрешься в двери, выходящие в центральный холл. Но они обычно закрыты – чтобы студенты не шарились там и не мозолили глаза начальству.

— Это хорошо. Ладно, будешь рассказывать все по ходу пьесы. Сами‑то как выжили?

— Да как‑как… Утром на первую пару опоздал – проспал, а потом парни рассказали, что в и–нете прочитали о московских беспорядках. А потом на перемене вышли во дворик на перекур, а тут эти – зомби. И давай кусаться! Кто‑то увернулся, кто‑то нет… Вот, я с Пашкой влетели в А-11, да там и заперлись. Это потом уже Сенчуков и Наталья Ивановна тоже заперлись. Так и просидели до обеда. А после отец позвонил, сказал сидеть пока здесь, потому что по всему городу такое. И что это – толком не известно. Знал только, что укушенные – не жильцы.

— Да уж. Повезло тебе.

— Это точно.

Рация снова затрещала и боец доложил о прибытии мужика в пиджаке, а вскоре вернулись и Иванюк с Самсоновым.

Далее последовал медленный осмотр аудиторий и помещений. Даже в туалет на всякий пожарный заглянули – мало ли что. На лестничной клетке возле аудитории кафедры Химии чуть было не вляпались – неожиданно не понятно откуда поперли зомбаки. Отстрелялись. Живых все еще не было.

— Вижу непонятное движение, – прокряхтела рация.

— Что значит непонятное? – переспросил Рябошеев.

— Не успел рассмотреть – что‑то мелькнуло на мониторе и скрылось.

— Где?

— Сейчас… Сергей Алексеевич говорит, что адмиральский коридор.

— Хорошо. Спасибо. Слышал?

— Угу. Это там, я вам показывал.

— Так, парни, внимательнее за тылами. Вполне возможно, что где‑то здесь есть еще один «арматур–батыр».

— Принято, – ответили командиры троек.

Не успели спуститься в подвальные помещения кафедры, как началась хаотичная стрельба. – Ну вот, накаркал, – проворчал Доронин.

А позади него парни поливали огнем пространство как огурцы из шланга.

— На потолке! Точнее! Дави его, суку!!! А, бля! – слышалось сзади сквозь звуки выстрелов, а потом все в мгновение стихло.

— Что там, интересно… – Зашептал Череп, поглядывая за спину.

— Ты за своим сектором смотри.

— Но тут стена.

— Вот на стену и смотри. Там парни сами разберутся.

Кафедра тоже оказалась пуста – только несколько зомби в белых халатах, стоявших посреди столов с пробирками и пятна крови практически везде. Все двери проверенных помещений плотно закрывались и закручивались на тонкую медную проволоку, если было на чем закручивать.

Проверили аудиторию начертательной геометрии – толпа зомби. После блокировки двери вернулись к уничтоженному скалолазу. Этот, как и первый, был тоже мускулистым, с выворотными коленями ног (или лап) с удлиненной челюстью и тонким лбом. Значит, что‑то заставляет обыкновенных зомбаков превращаться в таких вот бабуинов.

Точно!

Вот кого он напоминал Андрею. Отдаленно, конечно, но напоминал.

Когда зачищали второй этаж, срикошетившая от стены пуля ранила в ногу Сашку–студента. Пуля прошла навылет, кость была не задета, так что покой, повязки и будет как новенький. Рану сразу же перевязали. Парень хорохорился, старался не стонать, хотя от боли у него на лбу выступили капельки пота.

— Надо бы тебя в автобус к остальным отправить…

— Не надо. Я справлюсь.

— Ну, смотри сам – ты человек взрослый. Сам несешь ответственность за свои поступки.

Студент кивнул и поковылял дальше, при каждом шаге крепко стискивая зубы – все равно скорость передвижения групп была не очень высокой. На момент полной проверки второго этажа удалось обнаружить десять выживших, не считая первую четверку и запершуюся Машку с сотрудниками.

Встреча была эпическая. Маруся то смеялась, то плакала, то бросалась Черепу на шею, то костерила его всем словами. В общем, шок у человека был конкретный. Череповец, наоборот, расцвел – будто гора с плеч упала, даже взгляд перестал быть виноватым, как только удостоверился, что родная супруга жива–здорова и даже не кашляет, хотя еще вечером двадцатого числа жаловалась на насморк и плохое самочувствие.

Основную проблему составил четвертый этаж – дойдя до середины коридора, группа столкнулась с тем, что лампочки дальше просто не горят – то ли перегорели, то ли выключены, но факт оставался фактом. В коридоре было темно как у негра в одном месте.