Джим Батчер - Халтура

Остановившись на гравийной дорожке перед пансионом, где расположена моя квартира, я сразу понял, что у меня проблемы. Возможно, моя высокоразвитая интуиция, отточенная годами работы в роли знаменитого Гарри Дрездена, единственного профессионального чародея Чикаго, сыщика сверхъестественного, детектива паранормального, знатока неведомого, сообщила мне о скользнувшей поблизости смертной тени.

А может, все дело было в огромном черном фургоне, разрисованном пылающими черепами, козлоголовыми пентаграммами и перевернутыми крестами, который стоял перед моей дверью. Равновероятные объяснения.

Когда я подъехал, двери фургона открылись и из него посыпались люди в черном. Ни тебе аккуратности профессиональных убийц, ни спокойной развязности компетентных головорезов. Они выглядели так, словно я застиг их посреди обеда. Кружевную рубашку одного украшало нечто напоминавшее соус тако. Другие четверо… Да, на них стоило посмотреть.

Одеты преимущественно в черное, по большей части в готическом стиле — то есть куча бархата плюс немного кожи, резины и хлорвинила. Три женщины, двое мужчин, совсем молодые. У каждого при себе палочка, посох и кристалл на цепочке. На всех лицах — смертельно серьезное выражение.

Не глядя на них, я припарковал машину, вылез из нее и, сунув руки в карманы плаща, начал ждать.

— Ты Гарри Дрезден, — сказал самый высокий молодой человек с длинными черными волосами и соответствующей козлиной бородкой.

Я смотрел в никуда, как Клинт Иствуд, и молчал, как Чоу Юньфат.

— Это ты приезжал в Новый Орлеан на прошлой неделе. — Название города он произнес как Новорлин, хотя в остальном его речь выдавала стандартного уроженца Среднего Запада. — Ты осквернил мои труды.

Я моргнул:

— Эй, погоди минутку. На той милой даме что, действительно было проклятие?

Он презрительно усмехнулся:

— Она заслужила мой гнев.

— Ну надо же, — сказал я. — Я-то думал, это был побочный эффект неграмотного фэн-шуя.

Его ухмылка исчезла.

— Что?

— По правде сказать, это была такая мелочь, что я просто провел ритуальное очищение, чтобы она почувствовала себя лучше, и научил паранеттеров делать это самостоятельно, на будущее. — Я пожал плечами. — Прости за гнев, о Дарт-Недоучка.

Он справился с собой за секунду.

— Извинения тебе не помогут, чародей. Вперед!

Он и его спутники подняли свои разнообразные причиндалы, злобно усмехаясь.

— Защищайся!

— Ладно, — ответил я и достал из кармана «магнум» сорок четвертого калибра.

Дарт-Недоучка с компанией мигом растеряли свой апломб.

— Чт-т-то? — спросила одна из девушек. У нее в носу красовалось кольцо — почти наверняка клипса. — Что ты делаешь?

— Защищаюсь, — по-техасски растягивая слова, объяснил я, небрежно поигрывая пистолетом, который был нацелен вниз и в сторону. Я не хотел, чтобы кто-нибудь пострадал. — Слушайте, детки. Вам нужно поработать над имиджем.

Дарт открыл рот — и так и стоял некоторое время с отвисшей челюстью.

— Я хочу сказать, что с фургоном вы переборщили. Хотя, черт побери, кто бы говорил! На капоте моего собственного «жука» нарисовано большое число пятьдесят три в кружочке. Однако с деталями у вас проблемы. — Я кивнул на одну из девушек, брюнетку, державшую в руках палочку с кристаллом на конце. — Дорогая, мне тоже нравится кино про Гарри Поттера, но я же не бегу и не ставлю себе на левое предплечье Черную метку. — Затем я оглядел молодого человека по соседству. — А на тебе — долбаный шарф Слизерина! Господи, ну разве вас можно воспринимать всерьез?

— Ты смеешь… — начал Дарт-Недоучка, очевидно, разъяренный.

— Еще один совет, детки. Если бы у вас имелся настоящий талант, во время вашей атаки вспыхнул бы сам воздух. Однако вам, неудачники, не хватит магии, чтобы приготовить хлопья на завтрак.

— Ты смеешь…

— Я-то знаю, ведь я — действительно чародей. Меня этому учили в школе.

— Ты…

— Конечно, я понимаю, что вы, ребята, применяли свои таланты в собственной весовой категории, проводили маленькие дуэльки и, возможно, кому-то даже расквасили нос, а кто-то заработал мигрень, после чего ваша мания величия распустилась пышным цветом. Но сейчас ситуация иная. — Я кивнул обритой наголо девушке. — Простите, мисс, не подскажете, который час?

Она моргнула:

— Э-э-э… Начало второго?

— Спасибо.

Темный Лорд вновь вернулся к своему драматическому монологу.

— Ты смеешь угрожать нам смертельным оружием?

— Полночь уже миновала, — сообщил я придурку. — Я не на службе.

Он снова растерялся:

— Что?

— Сегодня мой выходной, и у меня есть планы, поэтому давайте не будем тормозить.

Дарт безмолвно разевал рот. Он явно растерялся, и толку от него было мало. С таким провозишься всю ночь.

— Ладно, парень. Хочешь магии? — Я нацелил пистолет на фургон. — Сейчас ваши окна исчезнут.

Дарт сглотнул. Потом опустил посох — штуку с дешевой резьбой, из тех, что продаются в сувенирных палатках в Акапулько, — и сказал:

— Мы еще не закончили. Мы — твоя погибель, Дрезден.

— Только не затягивайте с этим. Спокойной ночи, ребятки.

Дарт снова ощерился, подобрал ошметки своего достоинства и зашагал к фургону. Остальные послушные дартики последовали за ним. Взревел двигатель, и фургон рванул с места, злобно окатив Голубого Жучка гравием.

Жучок вполне мог бы ощериться в ответ. Видал он царапины и похуже.

Покрутив «магнум» на пальце, я убрал его в карман.

Клинт Юньфат.

Как будто мне мало хлопот без Дарта-Недоучки и его сосунков. Я вошел в дом, поприветствовал питомцев в порядке старшинства — сначала огромный кот Мистер, затем крошечный анкилозавр Мыш, — умылся и лег в постель.

Согласно будильнику с Микки Маусом, было пять утра, когда дверь в мою квартиру распахнулась. Поскольку ее ставил криворукий недоучка, сначала она не поддается, а потом вырывается из рук, как метеор. Облаченный в нижнее белье, я вылетел из спальни с палочкой в одной руке и «магнумом» в другой, готовый сразиться с гостем.

— Привет, босс! — прочирикала Молли, окинув взглядом палочку и пистолет, но не обратив внимания на мою почти полную обнаженность.

Я почувствовал себя стариком.

Моя ученица — юная, высокая, светловолосая и с телосложением супермодели — поставила на кофейный столик два стакана из «Старбакса» и пакет с дорогой выпечкой, которую, по мнению тамошнего руководства, следует употреблять с кофе. Затем протянула один стакан мне.

— Проснешься сейчас — или пока погреть его для тебя?

— Молли, — сказал я, пытаясь говорить вежливо. — Я не хочу тебя видеть. Убирайся.

Она подняла руку:

— Знаю, знаю, капитан Сварливые Кальсоны. У тебя выходной и свидание с Люччо.