Джим Батчер - Халтура

Фортхилл встревоженно посмотрел на меня. Затем перевел умоляющий взгляд на Майкла.

Каменное лицо Майкла ничего не выражало, в его глазах пылал сдержанный огонь.

— Сукин сын захватил мою девочку.

Услышав ругательство, я сделал шаг назад. Фортхилл тоже. Комната погрузилась в тягостное молчание.

Через секунду старый священник откашлялся. Убрал папку в шкаф и закрыл дверь тайника.

— Я рассказал вам все, что мне известно, — произнес он. — Жаль, что больше ничем не могу помочь.

— Ты ведь сможешь отыскать ее? — спросил меня Майкл. — Как отыскал Молли.

— Конечно, — ответил я. — Но он только этого и ждет. Магия — не панацея.

— Но ты можешь сделать это?

Я пожал плечами:

— Он не в силах помешать мне отыскать ее, но может сделать так, что с ней что-нибудь случится, когда я ее найду.

Майкл нахмурился:

— Что ты имеешь в виду?

— Быть может, он засунет ее в ящик, который подвесит на электромагните в пятидесяти футах над землей, и когда я окажусь поблизости с активным заклинанием, магнит вырубится и она упадет. Этот умник — творческая натура.

Руки Майкла сжались в кулаки, костяшки хрустнули.

— Кроме того, — продолжил я, — мы не будем его искать.

— Не будем?

— Нет, — ответил я. — У нас Мечи. У него девочка. — Я повернулся к двери. — Он сам нас найдет.

Позже тем вечером отец Дуглас позвонил в дом Майкла и попросил меня к телефону. Я ответил из кабинета.

— Ты знаешь, чего я хочу. — Он сразу перешел к делу.

— Очевидно, — согласился я. — Какие предложения?

— Принеси Мечи, — сказал он. — Отдай их мне. Выполнишь мои условия без фокусов и обмана — и я отпущу девчонку целой и невредимой. Вызовешь полицию или попробуешь дурить — и она умрет.

— Откуда мне знать, что она еще жива?

В трубке зашуршало, и я услышал голос Алисии:

— Г-гарри? Я в порядке. Он н-ничего со мной не сделал.

— И не хочу делать, — добавил Роарк, отбирая у нее трубку. — Доволен?

— У меня вопрос, — сказал я. — Зачем тебе это?

— Я выполняю работу Господа.

— Что ж, звучит разумно, — заметил я. — Коли ты так близко знаком с Господом, неужели думаешь, что я поверю, будто ты убьешь девочку-подростка?

— Мир нуждается в Мечах, — ответил он ровным, спокойным голосом. — Они важнее одной человеческой жизни. И пусть я никогда не прощу себя — но да. Я убью ее.

— Я просто пытаюсь продемонстрировать порочность твоей логики, — сообщил я. — Сам посуди, если я такой мерзавец, что украл Мечи, то какое мне дело до того, убьешь ты ребенка или нет?

— Не нужно быть злым, чтобы быть амбициозным… или заблуждаться. Ты не хочешь, чтобы девочка пострадала. Отдай мне Мечи, и твое желание исполнится.

Дискуссия определенно зашла в тупик. Отец Дуглас вознамерился стоять на своем, не обращая внимания на такие мелочи, как рациональное мышление.

— Где? — спросил я.

Он назвал адрес.

— На крыше. Подходишь с восточной стороны здания. Показываешь мне Мечи. Затем поднимаешься, и мы совершаем обмен. Ни посоха, ни палочки. Только ты.

— Когда?

— Через час, — сказал он и отключился.

Я положил трубку, посмотрел на Майкла и произнес:

— У нас мало времени.

Вышеупомянутое здание находилось на углу Монро и Мичиган, напротив Миллениум-парка. Пришлось припарковать машину в нескольких кварталах оттуда и проделать остаток пути пешком, с большой спортивной сумкой, в которой лежали оба Меча. Отец Дуглас не уточнил, где именно мне следует встать, чтобы показать ему Мечи, однако уличные фонари возле здания не горели, за исключением одного. Я подобрался к отброшенному им световому пятну, открыл сумку и достал Мечи.

Свет мешал видеть, но я вроде бы заметил отблеск на крыше. Бинокль?

Несколько секунд спустя в том самом месте дважды мигнул красный огонек.

Значит, туда.

Я захватил с собой крайне противозаконные отмычки, однако они мне не понадобились. Отец Дуглас уже разобрался с замками и, по-видимому, сигнализацией. Парадная дверь была открыта, как и дверь на лестницу. Дальше ждал долгий, болезненный подъем на крышу.

Там меня встретили порывы ледяного ветра. На высоте двадцати этажей такое не редкость. Ветер вцепился в мой плащ, заставив его уподобиться флагу.

Я оглядел крышу, вращающиеся вентиляторы кондиционеров и электрораспределительные щиты, но никого не увидел.

Луч ручного прожектора ударил в меня, и я крутанулся на месте. Источник света находился на крыше соседнего здания. Отец Дуглас выключил прожектор, и, несколько раз моргнув, я отчетливо различил его фигуру: черная ряса раздувается от ветра, белый воротничок чуть не светится, отражая городские огни. Серые глаза отца Дугласа скрывала тень, лицо покрывала полуторадневная щетина. У его ног лежала длинная доска, по которой он, должно быть, перебрался с одной крыши на другую.

Рядом с ним в кресле сидела Алисия: глаза завязаны, во рту кляп, запястья примотаны к ручкам кресла.

Отец Дуглас поднес к губам рупор.

— Достаточно далеко, — сказал он, перекрыв завывания ветра. — Она связана детонирующим шнуром. Знаешь, что это такое?

— Ага.

Он поднял другую руку:

— А это детонатор. Пока он посылает сигнал, все в порядке. Предохранитель мертвеца. Если я брошу его или отпущу, сигнал прервется и шнур детонирует. Если приемник пострадает и перестанет принимать сигнал, шнур детонирует. Если ты применишь магию и уничтожишь одно из устройств, шнур детонирует.

— Намного лучше электромагнита, — пробормотал я себе под нос. Затем возвысил голос и крикнул: — И что ты предлагаешь сделать?

— Брось их.

— Сначала обезвредь взрывчатку.

— Нет. Девчонка останется на месте. Когда я уйду, отправлю код, чтобы отключить устройство.

Я прикинул расстояние. Пятнадцать футов от крыши до крыши — не промахнешься.

— Дуглас, — крикнул я, — подумай! Мечи — не просто острые побрякушки. Это символ. Если ты используешь один из них ради неправильных целей, можешь его уничтожить. Поверь мне. Я знаю.

— Эти Мечи предназначены для лучшего, нежели плесневеть в грязном подвале, — ответил он. Поднял детонатор. — Отдай их.

Долгую секунду я смотрел на него. Затем кинул сумку. Она с лязгом приземлилась у ног Дугласа. Он наклонился, чтобы открыть ее.

Я собрался с духом. Игра стала опасной. Я не рассчитывал на предохранитель мертвеца и пятнадцатифутовую пропасть.

Отец Дуглас открыл сумку. Дымовая граната, которую Майкл заложил внутрь в своей мастерской, взорвалась с глухим хлопком. Белый дым ударил Дугласу в лицо. Я сделал три быстрых шага и взмыл в воздух. На ужасную долю секунды передо мной распахнулась двадцатиэтажная бездна, затем я врезался в край соседней крыши и в отца Дугласа. Мы упали вместе.

Думая только о детонаторе, я вцепился в него левой рукой, давя пальцы Дугласа, чтобы он не мог выпустить устройство. Дуглас ткнул большим пальцем в мой правый глаз, но я уклонился, и его палец попал в кость. Он ударил меня головой в нос — опять в нос, проклятие, до чего же больно! — а коленом в пах.