Бри Диспейн - Жестокая красота

— Но на складе ты сражался?

— Ты вдохновила меня. — Гэбриел подтянул к себе альбом и ласково провел пальцами по портрету Мари. — Дэниел признался мне, что ты сделала ради него. Поэтому я и поверил в то, что могу исцелиться. Твой поступок дал мне надежду, Грейс. Однако после стольких веков сомнений я все-таки боялся. А знаешь чего? Я испугался, что потеряю тебя, и поэтому решил тебя опекать и оберегать. Что, в конечном итоге, было неправильным и не обеспечило тебе безопасность. Но я благодарен тебе, Грейс.

— Но я же постоянно подвергаю себя опасности.

Гэбриел негромко рассмеялся.

— Да. Но ты во многом права. Очень давно я раздумывал над тем, как вернуть Урбат их Божий дар. Я считал, что это — невозможно, пока не появилась ты. Между прочим, у вас со жрицей есть нечто общее. Кстати, весьма интересная черта.

Я вскинула голову.

— Какая?

— Фиолетовые глаза.

— Серьезно?

Подобный оттенок встречается очень редко. Мама однажды рассказывала мне одну забавную историю. Когда моя по-детски голубая радужка превратилась в фиолетовую, дедушка Крамер попытался убедить ее изменить мое имя на Лиз — в честь его любимой актрисы Элизабет Тейлор. Но папа настоял на имени Грейс. Он заявил, что оно больше мне подходит. А вообще-то я знаю лишь одного человека с такими же, как у меня, глазами — это был Джуд.

— Между прочим, в Древнем Египте таких, как ты, называли «людьми духа». А та вавилонская жрица умела общаться с мертвыми. Выполнять их просьбы. Возможно, именно поэтому ты узнаешь, в чем нуждается Дэниел.

У меня пересохло во рту.

— Значит, Дэниел мертв?

— Нет, — Гэбриел похлопал меня по руке. — Я имею в виду, что у тебя — очень прочная духовная связь с миром. Грейс, ты — особенная, просто еще неопытная. Если ты поймешь себя, у тебя появится возможность стать великим вождем и врачевателем. Но тебе этого никогда не достичь, если ты не избавишься от своего гнева. Он может развратить тебя точно так же, как и всех нас.

Слова Гэбриела звучали правдиво. Хотя говорить-то легко, а делать… Я посмотрела на портрет, гадая, как Гэбриелу удавалось держаться за якорь.

— Я не хотел читать тебе нотации или обескуражить тебя. Наоборот. Я верю в тебя и в твой дар. Но время бежит, Грейс.

— В каком смысле?

— Я ухожу.

После обретения дара речи.

— Что?! Нет, Гэбриел! — запаниковала я.

Он поскреб бинт.

— Сегодня меня обнаружили гвардейцы Сирхана. А вот их метка, — объяснил он и помассировал синяк на скуле. — У меня есть двое суток, чтобы вернуться к Сирхану, иначе он явится сюда со своей стаей и заберет меня.

Лишь пару часов назад я собралась сама идти к Сирхану, но при мысли, что он заявится в Роуз-Крест, мой желудок скрутил спазм.

— Поверь мне, это событие не из приятных, — добавил Гэбриел.

— Но ты — его бета! Неужели ты не можешь урезонить его? Попросить отсрочку?

Две недели назад я горела желанием избавиться об Гэбриела, но в настоящий момент он являлся одним из немногих, на кого я могла положиться.

— Сирхан изменился с тех пор, как его подруга, Рэйчел, погибла из-за предательства Калеба. А теперь он умирает от старости. Ты можешь представить, что чувствует тот, кто оставался молодым почти тысячу лет? За последние месяцы он очень сдал, и душевно, и физически. Он обречен, и это наполняет его отчаянием. И он весьма опасен.

— Зачем же тебе возвращаться туда?

— Если мне удастся убедить Сирхана в своей верности, тогда меня не тронут. Как бета, я должен находиться возле него. Таков мой долг. Но я решил поговорить с тобой и узнать, что случилось с твоим отцом.

— Но ты все равно нас покинешь?

— Я должен двинуться в путь рано утром. Существует опасность, что Сирхан доберется до Роуз-Крест. В соответствии с законами стаи на месте, где умирает альфа, должна состояться церемония вызова, на которой определится новый альфа. Если Сирхан умрет здесь, это привлечет сюда не только Калеба, но и других Урбат со всего мира. Вряд ли тебе захочется, чтобы твой маленький городок стал полем битвы для разъяренных вервольфов.

Я мысленно согласилась с Гэбриелом.

У меня было еще много вопросов к нему, но я не успела задать ни одного. Внезапно наше внимание привлек скорбный и ужасно громкий вой, донесшийся из леса.

Дэниел.

— О, нет! — воскликнула я и вскочила, нечаянно сбросив со стола альбом Гэбриела. Он поймал его на лету. — Я слышала, как помощник шерифа Марш грозился собрать охотничью команду. Некоторые не сомневаются, что на Пита Брэдшоу напал волк… У Марша даже есть серебряные пули.

— Дело принимает неприятный оборот.

Гэбриел встал и сложил карандаши и альбом в заплечный мешок.

— Надо что-то делать, — произнесла я и непроизвольно прижала ладонь к кармашку на груди, где лежал лунный камень.

— Позволь мне договориться с Сирханом. По дороге я кое-что обдумаю, а тебе надо отдохнуть. Я разыщу Дэниела и позабочусь о том, чтобы он остался цел и невредим.

— Постой, — перебила я Гэбриела и вытащила амулет.

Он сразу потянулся к нему. Я увидела, что ему до дрожи в пальцах хочется прикоснуться к камню, и одобрительно кивнула. Он накрыл камень рукой, и напряжение мгновенно оставило его. Наверное, Гэбриел и в самом деле пошел на огромную жертву, отдав кулон моему брату. Вряд ли он расставался с амулетом на долгий срок.

На секунду у меня возникло желание забрать камень. Вдруг Гэбриел украдет его у меня так же, как Толбот? Однако я совладала с собой, понимая, что подобную мысль у меня вызвал волчий эгоизм. И я принялась наблюдать, как Гэбриел впитывает живительную силу.

— Откуда он? — спросил он.

— Его прятал от меня Толбот. Как выяснилось, он у него — со вчерашнего дня. Я… едва не прикончила Толбота, когда все узнала. Передай его Дэниелу, — добавила я. — И, пожалуйста, вылечи его с помощью камня. Только я не знаю как.

— Я тоже. Но у меня имеются кое-какие соображения. Процедура — примерно такая же, как и та, когда мы пытались исцелить твоего отца. Необходимо направить в Дэниела энергию, используя камень в качестве фильтра. Но это сможешь сделать только ты, — вымолвил Гэбриел и протянул амулет мне.

Закусив губу, я крепко сжала камень. А если я попытаюсь вернуть Дэниела и все испорчу, как и в случае с папой?

— Почему?

— Из-за связи, которая существует между вами. Ты — своеобразный якорь Дэниела. Связующая нить, благодаря которой он остается человеком. И я уверен, что ты справишься.

Конечно, я догадалась, о чем он говорит. Ведь год назад я вылечила Дэниела.

В первый раз, когда я ощутила нашу связь (а это произошло в Саду Ангелов), я почувствовала себя неким спасательным тросом для Дэниела. Будто я единственная, кто способен вытащить его «на сушу».