Максим Пачесюк - Гринвуд

— И так, что мы узнали? — спросил Финли, и сам же себе ответил. — А ни хрена. — Он только что отужинал на приеме у капитана, рассказал пару неприличных баек, испачкал вином пиджак и выставил себя полной свиньей — слишком вошел в образ.

— У нас еще семнадцать дней в запасе, — успокоил его Лиам. Он на приеме не был и ужинал в каюте вместе с Дуги.

— Нужно все сделать как можно раньше, чтобы потом никто на нас не подумал.

— Я могу прогуляться по кораблю, осмотреться.

— Нет, лучше я пьяного сыграю. — Финли достал один из огромных чемоданов. Из него, он достал маленький врачебный саквояж, в который переложил все свои зелья. — Вот оно.

— Что за штука?

— Зелье ночного виденья.

— Так ты ж и так ночью видишь.

— Не так как ты. Мне для этого приходится определенное заклинание применять. Не хочу нарываться. Зелье — оно надежней.

— Дуги, пойдешь?

— Нет, Лиам, Дуги останется в каюте. Не стоит привлекать к себе внимание, — сказал Финли. — А ты можешь прогуляться сверху, на прогулочной палубе. И не влезай в истории! — Он капнул в правый глаз каплю зелья и тут же его зажмурил. — Как я от всего этого устал. — Финли откупорил бутылку виски и плеснул на костюм. — Ну, я пшо-ол. — Заплетающимся голосом сказал он и взялся за ручку каюты.

— А другой глаз?

— Меня тогда любой свет ослеплять будет. Все.

Заплетающейся походкой, Финли покинул каюту. Посмотрел правым глазом в дно темного коридорчика между рядом дверей пассажирских кают и бортиком, а потом левым на освещенную палубу. Никого. Финли подошел к бортику, и аккуратно слил две третьих содержимого бутылки в море. Ну, теперь не докопаются. Месячный брат предпочел темноту и, шаркая ногами, направился в самое ее сердце. К несчастью, посол, со всеми его связями так и не смог сказать, где именно на корабле будет находиться зелье. Финли прошелся по всех запертых дверях, по всех входах на нижние палубы — заперто. Злой и вонючий он вернулся в каюту.

— Это черт подери, просто невозможно! — раздосадовался он.

— Для тебя, Финли, но не для меня, — возразил Лиам.

— Я тебя туда не пущу.

— Куда?

— В трюм.

— Груз не в трюме.

— Откуда ты…

— Все по порядку. Смотри, у нас шестнадцать пассажирских кают, но они все в задней части корабля. Машинное отделение и каюты экипажа перед нами, а так же освещенная носовая палуба. Так вот, трюм открывается как-раз на ней.

— Откуда узнал?

— Поднялся на прогулочную палубу, походил, поспрашивал.

— Кого, они же все ализонийцы?

— Да, но, второй помощник капитана сносно говорит по-бримийски. Сзади только технические люки и кладовки с барахлом. Зря прошлялся.

— А об зелье, откуда узнал?

— Это самое интересное. Я видел алхимика.

— Уверен?

— Ну, всех, пассажиров мы видели. Согласись, люди не бедные. Я бы даже сказал расфуфыренные. А это — двое уже пожилых мужчин. Одеты они были скромно и появились, когда палуба уже была безлюдной. Помощник назвал их членами экипажа.

— И почему ты думаешь, что он соврал?

— На них не было формы — раз, а во вторых, вряд ли члены экипажа будут так беззаботно шляться по палубе на виду у помощника капитана.

— И все?

— От них воняло, почти так же, как и от Профессора.

— Вот с этого следовало бы начать. Продолжай, только давай конкретно, не заставляй меня восхищаться твоим гением.

— Конкретно? Ализонийского я не знаю, но «карга» звучит, как обычное «карго». Вот это словечко я и уловил в их разговоре, когда один спустился на жилую палубу. Так что — третья каюта по левому борту.

— Уверен, что он зелье проверял?

— Какой еще может быть груз, чтоб его проверяли?

— Значит у тебя одни догадки?

— Признаю, не все гладко в моей теории, из-за проклятой машины я не смог услышать, что делалось в каюте, да и тяжело это еще для меня.

— Тебя никто не заподозрил?

— Да там, кроме меня и помощника, больше никого не было. Ну, кроме того, страшного деда.

А дед тем временем подозвал зевавшего стюарда и попросил помочь ему спуститься с прогулочной палубы. Каблуком своей нерабочей ноги он уже успел исцарапать ее вдоль и поперек. Красить придется, скорее всего, но при этом моряк был сама любезность. А что? Невзирая на запрет капитана, серебряная монета таки перекочевала в его карман, а будет любезен — дед наверняка еще даст.

Едва дед со стюардом скрылись на лестнице, с капитанской рубки спланировал ворон. Он важно прошелся по палубе, осмотрелся и принялся долбить своим клювом одну из царапин, оставленных острым каблуком. 

— Ну вот, — расстроился Финли, после долгого перебирания своих склянок. — Нихрена у нас не выйдет.

— Это почему?

— Не хватает мне парочки редких трав, а без них я настойку не приготовлю.

— Какую хоть?

— Такую, чтобы можно было сквозь стены посмотреть.

— А ты не усложняешь все?

— А ты что, предлагаешь ворваться туда с клинками наголо и посечь рабов?

— Погоди, ты ведь по-ализонски говоришь?

— Нет, только по-рукийски.

— Хреново. Может мы их просто усыпим?

— В том, то и дело, что если там один раб, то это можно сделать незаметно.

— Но их там должно быть трое.

— Они могут и не жить вместе с грузом. Могут просто дежурить.

— Проклятье! — Финли саданул кулаком по столу, что бедный аж заскрипел.

— Еда? Нужно же рабам что-то есть.

— Только внимание привлечем. Представляешь, что будет, если они начнут засыпать на глазах друг у друга.

— А из запасов алхимиков, ты ничего использовать не сможешь?

— Хм, из стандартного набора порошков и минералов, я только бомбу могу создать.

— Как те, что ты в Окенхолте бросал?

— Нет, те тоже из трав.

— Из трав можно такое сотворить?

— Из трав можно сотворить что угодно.

— Так может взорвем их к чертовой матери?

— Нам еще тринадцать дней плыть.

— А может, воспользуетесь помощью одного, знакомого фэйри?

— Нет.

— Да, ладно, я уже устал быть котом. Еще немного, и за мышами гоняться начну.

— Вчера ты вроде с хвостом играл… — усмехнулся Лиам.

— Не правда! — ощетинился Дуги.

— Дуги, не ведись, — сказал Финли. — Так Лиам, пойди на кухню и закажи завтрак в номер. И побольше выпивки мне пора похмеляться.

— Мож я тоже пьяницу поиграю? — решил поддеть его Лиам.

— Как хочешь, — невозмутимо ответил Финли. — Стоп! Дуги, ты еще хочешь помочь?

— Допустим…

— У тебя в кошачьем теле слух не хуже чем у Лиама, правильно?

— Может даже лучше.

— Так-так-так. Но в отличие от него, ты можешь концентрироваться на отдельных звуках, отсеивать шум.

— Ну, могу.

— Я могу дать тебе слуховое зелье. Мигрень дня на два обеспечена.

— Да черт с ним.

— Уверен?

— Да.

— Тогда, Лиам возьми еще и сахара.