Андрей Бурцев - Знак Сатаны

— Я… я… — помертвевшими губами прокаркал Сергей. — Что все это значит?

— А почему это должно что-то значить? — холодно улыбнулась Альфия. — Это просто игра.

Она села на краешек кровати и указала Сергею на незамеченное им глубокое кресло с резными подлокотниками.

— Разве игра значит что-нибудь, кроме игры? — продолжала она, когда Сергей устроился в кресле. — Игра подразумевает только саму игру и больше ничего. Азарт, стремление выиграть, соперничество — да. Но не стоит искать в игре более глубокий смысл, его просто нет.

— Значит, игра? — нехорошо улыбаясь, перебил ее Сергей. — А можно спросить, во что же я играю?

— Ты? — подняла черные брови Альфия. — Причем же здесь ты? Играют тобой, Сережа. Тобой и всеми нами, но мы-то принимаем это как должное. Более того, — она наклонилась вперед и понизила голос, — должна тебе сказать, что нам это нравится. Чувство единения, общности, знаешь ли…

— Кто? Кто играет нами? — почему-то тоже снизив голос до хриплого шепота, выдохнул Сергей.

— А ты еще не догадался? — с улыбкой шепнула Альфия. — Впрочем, дело-то ведь не в этом, — продолжала она нормальным голосом. — Тебе бы подумать, что будет дальше.

— А разве еще не все кончено? — с тревогой спросил Сергей. — Я думал…

— Кого интересует, что ты думаешь? — жестко прервала его Альфия. — В конце концов, сам во всем виноват.

— Но я же случайно попал на ваш сеанс! — выкрикнул Сергей. — Вы должны были предупредить…

— Какой в этом смысл? — презрительно бросила Альфия. — Ты же верил лишь в то, что можно потрогать руками… Даже не так. В то, что ты уже трогал. А на остальное тебе было наплевать…

— Мне и сейчас наплевать, — глухо сказал Сергей. — Мне бы уйти…

— Уйти нельзя, — вздохнула Альфия. — О, если б можно было уйти!..

В ее голосе Сергею почудилась тоска и жалость. Он поднял голову и с надеждой взглянул ей в глаза. Настольная лампа давала слишком мало света, чтобы можно было что-то разглядеть в темных, блестящих омутах.

— Отпусти меня, — безнадежно прошептал он. — Я не хочу быть игрушкой…

— Разве держу тебя я? — покачала головой Альфия. — Я могу отпереть дверь, выпустить тебя из квартиры… Но ты все равно вернешься сюда. Разве недостаточно прошел ты кругов? Узел должен быть развязан здесь. Откуда возник, туда и снизойдешь — таков закон…

— Какой узел? — попытался улыбнуться Сергей.

— Событий… — Альфия встала и пошла к двери. — Подожди меня здесь. Скоро все кончится.

Сергей остался один в спальне. Дверь в гостиную была чуть приоткрыта, оттуда доносился шорох и скрип передвигаемых тяжелых предметов. Сергей подошел к окну, уперся лбом в холодное стекло, но тут же отпрянул. Ему в лицо скалился с беззвездного неба кривой, багровый серп луны. Гулко пробили часы в гостиной. Один раз. Снова час ночи. Сергею захотелось завыть. Он прошелся по спальне, кусая костяшки пальцев. Пнул безвинное кресло, но легче не стало.

— Входи, Сережа. — Альфия стояла в дверях, скрестив руки на груди, и с печальной улыбкой глядела на него.

Гостиная изменилась. Столик был отодвинут к дивану и накрыт белой блестящей скатертью, расшитой странными знаками. На скатерти стоял канделябр с шестью потушенными свечами, возле него лежал трехгранный стилет — точная копия Ирининого. Стулья выстроились в ряд у стены. А на черной стене над столиком парил, словно в бездонной космической глубине, распятый Христос, кривя тонкие губы в глумливой ухмылке.

— Садись, — очень серьезно сказала Альфия. — Не сюда, — добавила она, когда Сергей направился к дивану. — На стул.

Сергей послушно, как робот, изменил направление и сел на один из стульев. Альфия стояла перед ним. В ярком свете люстры Сергей отчетливо видел жалость в ее глубоких глазах.

— Послушай меня, — сказала Альфия. — Ты прервал сеанс, не ведая, что творишь. Не будем сейчас говорить о том, чья тут вина. Теперь это не важно. Дух Джека-Потрошителя остался в этом мире и вселился в одного из нас. Естественно, он жаждет вернуться, но для этого должен совершить ритуальное убийство. Только тогда распахнутся врата и он сможет удалиться в свой мир. Другого исхода нет. Что должно случиться, то случится.

— В кого вселился Джек? — неповинующимися губами прошептал Сергей.

— Этого я не знаю, — покачала головой Альфия. — Хочу надеяться, не в меня. Ведь искупляющей жертвой должен стать ты, Сережа.

Она подошла и, прижав голову Сергея к себе, нежно провела рукой по волосам.

— Я не хочу… Я не знал… Я… — пробормотал ей в платье Сергей.

— Что должно случиться, то случится, — повторила Альфия и, резко оттолкнув его, вышла на середину комнаты, взметнула вверх руки со сжатыми кулаками и пронзительно выкрикнула: — Шабаш!..

С треском распахнулась дверь и в гостиную ввалились, толкая друг друга, смеясь, весело сверкая глазами, возбужденные участники сеанса.

Проходя мимо застывшего на стуле Сергея, Жанна показала рожки и сделала неприличный жест.

Павел плюхнулся на диван и, глядя на Сергея, закатил в истоме глаза.

Ада издали раскинула руки, будто собираясь заключить Сергея в объятия.

Зловеще рассмеялся Виктор, сверкая очками, обнажив корешки сгнивших зубов.

Все громко хохотали и переговаривались между собой. До Сергея доносились обрывки слов и фраз, но он не улавливал их значения. Он сидел, холодный, окаменевший, стискивая побелевшие кулаки. В голове бились слова Альфии об искупляющей жертве. «Что должно быть, того не миновать», — беззвучно шептал он словно чужими губами.

Постепенно все успокоились и замолчали. Альфия встала спиной к столику. К ней подошел Виктор, торжественно протянул деревянный раскрашенный фаллос, который Альфия приняла обеими руками без тени улыбки и шестикратно поцеловала. Все зааплодировали.

— Владыка смерти и воскрешения, князь белой тьмы и черного света, чье имя есть тайна тайн, — громко провозгласила Альфия, когда стихли аплодисменты, — наши сердца открыты тебе. Войди же в нас! Засияй жгучим светом в нашей крови! Укрепи силы мужчин и сделай бездонным желание женщин! Нас нет вне тебя! Тебя нет здесь вне нас! Соединенные, мы две стороны одного бытия! Жизнь и смерть, правда и ложь, свет и тьма, добро и зло сплелись в нас змеей, кусающей свой хвост! Снизойди же, мы молим тебя! Не покидай нас!

Альфия замолчала и положила фаллос поперек столика возле канделябра.

К столику подскочили Павел и Виктор. Встав на цыпочки, сняли со стены распятие и трижды обнесли его вокруг комнаты на вытянутых руках.

— Знак Сатаны! Знак Сатаны! Знак Сатаны! — нарочито гнусавыми голосами пели в это время девушки.

Парни поставили распятие на столик за канделябром, прислонив к стене. Альфия зажгла свечи. Отблеск их пламени упал на вызывающе торчащий вверх фаллос Христа… «Антихриста», — поправил чей-то голос внутри Сергея.